Инсбрукская волчица. Том первый
Шрифт:
– - Так, фрау Рихтер, расскажите подробно: что случилось?
– - Рассказываю, -- начала тётя.
– - Вчера вместе с Симоной пришли ещё четыре девочки. Они вертелись около кассы, разговаривали с Рудольфом, потом Симона вдруг упала и подвернула ногу. Рудольф отвлёкся, а они что-то там возились, оглядывались. Я потом пересчитала -- пропало пятнадцать крон! Я уверена, их украли!
– - Та-ак, прелестно, -- строго заметила фройляйн Гауптманн.
– - Почему вы так уверены, что украли их именно они?
– - Ну так сами посудите: после их прихода я вдруг недосчиталась
Действительно, всё было просто, как дважды два. Должно быть, и Эстер сейчас поняла, что к чему, хотя она только несла в своей сумке злосчастный портсигар. Но если она укажет на Сару или на меня, то Сара легко парирует, мол воровка -- Келлер, а на неё пытается лишь спихнуть ответственность, иначе откуда у неё в сумке портсигар, который она никогда не носила с собой?
– - Девочки, предлагаю виновной самой сознаться, -- строго посмотрела на нас фрау Вельзер.
Но никто не сказал "я украла". И Эстер с Сарой не сказали "мы украли", хотя участие первой ограничивалось лишь передержкой злосчастного портсигара. Мы все практически слово в слово рассказывали одно и то же. А я, поймав на себе скептический взгляд начальницы, протянула вперёд запястья и произнесла:
– - Да-да, опять я во всём виновата! После того, как вы меня, не разобравшись обвинили в краже копилки, я уже ничему не удивлюсь. Ведите меня сразу в полицию, чего уж там!
– - Анна, не паясничай!
– - резко обрывает меня мама и я замолкаю, подсознательно готовясь к тому, что опять я окажусь во всём виноватой.
– - Что за спектакль вы затеяли?
– - вдруг перебил всех собравшихся Филипп Гранчар.
– - Мила ни при чём, и сами девочки подтверждают, что она вообще у вешалки торчала! Вы меня только за этим с работы дёрнули?! А если сейчас что-то сломается? Вам плевать, да? Прекратите этот цирк сей же час!
Он изображал раздражение и злость очень натурально, как заправский актёр. Я бы подумала, что он снова не в себе, если бы не видела, как мило, почти по-домашнему, он беседовал с Ингой. И хотя сама Мила, да и её отец знали, что каяться не в чем, волновались не меньше моего.
В это время дверь дважды приоткрылась. Наверное, мне кажется. Ан-нет, в скором времени дверь отворилась и в учительскую вошёл не кто иной, как наш грозный математик.
– - Добрый день, фрау Вельзер, -- он сразу обратил внимание на постные и хмурые лица всех присутствующих и поинтересовался: -- А что тут у нас стряслось?
– - Вы, наверное, слышали, что у фрау Рихтер кто-то украл пятнадцать крон?
– - спросила фрау Вельзер.
– - Мы разбираем пока, что к чему.
– - Понимаю, а эти, -- он оглядел всех нас, -- тут при чём?
– - В том-то и дело, что пропажу мы обнаружили как раз после их визита, -- встряла фрау Рихтер.
– - Очень интересно, -- нахмурился Бекермайер.
– - Так, Келлер, продублируйте, пожалуйста, всё, что вы ранее сказали.
Хитрая тактика -- заставить человека повторить всё, что он рассказывал ранее. Тут сбиться легко, если ты в чём-то виноват, волнение будет не скрыть.
– -
– - Потом Симона подвернула ногу, мы отвлеклись на её крик, ну, а потом герр Кауффельдт отдал Симоне пять крон мелочью. Посидели ещё и ушли. Всё.
– - Хмм... Любоптыно. Странно, что сама Симона не присутствует на этом своеобразном допросе, -- с некоторой издёвкой заметил математик.
– - Она бы многое прояснила. Зачем ей нужны были эти кроны?
– - Я попросила одолжить, -- вмешалась Сара, чем привлекла внимание не только Бекермайера, но и своего отца.
– - И я говорила об этом уже сто раз, -- в интонациях Сары прослеживалось глухое, но назойливое раздражение. Сама она сидела, сцепив пальцы и не шевелилась. "Нервничает", -- думала я.
– - Но как же вышло, что фройляйн Кауффельдт одолжила вам вместо пяти крон пятнадцать? Неслыханная щедрость, право ж слово!
– - На что вы намекаете? Вы думаете, я украла эти несчастные кроны?
– - Сара немного успокоилась, старалась говорить беспечно.
– - В самом деле, -- вмешалась фрау Вельзер, -- вы прокурор что ли?
– - Да разве ж это допрос?
– - спросил Бекермайер с лёгкой усмешкой, поймав на себе пристальный взгляд Вальтера Манджукича.
– - Тут и не пахнет таковым. Я со своей стороны, конечно, допускаю, что всё это просто совпадения, однако обстоятельства дела вынуждают меня думать во вполне определённом направлении... Я думаю, это не первый подобный случай. Все воры начинали с того, что брали что-то где-то по мелочи, и если не были пойманы за руку, продолжали воровать. Со временем аппетиты растут. Хочется чего-то большего...
Он метнулся к своему столу, где в вазочке лежали простые карамельки, взял три штуки и положил в карман пиджака.
– - Вот я взял, незаметно, сколько взял. Посторонний и не заметит, что стало меньше. А вот так, -- он пересыпал уже все в карман, -- Уже заметно, что кто-то свои ручки шаловливые тянул. Так что, девочки, сами сознаемся или будем дальше отпираться?
– - Если вы думаете на меня...
– - начала было я, но математик меня прервал:
– - С вашей стороны красть после того случая с копилкой -- самоубийство. Вы же будете первой подозреваемой! Ладно, я отвлёкся. Вот как по-вашему, есть ли связь между неожиданным падением фройляйн Кауффельдт, отвлечением ресторатора на неё и пропажей денег из кассы? И вы, Манджукич, как-то очень удобно оказались рядом...
– - Да, выходит, мы не гимназистки, а какая-то пиратская шайка, -- Сара пыталась говорить с иронией, но нотки раздражения всё равно проскальзывали.
Раздражение и внутренняя паника в ней накипали, она уже не могла подавлять их. "Как бы со зла и не проговорилась", -- думала я, глядя на Сару.
– - Да, найдите в этой схеме хоть один изъян, Ватсон, -- развёл руками Бекермайер.
– - Одно дело красть незаметно, осторожно, в меру. Ну как детвора лазает в сад за яблоками, собирает подгнившую падалицу с земли, и вряд ли кто заметит пропажу. А тут вдруг целую ветку ободрать...