Искушенный Декабрем

Роуз Николь

— Скажи мне, милая Декабрина, — говорит Аларик, ведя меня сквозь толпу, когда из динамиков звучит песня Мэрайи Кэри. — Чего ты хочешь на Рождество?

— Ты теперь играешь в Санту? — спрашиваю я, улыбаясь ему.

— Только для тебя, — он делает паузу, чтобы поздороваться с двумя дизайнерами — Сарией и Клаудией. Я не очень хорошо знаю Клаудию, но Сария мне очень нравится. Она самый молодой дизайнер здесь. А ещё она вздорная и очень веселая.

Если они и удивляются, видя нас вместе, то никак это не

комментируют. Сария просто подмигивает мне, когда Аларик не смотрит. Думаю, она знает, что он — часть причины, по которой я решила пройти здесь практику. Я задавала ей вопросы о нём последние четыре дня подряд.

Я размышляю над его вопросом, пока они ведут светскую беседу, не зная, как ответить на него, когда единственное, что мне нужно — это он. Я влюбляюсь в него. Может быть, всегда была немного влюблена, но сейчас это нечто большее. Я чувствую, как качусь все дальше по тропинке, чем больше времени провожу с ним.

— Ты будешь здесь завтра, Джиллиан?

Аларик подталкивает меня.

Я хмуро смотрю на него и понимаю, что и Сария, и Клаудия наблюдают за мной, явно ожидая, что я скажу.

Черт.

Джиллиан.

Я должна быть Джиллиан.

— Завтра? — я пискнула, буквально пискнула. Я прочищаю горло и пытаюсь снова, мои щеки горят. — Прости. А что завтра?

— Уборка, — говорит Сария, слегка надувшись. — Аларик и Блейз лишают праздник всего веселья и заставляют нас приходить убираться.

— Мы не заставляем, — протестует Аларик, обращая на меня ониксовые глаза. — Они добровольно убирают, а мы платим за это сверхурочные. Плюс, мы тоже помогаем.

— Нет. Ты приносишь обед и жалуешься, пока Блейз не пошлет тебя с воображаемым поручением, чтобы ты от него отстал, — Сария смеется. — А потом он жалуется, что тебя нет, чтобы помочь.

Аларик ухмыляется, кивая на брата.

— Не думаю, что он появится завтра.

— Как раз вовремя, — драматично вздыхает Клаудия, заставляя Сарию рассмеяться.

— О. Олив здесь, — Сария машет нам с Алариком, а потом они с Клаудией исчезают в толпе, оставляя нас одних.

— Тебе не обязательно помогать, — бормочет Аларик, уводя меня вглубь зала. — Ты здесь, чтобы учиться, а не убираться.

— Я могу делать и то, и другое.

Он снова ухмыляется и обнимает меня за талию. Кончики его пальцев скользят по моей тазобедренной кости, обдавая меня жаром.

— Не уверен, как отношусь к тебе в этом платье, милая Декабрина, — его губы касаются мочки моего уха. — Каждый мужчина здесь смотрит на то, что принадлежит мне.

Я тихонько стону, запустив пальцы в пиджак его костюма.

— На полу в моей спальне это смотрелось бы гораздо лучше.

— Аларик, — шепчу я, мои колени дрожат.

Как ему удается так быстро заставить меня чувствовать столько всего? Он заставляет

мою голову кружиться, как волчок (прим. перев. — аналог юлы, которая вращается, но не падает). Это дезориентирует, но я не ненавижу это. Думаю, мне это даже слишком нравится.

Думаю, он мне слишком нравится. Я должна рассказать ему всю правду, до последней капли. Так будет правильно. Я уже должна была признаться. Вообще-то, мне не стоило притворяться Джиллиан.

Но меня больше не волнует, что думает обо мне Кори. Мне всё равно, что я буду для него только помехой. Лгать Аларику и всем остальным, чтобы не разозлить его, больше не стоит.

— Аларик, я…

— Ты так и не сказала мне, чего хочешь на Рождество, — говорит он в то же время.

— Тебя.

Это правда. Всё, чего я хочу на Рождество — это он. И, возможно, порку, которую он обещал мне в тот первый день. Мысль о том, что этот мужчина будет меня наказывать, заставляет меня сжиматься от желания узнать, каково это.

— Пойдем со мной домой, — шепчет он мне на ухо. — Я одобрю твоего отца, если это нужно, чтобы ты оказалась в моей постели. Я дам тебе всё, что ты захочешь. Просто возвращайся домой со мной, ангел.

Я замираю, едва дыша, а сердце сжимается. Неужели он так обо мне думает? Что меня нужно подкупить, чтобы я оказалась в его постели? Что я здесь только потому, что мне что-то от него нужно?

— Отпусти меня, — шепчу я.

— Декабрина, что..?

— Отпусти меня, — рычу я, отстраняясь от него. Сердце колотится о грудную клетку, слезы наворачиваются на глаза, когда я поднимаю взгляд на него.

— Декабрина, ангел, — его глаза расширяются от страха, когда он делает шаг ко мне.

Я вскидываю руку, останавливая его.

— Я сделала всё это не ради поддержки, Аларик. Я сегодня с тобой не потому, что мне что-то от тебя нужно. Я здесь из-за тебя.

Он тянется ко мне, но я делаю шаг назад. И ещё один, и ещё. Его глаза сужаются, а с губ срывается тихое рычание:

— Не убегай от меня, ангел.

— Я иду домой. Одна.

— Я тебя отшлепаю, — рычит он.

Я уверена, что пара, идущая в нескольких футах от нас, услышала его, потому что они оба повернулись и посмотрели в нашу сторону.

Но я не слушаю его предупреждения. Я поворачиваюсь и с ходу врезаюсь в толпу. Он проклинает меня и бросается следом, но в этот раз судьба улыбается мне.

Из толпы материализуется фотограф, называя свое имя. Рискнув взглянуть через плечо, я вижу, как фотограф останавливается перед ним. Он стоит совершенно неподвижно, в его глазах горит адский огонь, когда он смотрит на меня.

Я вздрагиваю, отрывая взгляд от его глаз. И во второй раз, с тех пор, как я начала здесь работать, убегаю.