Империя статуй
Шрифт:
— До свадьбы вы обязаны жить в замке, а потому можете свободно по нему перемещаться. Раз уж отныне вы непременно войдете в семью, я даю вам своё разрешение на посещение Красного клена. Когда увидите его, архимаг введет вас в курс дела.
— Благодарю.
— Свадьбу проведем на следующей неделе. Народ Зейрана любит пышные празднества, потому тихую церемонию провести, к сожалению, не удастся. После свадьбы переедете в поместье Флоки.
— Хорошо.
— На этом все. Можете идти. И помните, Сиггрид, каждый сам создает себе врагов. Подумайте о том, как следует себя вести, чтобы избежать худшего.
Глава 21
Великий Вестмар
Бросал на очертанья гор.
Увидев сына, что вторым
Рожден был принцем золотым,
Король тотчас возликовал
И имя Айварс даровал.
Какой бы важной персоной я отныне не являлась, Фелисия, оставшись неудовлетворенной из-за происходящих событий, показала свой скверный характер так, как привыкла это делать с детства — пустила среди знати массу ложных слухов. С частью из них благонравно расправилась Сильвия, воспользовавшись ещё действующим титулом принцессы, тогда как другие сплетни, улизнувшие от взора нравственного стража и всколыхнувшие глупые умы вездесущих нагинь, злые языки возвели к настоящей правде, ударившей по моей репутации внезапно и жестоко. Идти против кронпринцессы было непозволительно и невозможно, но, к счастью, меня вовсе не волновали пущенные слухи, поскольку страшнее моей истинной природы не было ничего. Волнуясь лишь за то, что подобная ложь может навредить Флоки и Сильвии, я с приятным удивлением отметила их игнорирование косых взглядов, к которым, по их собственным словам, они давно привыкли. Не сумев повлиять на источник сплетен, а также на их распространителей, брат и сестра попросили у меня прощения и, обнаружив моё спокойствие, более волноваться не стали. Лагерта и Йоргаф, привыкнув к вечному осуждению, также переносили пребывание в замке вполне спокойно, но злоба Рэнгволда поставила меня в тупик. Узнав о сплетнях, он впал в самую настоящую ярость, и нам стоило немалых сил остановить его от похода к кронпринцессе с требованием объяснений.
К сожалению, слово Фелисии являлось законом, из-за чего ей никто и никогда не перечил кроме Рагнии и Сильвии, что ныне не имела голоса из-за положения. Выставив меня лицемерной личностью, повисшей на шее Флоки в виду его статуса, Фелисия не скрывала злорадную улыбку при каждой нашей встрече. Считая её бельмом на глазу, я испытала ненависть лишь в тот момент, когда склонившись над кроваткой Айварса, кронпринцесса назвала его уродливым крикуном — в то мгновение я искренне пожелала обратить хамку в камень. Очевидно, заметив мой взор, Флоки поспешил бесцеремонно вытолкать сестру из комнаты, и с тех пор наши пути прекрасным и чудесным образом более не пересекались.
Несмотря на множество насмешливых улыбок и сотни неумолкающих ртов, никто не мог сказать мне грубого слова в лицо, и дело было не только в предполагаемом статусе герцогини, но и в трех моих защитниках, действующих всегда исключительно по своему усмотрению. Флоки без сомнений доставал компромат на слишком активных аристократов, Рэнгволд пресекал любые разговоры в замке одним лишь своим взором, а Йоргаф, следуя за мной подобно тени, не позволял никому ни подойти, ни заговорить. Подобный расклад меня нисколько не тревожил, и я лишь следовала приказам Императрицы, прибывая в назначенное время в тронный зал для обсуждения деталей празднования. Безусловно, свадьба была для меня чем-то совершенно новым и удивительным, однако, более всего я с нетерпением ждала переезда в другое поместье, чтобы избавить себя от надобности терпеть присутствие прогнивших натур. Из-за помощи Рэнгволда мне, Фелисия совершенно позабыла о манерах, принявшись упрашивать Рагнию о скорейшем воплощении собственной свадьбы.
