Испытание огнем
Шрифт:
Новости. Без звука.
Диктор шевелил губами, размахивал руками, за его спиной на маленьком экране мелькали кадры: пожарные в грязных оранжевых костюмах, шланги, чёрные скелеты здания. Очередной пожар.
Я щёлкнул пультом. Музыкальный канал. Яркий клип — девушка в красном платье танцует на фоне горящего леса.
Гори, костёр, гори,Пепел ветром разнеси.Кто-то стал уже золой,Кто-то — следующим в очереди...
Я хмыкнул.
— Ну, конечно.
Выключил.
В кухне на столе всё ещё лежал шашлык. От него пахло луком и чем-то... сладковатым. Никак сидел рядом, уши настороженно прижаты.
Я
— Вот и поужинали.
Достал сковороду. Налил немного масла. Через минуту оно зашипело. Разбил два яйца, бросил кусок ветчины. Запах ароматной яичницы тут же перебил шашлычный.
Никак посмотрел на свою миску.
— Да, да, помню.
Насыпал горсть корма. Никак не бросился жевать, а сначала ткнулся носом в гранулы, будто проверяя на яд. Потом неспешно принялся ужинать.
Я ел стоя, глядя в окно. В темноте мерцали огни города. Где-то там был пустырь. Где-то — те самые «риелторы». Где-то... Катя.
Вдруг вспомнил кое-что.
Поставил тарелку в раковину, достал телефон.
— Кстати, о тузах в рукаве...
Прокрутил контакты, нашёл нужный номер. Собирался нажать вызов.
Где-то за стеной, в соседней квартире, заиграла та самая песня — «Гори, костёр, гори...»
В ту же секунду на экране высветилось имя абонента, которому я собирался звонить.
Совпадение?
— Алло, — сказал я в трубку. — Как раз собирался тебе набрать. Есть разговор.
– ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
От автора: Если вам понравилась история Стаса, поддержите книгу лайком и комментарием!
Глава 12. Нервная ночь
Я аккуратно положил телефон на стол. Экран ещё светился, но я не стал его выключать. Разговор с этим загадочным абонентом — его хриплый голос, обрывочные фразы — оставил меня в каком-то подвешенном состоянии.
Не то чтобы я был напуган, но в голове всё смешалось, как будто кто-то бросил в мой мозг горсть пепла и начал его размешивать. Я провёл ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть это ощущение, но оно только глубже оседало где-то в груди.
Кухня встретила меня тусклым светом лампы над плитой — единственного, что я включил, чтобы не разбудить пса, который спал, свернувшись клубком на лежанке. Его уши слегка подрагивали, будто он слышал что-то, что мне было недоступно. Достал из шкафа банку с кофе — молотая арабика, которую я купил сегодня в «Магните». Запах был резким, с горчинкой, но именно это мне и нужно сейчас. Не для того, чтобы прогнать сон, спать я всё равно не хотел, а чтобы мысли, которые метались в голове, как искры от костра, наконец выстроились в порядок.
Не глядя, бросил кофе в турку, руки действовали сами, на автомате, пока мысли крутились вокруг слов абонента. Вода закипела. Пар, поднимающийся над ней, напомнил дым от пожаров, которые преследовали меня.
Я стоял, опёршись руками о столешницу, и смотрел на своё отражение в тёмном окне. Лицо выглядело усталым, под глазами залегли тени, а волосы торчали в разные стороны, как будто я весь день провёл в машине с открытым окном. Но больше всего меня раздражала метка на
Глотнул кофе. Подумав, бросил в кружку немного сахара и размешал ложкой. Чёрная жидкость закружилась, оставляя на стенках лёгкие разводы. Первый сладкий глоток обжёг язык, но я не обратил на это внимания. Горячий кофе всегда помогал мне думать, а сейчас это было нужно как никогда. Сев за стол, поставил кружку перед собой и уставился на неё, как будто она могла дать ответы.
Что вообще происходит? Моя жизнь, которая ещё полгода назад была такой предсказуемой — работа, последняя выплата по ипотеке, ссоры с Леной, — теперь превратилась в какой-то кошмар. Воспоминания о старухе на дороге, подарившей шрам, Азар, пожары, которые будто преследуют меня… И Катя. Её странное поведение, зажигалка с надписью «31.02», и, наконец, её исчезновение. И вот теперь ещё этот звонок. «Есть разговор», — сказал я ему. Но кому?
Голос на том конце был знакомым, но я не мог быть в этом уверен. Тот человек, который был записан под этим номером, имел со мной много общего. Но разговаривал так холодно, что, кажется, ухо замерзало от его ледяного тона.
Я сделал ещё глоток, чувствуя, как тепло разливается по телу. Но мысли не прояснялись, наоборот, они становились всё более вязкими, как смола. Я вспомнил слова Нурии: «Азар знает о тебе. Он роняет спички в сны». Что, если это правда? Что, если всё, что происходит, — не случайность, а часть какого-то плана? И я в этом плане не сказочный герой, а жертва, идущая на заклание?
Кофе остыл, но я допил его до конца, чувствуя, как горький привкус остаётся на языке. Никак приподнял голову, посмотрел на меня своими чёрными глазами, будто спрашивал: «Ты в порядке?» Я хмыкнул.
— Не совсем, — пробормотал, вставая из-за стола. Поставил кружку в раковину, выключил свет в кухне и направился в комнату.
Там было темно, только слабый свет фонаря с улицы пробивался через щель в шторах. Я рухнул на кровать. Матрас скрипнул под моим весом, простыня оказалась холодной, но я не стал укрываться одеялом. Закрыл глаза, пытаясь выключить голову, но мысли всё равно крутились, как заевшая пластинка. Пустырь, «риелторы», Катя, Азар… Внезапно в голове яркой вспышкой всплыли слова деда, сказанные недавно: — Он был заперт, но ушёл. Я думал, его стерегут. Ошибался. Он скоро будет здесь. И его имя тебе ещё встретится.Я тогда посмеялся. А теперь... почему-то дрожь прошлась по спине.
Провалился в сон, даже не заметив, как это произошло.***
Я резко открыл глаза. Сердце колотилось так, будто я пробежал километр.
Комната была погружена в полную темноту, ни лунного света, ни фонарей — ничего. Но я сразу понял, что не один. У кровати кто-то стоял.
Повернул голову в тот момент, когда раздался щелчок. Маленький огонёк вспыхнул в темноте, осветив лицо Кати. Она стояла в шаге от меня, её глаза были пустыми, как у куклы, а губы кривились в странной, почти звериной усмешке. В руке она держала зажигалку — ту самую, розовую, с надписью «Лучшей подруге». Пламя дрожало, отбрасывая тени на её лицо, и эти тени двигались, как живые. Они ползали по её щекам, изгибались у глаз, превращая привычную Катю в кого-то другого — того, кого я не знал.