Испытание огнём
Шрифт:
– Было бы плохо – я бы за тобой по камням не бегала, - Джейн криво ухмыльнулась. – На Земле меня, наверное, на опыты пустили бы… Ладно, хватит. Давай про… зверей. Они говорят лучами. Ты, небось, знаешь их язык?
Хассек склонил голову на грудь.
– Куда мне! Ну, я пробовал… да многие пробовали. Вождь Младан знал, и вождь Вепуат, и Кённа – следящий за Пламенем… и клятвенник Уттунри… - страж тяжело вздохнул, но тут же встрепенулся. – А ты… ты знаешь?
Джейн уткнулась взглядом в гравий. «Не дали толком выучить…»
– Три слова крестом, - призналась она. – Но… знаешь, если такой их сигнал послать в небо – его же
Хассинельг выпрямился, подбирая посох, и протянул Джейн руку.
– Посылай эти лучи в меня. Я повторю, и если признаешь, что это оно… - он вскинул посох над головой. Джейн крепко зажмурилась, вспоминая лес и пульсирующее тепло в руках. Ещё секунда – и она снова его почувствовала.
– Узнала? – нетерпеливо спросил Хассек. – Я повторил всё до мелочей. Эти слова?
– Они, - выдохнула Джейн – и увидела, как из посоха, сжатого двумя руками, в небо бьёт тонкий белый луч, а от него расходятся – уже в складках облаков – тающие волны. Через полминуты Хассека пошатнуло, и он сел мимо подстилки, тяжело дыша. Посох уже не светился, выбеленные кости посерели и казались неимоверно древними и хрупкими.
– Ничего… лучи вернутся… день сегодня… не очень для такого, - Хассек всё пытался отдышаться. Джейн не придумала ничего лучше, чем сунуть ему фляжку с отваром курруи.
– А говорил – «из себя не бери, из себя не бери»…
Хассек, вернув едва початую фляжку, достал свою и осушил одним глотком.
– А ещё говорил, что наставник из меня аховый, - криво ухмыльнулся он, показав острый зуб. – Кем же ты станешь у толкового?! Нет, я убьюсь, но дойду до самих Дуунгуа. Такой дар пропадать не должен!
– Погоди убиваться, - пробормотала Джейн. – У нас тут суп выкипает. В общем, сигнал… Его бы посылать через два-три Сфена. Может, там что и учуют. Ведь других колоний Пожирателей тут нет? Или… есть?
– Есть в Сердце Пламени… в столице нашей, - быстро пояснил Хассек. – Но оттуда и луч был бы не такой дохлый. Так что… думаю, они удивятся. И если Гед и Мин живы – ракушка полетит на свет.
Он вдруг замолчал и вцепился в посох.
– Если только вождь Вепуат… или Кённа… под волей чёрных тварей… или под пытками… если уже не…
…Путь выдался долгим – кажется, их опять вынесло в полосу «длинного дня». Джейн про себя отметила, что ни теплее, ни холоднее от этого не становится – а вот Сфен Молнии теплее Сфена Земли, а Сфен Воды (что, впрочем, ожидаемо) – прохладнее. Одно из посланий Хассинельг, осмелев, отправил с берега какой-то гигантской реки, пока Джейн наблюдала за водяными гребнями на горизонте. Что-то, неотличимое издалека от воды, вздымалось на многие метры и рушилось обратно – и для гейзера имело слишком уж сложную форму. Радиоактивные трилобиты у побережья бесконечно перемигивались, будто передавали какой-то сигнал – и он повторялся раз за разом.
…Хорошо, что они запаслись припасами – на охоту у Хассека сил не было, а Джейн, может, кого и приманила бы, и даже попала в него – но как потом есть «фонящий» уголь?..
– Завтра пойдём дальше, - сказал страж. – Мы возвращаемся к Маалу. Если бы я не струсил и не отупел, мы бы начали искать её оттуда. Тебе не повезло с наставником, Джейн. Но выбирать не из чего. Ложись спать, тебе надо набраться сил.
Джейн развернула спальный кокон и, ослабив ремешки на одежде (совсем раздеваться не решилась – по ночам тут, как
17 день Воды месяца Камня. Равнина, Сфен Земли – небесная лаборатория Вепуата – «передвижной лагерь» племени Хеллуг
– День Воды – хороший день, - убеждённо сказал Хассинельг; он сидел у котла, следил за варевом, пока Джейн раз за разом испаряла боевым лучом мелкие камешки, не промахиваясь ни на сантиметр. – Даже в дни Камня, против всех преград, Вода укажет верный путь.
– Угу, - не стала спорить Джейн. Утро началось с зелёных «браслетов» на всех суставах. Хассек, увидев их, довольно ухмыльнулся, ухватил её за руку, заставил взяться за посох и направил его в небо.
– Пусть твой зов услышат хююншу!
Джейн ошалело смотрела на ослепительный луч, бьющий в небо, и медленно гаснущее свечение на руках. Его ещё хватило на утреннюю тренировку – испарять камни пришлось, пока «браслеты» не потухли окончательно.
– Хассек… А у этих Кьюссов большое государство? Мы сейчас вот тут сидим – они от нас далеко?
Страж что-то прикинул на пальцах.
– Сейчас – далеко. Но ещё прыжок – и мы приблизимся к Ларрату. Ещё один их город. У них нет единого государя… был, когда Нерг был богом, но с тех пор – в каждом городе свой властитель. Но на нас двоих и его сил хватит, так что… - он выразительно качнул посохом, сжатым в широкой красной ладони. – Там мы пойдём очень тихо. Если нас ищут в Ишшелге… Ларрат к Дому Пламени ближе. Оттуда, я думаю, посланцы к новому вождю прилетели быстрее. Знать бы, что этот вор и убийца мог им пообещать! Просто так Кьюссы своих зверей и от причала не отвяжут…
«Кочевники с гигантскими живыми бронеходами, живые дроны и тяжёлая авиация у Кьюссов… А в союзниках у нас, выходит, только норные зверьки и выдры с арбалетами?» - Джейн невольно поёжилась. «Ну, авиация авиацией, а то, что Кьюссы раздроблены, нам на руку. Только…»
– Хассек! Ты говорил – у вас есть столица. Она… столица для всех… наших? Нхельви, Броннов, Скогнов? Если тот, кто там правит, прикажет собрать войска… или ещё что-нибудь… ему же подчинятся?
– Ей, - поправил страж, будто это было самым важным. – Кайшу, Сердце Хранимое и Хранящее, та, кто направляет силу древнего Пламени. Да, ей дали клятву верности все народы договора – и Бронны, и Скогны, и Хоны, и нхельви… и многие из тех, кого народами договора не называют. И сама она, одна, держит в руках нити всех стихий. Но нанести удар юному Пламени…
Джейн передёрнуло.
– Вот и я думаю – атомную станцию штурмовать как-то стрёмно. Но то, что там засело, - оно явно немирное. И – мы ему отдельно не нравимся.
Хассек вздохнул.
– Стражи – те, кто исполняет закон. Ещё бы вору и убийце они нравились!.. Джейн, я чую в Доме Пламени отвратительную скверну. Но Пламя невозможно осквернить – и оно не должно угаснуть. И те, кто сейчас там, чей разум подавлен, а воля разбита… я надеюсь, что они чисты. Что они были обмануты, как едва не были мы, когда встретили племя Джелег. Джейн… я не боюсь боя – с ними ли, с Джагулами или Кьюссами. Я боюсь пролить чистую кровь.