Испытание огнем
Шрифт:
— Озёрная, дом 15. В любое время, когда вам будет удобно.
Я машинально посмотрел направо. Через пару сотен метров зеленела дорожная указательная табличка — «Очагово».
— Вы, вероятно, бываете рядом, — как будто прочитав мои мысли, добавила Светлана. Я шумно выдохнул.
— Ладно, — сказал я после паузы. — Заеду. Только... никаких движений без моего согласия.
— Конечно, — быстро ответила она. — Просто поговорим. Мы здесь, чтобы помочь. Я сбросил вызов и положил телефон обратно на панель. На
Повернув с шоссе, я углубился в старую часть района. Здесь асфальт был весь в заплатках, на обочинах стояли облупленные киоски, а на углах торчали обшарпанные рекламные щиты — "Памятники от 12 000", "Гробы люкс по доступной цене".
— Красота, — буркнул я себе под нос. Никак поднял голову и коротко тявкнул, будто соглашаясь.
*** Я свернул на Волоколакское шоссе ближе к полудню. Двор был пустынный — редкость для субботы. Лишь пара старушек сидели на лавочке у соседнего подъезда, оживлённо о чём-то судача.
«Мир как будто замер, — подумал я. — На что ни посмотрю — все напоминает о смерти.»
Поставил машину на привычное место, выключил зажигание, и некоторое время сидел, глядя вперёд. Дождь, кажется, снова собирался — в небе тянулись тяжёлые полосы туч, а ветер лениво гонял по асфальту мусор. Никак беспокойно зашевелился на сиденье, ткнулся носом в мою руку.
— Ладно, дружище. Пошли домой, — устало сказал я, открывая дверь. Пёс радостно спрыгнул на землю, встряхнулся, как после купания, и побежал к подъезду, с важным видом собираясь забежать внутрь первым.
На лестнице пахло мокрым бетоном, смешанным с ещё не выветрившимся запахом краски. Я поднялся на второй этаж, ключ туго проворачивался в замке. Надо что-то с ним решать. Толкнул дверь плечом.
В квартире было сыро и прохладно. Наверное, забыл закрыть окно сегодня утром. Я прошёл в кухню. Скинул куртку на спинку стула, привычно запнулся о тапки и ругнулся сквозь зубы.
Вытащил из шкафа турку, сполоснул её. Перемолол немного кофейных зёрен. Добавил воды и щепотку соли. Поставил на огонь. Пока варился кофе, я налил псу свежей воды и насыпал корм в его миску. Никак жадно принялся за еду, издавая довольные чавкающие звуки.
Я налил себе крепкого горячего напитка — настолько густого, что ложка в нём могла стоять. Жгучая горечь опалила губы, но сейчас это было даже приятно. Устроившись за столом, я снова достал из внутреннего кармана куртки конверт с запиской деда. Я медленно развернул его, вытащил аккуратно сложенный листок. Пробежался глазами по знакомым строчкам:
«Алтарь находится в старой части города. Там, где под землёй люди забыли о старых богах. Ищи под станцией, где юг и запад сливаются в одно.»
Я поморщился. Тогда, в первый раз, мне показалось, что это какая-то заковыристая
— Юго-Западная же, — пробормотал я вслух. И тут же в памяти всплыла забытая деталь. Недели две назад, может чуть больше. Пассажирка — молодая женщина с тёмными кудрями и густо подведёнными глазами — садилась ко мне в "Калину" у станции метро Юго-Западная. Она разговаривала по телефону, раздражённо жестикулируя, а потом, положив трубку, неожиданно заговорила со мной.
"Видели, что там, за станцией, такое?" — спросила она. Я неопределённо пожал плечами.
"А вы обратите внимание вон туда, — продолжила она, указав рукой направо. — Там в бетонной стене, оказывается, какая-то странная дверь. Я бы её и не заметила никогда - она выкрашена в цвет стены. Но там теперь постоянно ошиваются мутные личности в тёмной одежде. Я на маршрутку шла — аж мурашки по коже." Тогда я пожал плечами и не придал её словам значения. "Мало ли кто где отирается," — подумал я. А теперь... теперь всё медленно вставало на свои места.
"Типы в капюшонах"... "дверь в бетонной стене"...
Я допил остатки остывшего кофе залпом. Внутри всё клокотало от смеси возбуждения и тревоги. Это было как знание: острое, холодное, неприятное. Я сунул письмо обратно в куртку, поднялся, нацепил ботинки.
— Пошли, дружище, — тихо сказал я псу. Никак уже стоял у двери, виляя хвостом. Его глаза блестели в тусклом свете кухни.
Спустившись, я сел в машину. Двигатель затарахтел, как старый дед на завалинке. Погладил Никака по голове — тот радостно ткнулся в мою руку.
Стук дождевых капель по лобовому стеклу создавал странный ритм — будто отсчитывал время. Я завёл машину и плавно вырулил со двора.
Юго-Запад ждал.
*** Я свернул пару раз и осторожно выехал на проспект, где был вход на станцию метро «Юго-Западная». Весенний день медленно переходил в вечер. Небо в просветах между домами налилось грязно-фиолетовым цветом. Светофоры бросали пятна багрового и жёлтого света на влажный асфальт. Никак тихо поскуливал на переднем сиденье, принюхиваясь к воздуху сквозь приоткрытое окно.
Подруливая ближе к указанному месту, я сбавил скорость. И тут же увидел их. У бетонной стены, серой, треснувшей, с облупившейся краской, стояли две группы людей. С одной стороны — трое рабочих в ярко-оранжевых комбезах, касках, с инструментами в руках. Настоящие дорожники, с натруженными руками и лицами, обветренными ветром и солнцем. С другой — пятеро или шестеро человек в тёмной одежде. Куртки, плащи, худи разные, но у всех — капюшоны, скрывающие лица. Они стояли плотной группой, будто охраняя участок стены, где в каменной кладке действительно темнела неприметная металлическая дверь без каких—либо опознавательных знаков.