Инсбрукская волчица. Том первый

Слюсарев Анатолий Евгеньевич

– - Ничего страшного, Сара, в конце концов, ты тоже поучаствовала в складчине.

– - В лучшие времена дам больше, -- напомнила хорватка, отдавая монетку.

Вот ведь лиса! Буквально этим утром я видела, как она перебирала монетки в своём кошельке, а ведь там были деньги достоинством куда большим, чем этот дрянной пятак. Похоже, Манджукич не жалует новый класс, и стремится дистанцироваться от него, предпочитая ограничить круг общения мной и Милой, изредка -- Эстер и Симоной, которые ей интересны разве что как источник

мелких услуг. Некоторые учителя уже называли нас троих "волчата", и похоже, были недалеки от истины -- мы действительно фактически игнорировали остальных, а в Саре я нашла родственную душу, только в отличие от меня она всегда давала своим обидчикам жёсткий отпор.

Так прошло ещё два дня. В школе шла большая перемена. Часть моих одноклассниц, которые жили рядом с гимназией, ушли обедать домой. Большинство же собрались в кондитерской неподалёку. Я же медленно жевала принесённые из дома бутерброды в коридоре. Внезапно я услышала в классе странную возню.

Мила что-то кричала на родном языке, однако, заметив меня, притихла. Я не понимала по-хорватски ни слова, однако интонации, с которыми произносили эти слова подруги, свидетельствовали, что Манджукич замыслила что-то тёмное.

– - Всё хорошо?
– - поинтересовалась я, заглянув в класс.

– - Как никогда, -- усмехнулась Сара.
– - Слушай, стоит вот тут копилка... Ну, нельзя же вот так легкомысленно оставлять деньги у всех на виду... Тем более, -- она встряхнула довольно тяжёлую копилку, -- столь приличную сумму.

Вот это да! Она решила устроить кражу! Если нас поймают за руку, не отвертимся. До сих пор все мелкие кражи сходили Саре с рук, но в этот раз всё может всплыть.

Но Сара сказала совсем не то, что я ожидала от неё услышать:

– - Надо проучить Симону, -- хитро произнесла она, -- чтобы не бросала общие денежки без присмотра. Ведь если бы в класс, вместо нас, пришёл вор, наша Овца осталась бы без подарка. Давайте сейчас спрячем копилку, а потом, когда все начнут искать, отдадим, и скажем, чтобы её больше не бросали.

– - Да, надо так сделать, -- важно поддержала подругу Мила, -- деньги нельзя так оставлять.

– - Но куда мы её спрячем, -- с сомнением спросила я, обводя взглядом классную комнату, -- может быть, в шкаф?

Шкаф, в котором меня когда-то заперли, был набит различными учебными плакатами, картами, сломанными указками и другими школьными предметами.

– - В шкаф нельзя, -- задумчиво сказала Сара, поднимая на вытянутой руке копилку, как будто взвешивая её, -- Инга обязательно полезет туда во время урока за мелом или ещё за чем-нибудь.

– - А давайте просто Симоне в парту положим, -- предложила я, -- она войдёт, увидит, что копилки нет, перепугается, а потом найдёт её в парте. Смешно будет.

Сара и Мила посмотрели на меня, как на неразумного ребёнка и даже не потрудились отвечать

на такое предложение.

– - Куда же, куда же, куда же...
– - бормотала Сара, оглядывая класс.

В это время в коридоре раздались голоса наших одноклассниц, возвращающихся после обеда.

– - А вот куда!
– - торжествующе воскликнула Сара и быстро сунула копилку в полотняный мешочек, в котором я принесла в гимназию бутерброды.

– - Что ты делаешь?!
– - яростно зашептала я, пытаясь спихнуть мешочек на ту половину парты, которая принадлежала Саре.

– - Тихо, заметят! Сиди спокойно, сейчас будет цирк, -- невозмутимо заметила она.

Симона даже не сразу заметила, что копилки нет. Она быстро стала доставать тетрадь и учебник немецкого языка, нужные для следующего урока.

В класс вошла Ингрид. Урок начался. Я сидела, как на иголках.

Внезапно Симона подняла руку:

– - Можно выйти?

– - Да, пожалуйста, -- ответила Инга, и спросила обеспокоенно: -- ты хорошо себя чувствуешь?

– - Да-да, -- пробормотала бледная, перепуганная Симона, -- мне просто надо выйти.

– - Может быть, послать кого-то из девочек, чтобы тебя проводили?
– - предложила учительница.

– - Нет, -- очень твёрдо, ответила Симона и выбежала из класса.

Вернулась она минут через двадцать, и не глядя ни на кого, села на своё место.

– - Всё в порядке?
– - поинтересовалась Инга.

– - Да, -- ответила Симона, опустив глаза.

После урока, едва только за Ингой закрылась дверь, Симона подбежала к двери и прокричала:

– - Девочки, внимание! У меня кто-то стащил копилку с деньгами на подарок.

– - Как стащили? Кто стащил?
– - раздались отовсюду голоса. Одноклассницы перестали раскладывать на партах швейные наборы и ножницы, необходимые для следующего урока домоводства и уставились на Симону.

– - Она стояла вот здесь, -- показывала Симона, почти плача, мы ушли на обед, а когда вернулись, то вот... нет...

– - Ты, наверное, забрала копилку с собой в кафе и там забыла -- предположила Тильда фон Штауфенберг.

– - Я тоже так подумала, -- убитым голосом сказала Симона, -- я отпросилась у Инги для того, чтобы сбегать в кафе и проверить, не находили ли там банку. Но там тоже ничего нет...

– - Нет, ты не брала банку с собой, -- зашумели некоторые девочки.

– - Брала, брала, ты несла её с собой, -- к моему удивлению, утверждали другие.

Потом, когда я столкнулась с судебным следствием, я поняла, что даже самые добросовестные и честные свидетели какого-нибудь события всегда говорят разное. Так устроена человеческая память. Некоторые люди искренне верят, что видели то, чего не было и в принципе не могло быть. Представляю, как потом их мучил этот пиявка-инспектор.

– - Пора признаваться, -- прошептала я в ухо Саре.