Искра божья
Шрифт:
— Мир? — спросил Пьетро, протягивая Суслику руку.
Чуть помедлив, барбьери ответил:
— Мир.
Глава 39. Кровь, кровь
Помирившаяся компания засиделась на веранде кабачка до первого часу ночи. После чего было принято нетрезвое, но верное решение — снять маленькую мансарду на третьем этаже для совместного ночлега, а посещение маэстро Майнера перенести на следующее утро.
Хозяйка «Ужина» — приветливая пышечка с ярким жерменским акцентом, похожая на мягкую сдобную булочку и столь же приятно благоухающая свежим штруделем, увела друзей по скрипучей лестнице на самый верх, под крышу таверны, где на потемневших от времени перекрытиях
Весёлая компания с восторгом отблагодарила женщину десятком заслуженных комплиментов, заставив хозяйку слегка зардеться от сказанного. На прощанье Марта по-матерински потрепала лохматую шевелюру Джулиано и, пожелав «мальчикам спокойной ночи», откланялась. Почти счастливый де Грассо, не раздеваясь, упал на матрас, набитый колючей соломой, и тут же провалился в густую патоку сна.
Обычно Джулиано не помнил своих сновидений. Он ложился в постель, закрывал глаза и спустя положенное время открывал их снова, полностью отдохнувший и готовый к любым испытаниям нового дня. Никакие артиллерийские канонады на свете не могли прервать его молодого здорового сна. Но в этот раз не прошло и часа, как что-то сильно боднуло спящего юношу в бок с той стороны, где у стены лежало его оружие. Де Грассо приподнял голову, оглядел похрапывающих приятелей, ощупал рёбра и, решив, что ему показалось, снова уткнулся носом в тюфяк. Повторный тычок заставил его сесть на постели.
Таверна была погружена в вязкую трясину тишины. Все соседи мирно спали на своих лежанках. Сонный ветерок шевелил паутинки в луче лунного света, стекавшем из слухового окна под крышей. Нахохлившиеся голуби спокойно дремали в гнёздах.
Едва уловимый протяжный звук, раздавшийся откуда-то снизу, заставил юношу быстро подняться на ноги. Джулиано крадучись выглянул за дверь и, не обнаружив там никого, вернулся, чтобы растолкать приятелей. Его старания не увенчались успехом, друзья крепко спали и никак не реагировали на уговоры и оплеухи де Грассо. В сердцах плюнув на дощатый пол, Джулиано прихватил перевязь с оружием и выскользнул на лестницу.
Полустон-полувздох повторился, когда юноша спустился на второй этаж. Де Грассо мгновенно замер в тени стены у начала ступеней, ведущих в зимний обеденный зал. Выждав пару ударов сердца, Джулиано осторожно выглянул из-за угла.
Его взору открылась непривычно пустая комната с занавешенными плотной тканью окнами. Все столы, заполнявшие её в дневное время, были придвинуты к стенам и сложены в невысокие пирамиды. На открывшемся квадрате пола проступила древняя мозаика, изображавшая диковинные растения с фруктами, странных ползучих гадов и женскую фигуру отверженной богини с лунным серпом в причёске. Все эти сюжеты заплетали в один ковёр причудливые ленты меандров и перевитых кос. Свет луны заливал густым серебряным потоком лицо тучного человека, раскинувшегося звездой на мозаичном теле богини. В его чертах Джулиано безошибочно угадал Ганса Крюгера — хозяина таверны. Вокруг мужчины оплывало девять чёрных восковых свечей. Девять женщин в лёгких аспидных[123] балахонах, плохо скрывающих манящие изгибы их тел, кружились в беззвучном завораживающем танце. Распущенные волосы струящимися потоками омывали мягкие груди с тёмными вишнями торчащих сосков и полушария ягодиц. Словно подчиняясь неслышимой мелодии, гибкие танцовщицы дружно клонились то влево, то вправо, вскидывали руки, касались распростёртого мужчины и вновь отдёргивали ладони. Их бледные лица с закатившимися
Ганс снова завозился и застонал на полу. Только сейчас Джулиано заметил, что трактирщик полностью обнажён и его налитые кровью возбуждённые чресла высоко вздымаются и опадают в такт движениям завораживающего танца.
