Искушенный Декабрем
Шрифт:
— У меня есть условия.
— Назови их.
Я дам ей все, что она захочет, если это заставит её согласиться.
— Я не хочу, чтобы меня фотографировали, и не хочу разговаривать с кем-то важным, — быстро говорит она. — И я не поеду с тобой домой.
— Договорились, — соглашаюсь я, прежде чем она успевает передумать.
Она смотрит на меня с подозрением, но лифт останавливается, прежде чем она успевает возразить.
— Пойдем, — я неохотно отрываю себя от её восхитительного
Глава 5
Декабрина
— Почему именно мода?
— Девушки с изгибами заслуживают красивой одежды, в которой тоже чувствуют себя уверенно, — говорю я. — Большинство дизайнерских брендов игнорируют тот факт, что у среднестатистической женщины не второй размер. Мы с сестрой обе фигуристые, но найти наши размеры в магазинах невозможно. Поэтому я начала сама разрабатывать большую часть нашей одежды.
— Ты сшила это? — его взгляд скользит по моему телу, оценивая мой наряд.
— Я.
— Черт возьми, ангел, — пробормотал он, явно впечатленный. — Ты хороша.
— Я хочу быть лучше.
— И ты думаешь, мы можем помочь тебе в этом?
— Это то, чем ты славишься, — я улыбаюсь. — Дизайнеры приходят сюда, чтобы работать с лучшими и учиться у них.
Аларик тоскливо усмехается.
— Мама была лучшей. Мы с Блейзом всего лишь управляющие, следящие за её мечтой.
— Она бы гордилась тобой, — шепчу я, проходя вдоль ряда десертов, которые приготовил для нас поставщик. Здесь так много разных видов шоколада и помадки. От одного взгляда на них у меня болят зубы. — Вы с братом тоже должны гордиться собой. Вы проделали потрясающую работу.
— Спасибо, — говорит он, грубо прочищая горло. — Надеюсь, ты права.
Я никогда не видела его маму, но уверена в этом. Её компания процветает под их присмотром, и все здесь их любят. Несмотря на то, что Блейз немного ворчлив, все отзываются о нём хорошо. Они здесь счастливы.
— С чего хочешь начать?
— Начать? — я хмурю брови.
Он кивает на стол, заставляя меня застонать. Мы уже целый час пробуем закуски!
— Ни за что. Я и так уже слишком много съела.
Его глаза нагреваются.
— Мне нравится смотреть, как ты ешь. Это довольно эротично.
Я закатываю глаза, мои щеки пылают.
Он подходит к столу, окидывая взглядом угощения.
— Помадка с арахисовым маслом.
— Что?
— Это то, что ты ела в саду той ночью, — тихо говорит он, выбирая маленький квадратик. — Помадка с арахисовым маслом.
— Ты это помнишь?
— Я всё помню, — он поворачивается ко мне, его глаза смотрят в мои. — Я тоже никогда не забывал. Ты была моим светом в темноте.
Я тяжело сглатываю.
Он делает шаг ко мне.
— Серьезно, Аларик, я не могу это съесть, — протестую я, отступая назад, когда он надвигается на меня с сексуальной
— Всего один кусочек, милая девочка, — говорит он, прижимая меня к стойке с закусками. — Ты же знаешь, что хочешь его.
Я стону, мой желудок делает кувырок, когда мои глаза встречаются с его глазами. Меня затягивает в водоворот оникса и золота. Мои губы раздвигаются, принимая маленький кусочек помадки.
— Черт, — рычит он, вжимая меня ещё сильнее в стол, когда мои губы смыкаются вокруг его пальцев, и я стону.
Помадка тает на языке, но именно его вкус уничтожает меня. Именно он вызывает у меня зависимость. Не знаю, почему это делаю, но я скребу зубами по подушечке его большого пальца, попадая в сети вожделения, которые запутываются тем сильнее, чем больше я борюсь с ними.
— Вкусно, — шепчу я, проглатывая помадку.
Аларик рычит — глубокий, грохочущий звук, который я чувствую в своих костях. Его рот опускается на мой, поцелуй горячий и голодный. Он целует меня так, будто умирает от голода, одной рукой обхватывая моё горло, чтобы удержать рядом. Прилив ощущений проносится сквозь меня, поражая все чувства.
Мои губы раскрываются под его губами. Он принимает приглашение, проникая языком в мой рот, чтобы украсть мою душу. Я отдаюсь ему с готовностью, цепляясь за его плечи, пока он уничтожает все мои шансы на сопротивление. Он так властен, так уверен в себе, когда сбивает мой мир с орбиты и заставляет его вращаться.
Я скулю в знак протеста, когда он разрывает поцелуй, тяжело дыша.
— Продолжай дразнить меня, — хрипит он, его глаза горячие и дикие. — И ты получишь порку сегодня вечером, искусительница.
Я так чертовски сильно этого хочу.
Почему я так упорно пытаюсь сохранить свой секрет, когда он уже знает правду? Я не знаю. Сначала я боялась, что он узнает правду и расскажет Кори или уволит меня. Но прошло уже четыре дня. Несмотря на то, что последние четыре дня я была ужасным работником, потому что слишком волновалась, чтобы сосредоточиться, он не уволил меня. И Кори он тоже не звонил. Он подыгрывает мне.
Это что-то значит. Как и то, что между нами поднимается жар.
— Аларик, я…
— Что думаете?
Я подскакиваю, когда в комнату врывается работник службы кейтеринга, невысокая женщина в белой накрахмаленной униформе с сеточкой в волосах.
Аларик на мгновение задерживает на мне взгляд, а затем медленно отпускает.
— Всё просто фантастика, — говорит он. — Особенно вкусна помадка с арахисовым маслом.
Моё лоно сжимается.
С этим человеком у меня столько проблем.
— Я привезла тебе платье, — шипит Джиллиан, выглядывая из окна своего «БМВ» со стороны водителя.