Иоанниты
Шрифт:
А я за это время успел разведать положение под крышей повозки: как и говорил небритый изобретатель, двое охранников торчат возле окошка в передней части и подтрунивают над мокнущими товарищами, мало заботясь о том, что происходить у них за спинами.
Вдоль обеих стен аккуратно расставлены ящики. В полутьме сложно даже оценить их размеры, а отсюда и количество. Высунув голову второй раз, я сумел разглядеть верёвочные рукоятки на боковых стенках каждого. Получается, ящик совсем небольших размеров, с небольшой чемодан. Ну, всё верно: точно под размеры одного
Толкнув меня в плечо, Адам уже в следующую секунду сиганул внутрь. Пользуясь небольшим ростом, он впихнулся в угол, спрятавшись от охранников за стопкой ящиков. Начал давать мне какие-то жесты, не сразу я понял, что он просит от меня спрыгнуть.
Так я и сделал, пристроившись точно позади повозки. На полусогнутых, чтобы меня ненароком не заметили, засеменил следом. Авантюрист Адам осторожно взял ящик с самого верха стопки (благо он оказался достаточно лёгким), кивнул мне с выпученными глазами и швырнул чёртову коробчёнку.
Швыряться его никто не научил – не будь я иоаннитом, так бы и не удержал ящик. Ухватив его самыми кончиками пальцев, я тотчас пулей бросился в ближайший дом. Закатился под крышу кубарем, грохнув так, что меня с самого завода должны были услышать. Но услышали меня всего двое бомжей, что поспешили спрятаться от греха – бросили даже уютный костерок.
А тут, пригибаясь к самой земле, влетел Адам. Он прижался спиной к стене и принялся переводить дыхание. Я же поспешил подняться и выглянуть на улицу, чтобы отметить радостное:
– Едут дальше, нас не заметили.
Возвращаться мы не спешили – добыча успокоила нас, создала иллюзию сделанного дела. Вот она, в ладном ящике, испещрённом ничего не говорящими комбинациями из букв и цифр, а также символов, в основной массе в виде злобных черепов или молний. Короче, все категорически против, чтобы кто-то ознакомлялся с содержимым.
Виктория успела вернуться, пока мы воровали ящик и победно тащили его на выбранную точку. Насквозь мокрая, Белая Бестия переводит дыхание, одновременно пытаясь отжать волосы и одежду. Вид у неё не самый радостный: боюсь, вызван он не дождём, а неудачей в разведке.
Поставив добычу, мы с Адамом присели на неё же, с трудом поместившись. Я снял шляпу и принялся стряхивать с неё мясистые капли:
– Раздобыли подарочек, – выдавил я с трудом. – А как у тебя?
– У меня? – она бессильно откинула голову назад. – Нашла чёрный ход в переулке, выход на крышу, даже дыру в стене… на втором этаже. Но всё оказалось под охраной. Никто не покидает своего места, мокнут, но стоят. Думала, дождусь-таки, но они просто меняются часто, а лазейки не дают. Добралась до окон – они вообще не открываются, смогла разве что подсмотреть.
– Что там у них? – спросил Дюкард и перевёл взгляд на махину за окном.
– Что-то собирают. Полно народу, выглядят опрятно, на бомжей не похожи ни капли. Все в передниках… я себе так инженеров всегда представляла. Собирают всё вручную, но не знаю, что.
– Вот это, видимо, – пнул я пяткой ящик под собой.
– А что в нём?
– Сейчас
Адаму же не хотелось покидать насиженного места, даже после настойчивого похлопывания по плечу встал он неохотно. Я достал из-под пальто Лисицу, много на что годную, и вогнал её под крышку. Используя её в качестве рычага, я без труда вскрыл ящик.
Предостерегающие знаки врали – внутри ничего опасного не оказалось. В куче сена лежит именно та ерундовина, что была на чертежах Андре Ремапа. Все члены банды окружили находку и низко опустили головы.
– Она? – с сомнением спросила Виктория.
– Ага.
– Нет, – не согласился Адам, – немного отличается. По мелочи, конечно, но некоторые части точно не те же самые.
Непоседливый разбойник ухватился за изобретение, поднёс его поближе к глазам. Повертев непонятный цилиндр, он бросил как бы невзначай:
– Тогда всё понятно.
– Что понятно? – недовольно спросила Виктория.
– Ремап в чертеже усовершенствовал конструкцию. А без новой схемы они будут и дальше штамповать эти штуки. Монарх мог этим заниматься хоть годами. Вот этой детали, кстати, не было…
Адаму быстро попалась на глаза деталь, которой в помине не было на раздобытом чертеже. Она напоминает коробку, сплошь в крупных заклёпках, с торчащим из неё загнутым… рычагом или как его назвать…
Как истинный изобретатель, Адам решил его дёрнуть, но сил не хватило. Тогда он упёр цилиндр в пол, придавил его ещё ногой и изо всех сил повторил попытку. Поднялось жужжание, переходящее в гул, которое закончилось сухим треском и руганью круглолицего испытателя. Дёргая ногой, он отпрыгнул в сторону – все отлично видели, что его ударило током.
Стоило всего раз дёрнуть рычаг, как по катушкам прокатилось электричество. Всего секунда, небольшой разряд, судя по отсутствию повреждений у Адама, но это было электричество.
Динамо-машина, такие используются в запирающих устройствах экзорцистов. Блики чувствительны к электрическим разрядам, при нужном напряжении они тотчас сворачиваются. Демоноборцы просто дёргают подобные рычаги, дают мизерный разряд, которого вполне хватает.
Никогда не думал, что от подобной капли электричества где-то ещё будет толк. Но вот в изобретении Ремапа я вижу нечто до ужаса похожее, отсюда и нелепое.
– Святый боже! Мать моя Горгона![23] – продолжает ругаться Адам.
– Это электричество, да? – без тени сочувствия спросил Дюкард.
– Оно самое! Если б ты знал, как это больно! Всё равно, что кирпич на ногу уронить.
– Но ты-то в порядке?
– Ага, уже прошло. Чтоб их всех!
Оказывается, черепа и молнии не врали, просто преувеличивали.
– Так что это за хрень? – ткнула Виктория в изобретение пальцем, побоявшись после случившегося прикасаться к нему.
– Думаете, раз меня ударило, мне понятнее стало? Ума не приложу. Разряд-то ещё слабый был. Не знаю, если безостановочно дёргать рычаг, лучше не станет. Тут уже разгадка в стержне, что вставляется в центр.