Одна из женщин выхватила из складок платья широкий кривой серп. Начищенная медь сверкнула в трепещущем пламени свечей. Медленно покачиваясь вместе со всеми, танцовщица приблизилась к мужчине и встала над ним, подобрав длинный газовый подол балахона. Лунный свет омыл её белые крепкие ляжки и округлый живот.
Ганс тяжело задышал и призывно выгнулся всем телом навстречу женщине. На груди, плечах и икрах мужчины проступили тугие мышцы. Казалось, его тело готово подняться в воздух, но руки и ноги, словно приклеенные, удерживали человека на мозаичном полу. Танцовщица плавным жестом откинула с лица серебристые пряди, и Джулиано узнал сеньору Марту.
Удушающая волна острого животного вожделения подкатила де Грассо к горлу. Юноше мгновенно стало жарко, и он почувствовал, как его естество натянуло плотную ткань мешковатых штанов.
Тряхнув роскошными волосами, женщина оседлала трактирщика. Танцовщицы в круге воздели руки к растущей луне. Мужчина изогнулся. Безумная наездница жадно обхватила коленями его бёдра, словно спину норовистого жеребца, и стала раскачиваться взад и вперёд, наращивая темп. Правая рука Марты с острым изогнутым лезвием прижалась к углублению между податливых грудей, лицо запрокинулось, ноздри широко раскрылись и затрепетали в такт манящим движениям. Свободной рукой она ухватила Ганса за светлую кучерявую бороду и потянула его голову к себе, точно для поцелуя.
Движения пары, слившейся в единое целое, ускорились. Тёмный торс и плечи мужчины покрылись испариной. Руки восьми танцовщиц приблизились к наезднице, лаская и дразня её разгорячённое тело сквозь прозрачную ткань одежды.
Марта прерывисто вздохнула, прогнулась и охнула. Рука с серпом быстро полоснула Ганса по выпирающему животу. Трактирщик вздрогнул, застонал и обмяк. Несколько капель тёмной крови медленно скатились на пёструю мозаику. Женщина подняла мутные от возбуждения глаза с бездной расширенных зрачков вверх, облизала набухшие губы и маленьким пальчиком нежно поманила юношу к себе.
Джулиано шарахнулся от её взгляда, как от чумы.
На обратном пути он несколько раз впотьмах споткнулся о невидимые препятствия и, наконец, больно приложившись плечом о стену, пьяным зайцем взлетел под крышу трактира и принялся трясти спящих товарищей. Несмотря на все старания юноши, друзья продолжали сладко посапывать, не реагируя на его крики и сильные удары по щекам. Придя от того в отчаянье, де Грассо рассудил, что проклятая ведьма подмешала какой-то отравы им в последнюю порцию вина, и решил защищать спящих друзей до последнего, даже ценой собственной жизни. Джулиано накинул на тонкую входную дверь ржавый крючок, со скрипом придвинул тяжёлый сундук и сел на него сверху, положив обнажённый меч на колени. Бормоча под нос «Отче наш» и прислушиваясь к тихим шорохам за тонкой стеной, Джулиано незаметно для себя задремал.
— Вставай, засоня! — бодрый голос Пьетро заставил де Грассо рывком сесть на постели. — Сеньора Марта обещала принести нам завтрак.
Щурясь на яркое солнце, бившее из слухового окна, Джулиано быстро оглядел мансарду. Гастон куда-то пропал. Ваноццо задумчиво посасывал порезанный накануне палец. Суслик вяло потирал виски, очевидно, страдая от похмелья, а бодрый де Брамини радостно скалился во весь рот, нависая над постелью юноши. Ржавый крючок свободно болтался на приоткрытой двери. Сундук опять стоял у дальней стены.