— Тебя,
— Подобного следовало ожидать, поэтому я даже не разочарована. Попросту случилось то, что я и предполагала.
— Сиггрид, остановись и посмотри на меня, — строго произнес принц, хватая меня за плечи и круто разворачивая к себе, — подобное совершенно ненормально. И хуже всего то, что никто не может пойти против: ни я, поскольку родился сыном ненавистного мужа, ни Сильвия, попросту непохожая на матушку, ни Рэнгволд, проклинающий тот день, когда Рагния сама объявила его следующим мужем кронпринцессы. Но, знаешь, ты не должна привыкать терпеть подобное. Это неправильно. Неправильно…
Благодарно накрыв его ладонь своей рукой, я мягко улыбнулась, выдавив лишь одно слово:
— Знаю.
Пройдя ещё несколько коридоров, мы вышли на каменную террасу, облегченно отметив, что более в саду никого нет. Огромное дерево, ствол которого могли обнять только десять человек, взявшихся за руки, закрывало густой черной кроной почти все открытое пространство, упираясь в каменные стены, окружающие клен со всех сторон. Без преувеличения я могла назвать его прекрасным, и, даже зная кровавое семя, давшее начало жизни столь предостерегающему знаку, я не чувствовала того отвращения, какое испытала, войдя в кузницу.
— Он никогда не был таким раскидистым. Так сильно разросся, быть может, потому, — Флоки ещё раз обернулся, — что ты здесь.
— Надеюсь, никто более не сделает таких выводов…
— Скажи, Сиггрид, ты жалеешь, что согласилась выйти за меня замуж?
— Почему же я должна жалеть? Мы заключили прекрасный договор, избавляющий и тебя, и меня от неприятностей.
— Да, но из-за моей кандидатуры тебя многие недолюбливают и…
— Флоки, — строго произнесла я, хватая мужчину за руку, — меня весь мир ненавидит. А ты сейчас говоришь о том, как кто-то решил сделать выводы, основываясь на одних лишь сплетнях.
— Тебя не может ненавидеть весь мир. По крайней мере, не семь личностей.
Я мысленно внесла в список Флоки и Сильвию, Рэнгволда и Йоргафа, Лагерту и Айварса, но так и не досчиталась седьмой личности, о которой говорил принц. Поняв мой негласный вопрос, он тут же произнес не без смущения:
— Твой муж…Правда погибший…
— Он не погиб, — честно ответила я, удовлетворенно наблюдая за тем, как Флоки устанавливал вокруг барьер от чужих глаз и ушей, — он живет в Солэе.
— Он бросил тебя!? — с яростным возмущением воскликнул принц, и я улыбнулась его порывистости.
— Нет. Это я сбежала.
— Но…почему? У вас же ребенок…
— Он человек, Флоки. Мы бы не смогли жить вместе, и ты сам понимаешь, почему.
— Это значит…он тебе все же нравился? — спросил он тихо, пытаясь придать себе как можно более отстраненный вид. Это получилось у него очень скверно, поскольку он буквально сверлил меня внимательным взором.
— Возможно. У меня не было времени задумываться о собственных чувствах. Они могли помешать мне.
— Сиггрид, я…Сделаю все возможное, чтобы ты больше не жила в страхе.
— Спасибо.
Осторожно спустившись на землю, я подползла к дереву, поднимая голову к черной листве. От старой коры веяло странным спокойствием, и не будь в замке предрассудков и испорченных душ, я бы непременно посмешила сесть в корни, чтобы прикрыть глаза и задремать. Подумать только, где-то под этим кленом покоится каменная отрубленная голова первой Горгоны, обрекшей на несчастья всех своих потомков. Вот только почему же я тогда совершенно не чувствую злобы и ненависти к той, что испортила мою жизнь?