Империя статуй
Шрифт:
— Ну, что? — нетерпеливо спросил Флоки, и я лишь неопределенно пожала плечами. — Может, попробуешь коснуться коры?
Посчитав данный совет не слишком хорошим, я все же дотронулась пальцами до шершавой поверхности клена, невольно вздрогнув от расшумевшейся в кроне листвы. С могучей ветви с громким криком сорвались крикливые вороны, и, не смея совершать резких движений, я лишь смотрела себе под ноги, с внутренним напряжением наблюдая за ожившими корнями, принявшимися оплетать сначала мой хвост, а после и все тело. За жалкую секунду твердая земля разверзлась, и я без крика упала в глубокую щель, утягиваемая вниз мощными корнями. Все это казалось ненастоящим, будто бы приукрашенным реальностью сном, в котором я не могла произнести ни звука. Лишь долгое
Тут же поднявшись с места, я вновь упала в мох, увидев перед собой нагиню, столь сильно напоминающую меня саму. Отличал нас лишь цвет хвоста, что у незнакомки вторил цвету желтых глаз. Со сталактитов на неё капала бесцветная жидкость, но, не оставляя следов на одежде, лишь проходила сквозь тело, впитываясь в землю. Её схожесть со мной странным образом казалась совершенно нормальной, почти естественной, и, нагло блуждая взглядом по её телу, я с содроганием уставилась на грубый шрам, украшающий тонкую шею.
— Похожи, — неожиданно произнесла она с улыбкой, а я так и не смогла ответить, лишь открывая и закрывая рот, подобно рыбе.
— К сожалению, у нас мало времени, и я не смогу угостить тебя чаем, Сиггрид. Но прошу, слушай внимательно — у меня совсем не осталось сил, чтобы связаться с тобой вновь. Я хранила эти жалкие остатки лишь для того, чтобы однажды поговорить со своим преемником.
Медленно кивнув в знак согласия, я села удобнее, внутренне удивляясь собственному спокойствию. Возможно, все дело было в воздействии этого места на мой разум? С самого начала всё развивалось быстро, не давая и шанса на минуту для рассуждений, но эмоции это нисколько не волновало.
— Глупо было называть всю нашу расу моим именем, но меня зовут Горгона, и я та, кого ты, быть может, не раз проклинала. Не в моей власти выбирать следующих носителей силы — она выбирает хозяина сама, и раз уж ты стала избранной, не стоит тратить время на попытку объяснить тяготящее наследие.
Девушка смахнула белую прядь на спину, после чего приятно и дружелюбно улыбнулась.
— Мы — не проклятье, Сиггрид. Мы — карающие мечи, посланные избавить мир от утопающего в грязи общества. Но именно из-за того, что мы пришли брать расплату за свершенные грехи, нас единогласно назвали злом. Если бы могла, ты бы непременно поспешила сказать мне о том, что не все сдались жажде наслаждений, однако, поверь, тех, кого стоит пощадить, ты уже вокруг себя собрала.
Подойдя ближе, Горгона ласково опустила свою руку на мою голову, произнося следующие слова таким высоким голосом, что я вдруг почувствовала себя не в тесной пещере, а в святыне.
— Я не заключала сделки с темными силами, как не заключала сделки с силами высшими. Провидение пришло ко мне так же, как я сейчас пришла к тебе, открыв глаза на происхождение и на предстоящую цель. История циклична, и пришла пора все разрушить вновь. Это общество невозможно исправить, и ты сама видишь, что с ним произошло. Можно сколько угодно кричать о том, что в жизни главное удовлетворение собственных потребностей во имя собственного счастья, вот только истина эта навязана злом — никто не сможет получить счастья подобным образом. Беречь себя важно, но общество возвело это в абсолют, позабыв об остальном. Не стоит печалиться, Сиггрид, в истории много раз отдельные народы сходили с пути, не желая возвращаться назад, но всех их постигала одна участь — аморальные и жестокие личности не должны порождать себе подобных, ведь иначе весь мир сгорит в огне войны. Мы не должны допустить подобного. Это наша задача.
