Инстинкт У
Шрифт:
– Ага, - сквозь смех смог выдавить из себя Толик Колюшкин.
– Вот зверюга, а? Это ж надо такой трактат накатать! И не лень было? А вы извольте выполнять.
– Чё?! – тут же взвился Толик. – Это кто – зверюга?
– Да эта, ваша… - растерялся его собеседник.
– Ты рот свой закрой. Она клёвая. А ты ничего не понимаешь.
– Вот это – и клёвая? – с сомнением протянул не пожелавший услышать добрый совет пацан. Зря он это сделал. Потому что тут уж в его сторону обернулись все: и «младшенькие», и подтянувшиеся к тому
– Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, - ласково пропел в самое ухо непонятливому одиннадцатиклассник Саша Хитяев, - тебя ж никто сюда не звал.
– Вот именно, - поддержали все остальные.
АлиСанна, дабы не дошло до кровопролития, сделала вид, будто только что подошла и грозно вопросила:
– А почему это одиннадцатый «А» до сих пор не у кабинета химии?
– Доброе утро! – вразнобой принялись здороваться и «старшенькие», и «младшенькие».
– Доброе утро, - согласилась АлиСанна и просочилась сквозь расступившуюся толпу в кабинет.
– А это нам? – спросила Алёна Халецкая.
– Ага, - кивнула АлиСанна.
– Мы так и поняли.
– Догадливые вы мои. Прочли хоть?
– Ага, - хмыкнули дети.
– Молодцы. Теперь прошу уборку производить строго по инструкции. И будет вам счастье.
– Какое? – тут же поинтересовались дети.
– Меркантильные вы мои. А счастье простое: чистота, красота и моя неизбывная благодарность. Или вам этого мало?
– Да нет, в самый раз.
– Ну, и замечательно. А теперь – марш по кабинетам. Звонок скоро.
– А мы уже на месте! У нас русский первым уроком, - порадовались «младшенькие».
– А у нас химия, - огорчились «старшенькие». И ушли.
Половые тряпки с того дня больше не пропадали и заканчивали свои славные трудовые дни не в унитазе, а в помойном ведре, истёршись об пол до дыр.
Читайте инструкции – и будет вам счастье.
Муза генеральной уборки и не только
Как это ни странно, АлиСаннины дети генеральные уборки любили. Почему? Да потому что проводились они в последние дни перед каникулами. И музыку включали. И весело было от предвкушения каникул и дружной работы. Потому что драили кабинет и прилегающую рекреацию все вместе, а не только дежурные. И АлиСанна наравне со своими детьми оттирала чёрточки с линолеума, двигала парты и стулья и мыла шкафы.
Как-то раз, уже на второй год её работы во второй школе, застала АлиСанну за этим делом новая учительница.
– Алиса Александровна, вы что?! – в негодовании воскликнула она.
– Что случилось, Лариса Викторовна? – поднялась с колен АлиСанна.
– Вы… Вы… - новая учительница направляла указующий перст в пол, то в АлиСанну.
– Что я? – попыталась та помочь ей высказать мысль.
– Вы что, моете здесь вместе… - учительница снова сбилась с мысли и всё никак не могла
– Я здесь вместе с детьми, - закончила за неё удивлённая АлиСанна.
– Что вы делаете?! – вскричала обретшая наконец дар речи Лариса Викторовна.
– Моем стены. У нас генеральная уборка. А ваш класс не моет?
– Вот именно что моет! Мой класс. Но никак не я! Не учительское это дело уборкой заниматься.
– Ах, вот вы о чём, - вздёрнула брови АлиСанна и тут же в своих потёртых джинсиках и скромном свитерочке стала холоднее и надменнее какой-нибудь оскорблённой царственной особы.
– Да! Я об этом!
– А что тогда учительское дело?
– Учить!
– Вот я и учу. Лучшим из способов. Собственным примером, - сказала АлиСанна и, понизив голос, проникновенно добавила:
– Советую попробовать. Действует безотказно.
Новая учительница не нашлась, что ответить, и ушла, растерянная и недовольная.
– Мымра, - в след ей шепнула рассерженная Алёна Халецкая. Остальные, которые тоже, конечно, слышали весь разговор, промолчали. А когда АлиСанна принялась дальше мыть стену, та же самая Алёна громко сказала:
– А мы отмоем наши кабинет и рекреацию лучше всех!
– Потому что у нас есть муза! – фыркнул Андрей Косяков.
– Это кто это? – заинтересовалась АлиСанна.
– Это вы!
– Муза генеральной уборки?
– И не только!
– С ума сойти, - покачала головой АлиСанна, - учителем была, цербером была, нянькой была, клоуном была, аниматором была, жилеткой была, да много ещё кем была. А вот музой – нет, не приходилось.
– А муза вы для нас всегда, - провозгласил Толик Колюшкин.
– С ума сойти, - снова повторила АлиСанна. – Раз я ваша муза, то давайте работать. А то до вечера будем тут драить.
– Давайте, - согласились дети. И быстренько всё доделали. Так споро и качественно, что АлиСанне оставалось только удивляться.
Ода химчистке
Искусство – облагораживает. Это факт. Но, как убедились на собственном опыте АлиСанна и её коллега, далеко не всех и не всегда.
Дети в их школе-новостройке, как уже было сказано выше, подобрались чудесные. Но и в их славных и дружных рядах была пара-тройка тех, кого принято называть паршивыми овцами.
Один из них носил гордое имя Рогволд Зелинский. Приехал он из южной республики и учился в десятом классе, русский язык и литературу в котором, вела АлиСанна.
– Мальчик идёт на медаль, - предупредила всех учителей на оперативке завуч Елена Дмитриевна.
– Да пусть идёт, - пожал плечами классный руководитель Рогволда Эдвард Мгерович.
– Вопрос – дойдёт ли? – тонко и кровожадно усмехнулась учительница истории, добрейшая Людмила Леонидовна, уже успевшая повидать Рогволда и находящаяся под впечатлением от знакомства.