Я попыталась вновь произнести хоть слово, но Горгона приставила к моему рту указательный палец.
— Ты сама все видишь. Сестра идет на сестру, брат на брата, родитель на дитя. Наги считают свою расу непревзойденной и потому убивают все другие, навязывая всему миру свои идеалы. Они никого не слушают, их ум негибок, когда дело касается достоинств иных народов. Живут исключительно в угоду себе, нарушая первые
Цикличность, необходимость, опасность — слова беспощадно отпечатывались на разуме, расползаясь паутиной по всему сознанию. Но, опутывая, тонкие нити не смешивали мысли в безобразный комок, наоборот, соединяли воедино разрозненные детали, формируя в запутавшемся разуме цельную картину.
— Дабы не нарушать законов равновесия, привести приговор в исполнения должны рожденные на земле «мечи». Наги слишком отсрочили свой приговор, пойдя против вердикта незримого судьи. Вот только плаха уже подготовлена, лезвие наточено, и перерубить сдерживающую веревку придется именно тебе. Это жестоко…Но, Сиггрид, не думай о себе, как об орудии. Мы несем волю иных сил, и они помогают нам в исполнении приговора — дабы показать эту помощь, тебе был дарован белый хвост. Врожденная удача, которой ты воспользовалась совершенно правильно. Помощь близких, старая деревня, суровые горы — все события совпали в единый механизм, даровавший тебе жизнь. Иным Горгонам так не везло. Меч находил их шеи до того, как в полной мере могли раскрыться способности. Я вижу в твоих прекрасных глазах вопрос об иных расах, но все они живут иначе, сохраняя в сердце то первозданное, что вложил им Создатель. Люди — противоречивый народ, но благодаря вечным сомнениям они способны на искупление и исправление.
Белые руки, покрытые ссадинами и царапинами, медленно блекли, становясь прозрачными. Прекрасная девушка на глазах превращалась в подобие призрака, чьи очертания, расплываясь, превращали четкие контуры в неразборчивое пятно.
— Своим взором мы несем каменную смерть, и отменить её невозможно. Природа наделила нас красотой и способностью притягивать к себе души, чтобы уберечь Горгон от вездесущей смерти, но даже так нас боятся. Боятся и восхищаются, не в силах полностью противиться решению природы. В наших руках тысяча лет противоречивой жизни, потому приведи приговор в исполнение, дабы эту задачу не пришлось завершать твоим детям. Пусть Горгоны, наконец, заживут спокойно, и судьба поможет тебе, Сиггрид. Найди в Каменном Дворце моё ожерелье. Тогда-то все и завершится…
Развернувшись на месте, девушка направилась в сторону озаренного светом туннеля. Обернувшись лишь раз, она с грустью посмотрела в мою сторону, даруя одним мимолетным взглядом искреннее сочувствие.
— Ради потомков, — произнесла она внезапно, превращаясь в тысячи белоснежных сверкающих частичек, — кто ничем не жертвует, не сможет ничего изменить.
Толстые корни, проломив землю, обвились вокруг талии, чтобы в этот раз утянуть наверх. Яркий свет, ослепив на долгие секунды, померк, стоило тяжелой руке с силой потрясти моё плечо. Пошатнувшись, я начала падать назад, но уперлась в нечто мягкое и приятно пахнущее…
— Сиггрид! Сиггрид!
Первым, что я увидела, распахнув веки, были красивые, но испуганные изумрудные глаза Флоки, держащего меня в объятиях. Облегченно выдохнув, он обжег мою щеку горячим воздухом, быстро затараторив:
— Ты попросту замерла перед кленом и стояла, не двигаясь, столько времени…А я все звал и звал, но ты не откликалась, и я…Я волновался, думал, бежать и звать на помощь, но потом…
Он осторожно поднял взгляд наверх, и только сейчас я заметила, что вместо темной кроны над головой простиралось безупречное голубое небо. Встав прямо с помощью Флоки и оценив масштаб сотворенного, я с сожалением посмотрела себе под ноги, где мягко шелестела трава. Дождавшись преемника и передав ему наказ, дух Горгоны исчез из этого мира, а вместе с ним и его безупречное творение.