Исследование Апокалипсиса
Шрифт:
По Д. В. Щедровицкому, оказывается, что упоминаемый в Книге Даниила «северный царь», характеризуемый словами «подлый» и «презренный», является германским нацизмом, а разгромивший его победитель — Советский Союз. Он выиграл войну «с великим богатством» (11:28), т. е. с огромной контрибуцией, выплаченной капитулировавшей Германией, после чего возвратился «в землю свою с враждебным намерением против святого завета» (11: 28). Под «враждебным намерением» Д. В. Щедровицкий понимает антисемитскую политику Сталина [28] .
28
См.: Там же. С. 226–227.
Подобные произведения
Практически все библейские пророчества, апокалиптические в особенности, представляют собой попытку познания закономерностей, механизмов или принципов, которые управляют жизнью. Как и в иных аналогичных случаях, потребности познавательного процесса не могут не учитывать то, что было достигнуто усилиями других авторов — древних мыслителей. Поэтому в более поздних пророчествах нередко встречаются ссылки на предыдущие или прямые заимствования из них.
В ветхозаветные и последующие затем раннехристианские годы указанные познавательные процессы могли реализовываться только в религиозных рамках и формах, поскольку прошлое, настоящее и будущее зависело исключительно от потусторонних сил и, в первую очередь, от Бога. Вот почему чрезвычайно важным для всей истории является появление в иудаизме сына человеческого, впоследствии ставшего Христом, причем появление вначале очень и очень робкое — и «как бы» сына человеческого (Дан., 7:13). Так, словно извиняясь и несколько неуверенно, говорит этот пророк. Все дело в том, что возникновение в религиозной мифологии этого сына означает не что иное, как начало формирования принципиально иного отношения человека к самому себе, к своему месту в жизни и своим возможностям. Можно сказать, что произошел величайший переворот, поскольку теперь управление всеми делами людей и их судьбами переходит в руки человека, пусть и частично. Частичность выражается, во-первых, в том, что он, этот новый управляющий, сын Бога, а во-вторых, и сам становится Богом, хотя и не творцом природы и вселенной, но творцом души и нравственности, т. е. новой личности.
Можно, конечно, с полным на то основанием утверждать, что тем самым человек не мог полностью доверять сам себе, своего спасителя он обязательно должен был мифологизировать. Но это — вечное качество людей, которые даже в новейшей истории обязательно мифологизировали, например своих коммунистических мессий.
Сын человеческий в Книге Даниила представляет собой лишь первый шаг по пути коренного изменения позиции человека и его адаптации, следовательно, и наиболее важную предтечу Христа. Однако дилемма Христа и антихриста у Даниила даже не обозначена, антихрист появляется, если иметь в виду апокалиптические канонические произведения, лишь в Откровении Иоанна. Не только в канонических и апокрифических текстах, но и во всей богословской христианской литературе Христос и антихрист неразлучны, как человек и его тень.
4. Откровение в видениях Иоанна
Апокалипсис насыщен видениями, которые играют исключительную роль в передаче идей и ценностей, содержащихся в этой книге. Вообще видения значимы в любой религии, поскольку обладают огромной силой убеждения и внушения через эмоции и переживания, формирующие у человека свой виртуальный мир. Для фанатически заряженной психики видения — это реальность, в которую нельзя не верить, даже если они грубы и на первый взгляд бессмысленны. Видения, зафиксированные в священном тексте, приобретают статус откровения и формы явления божества или иной потусторонней силы. Видения всегда остро привлекают к себе жгучей таинственностью, возможностью выйти в новое измерение, прикоснуться к чему-то сокровенному и ранее неведанному. Многие видения вполне реальны в том смысле, что имеют место в виде галлюцинаций, сопровождающих временное иди постоянное расстройство психической деятельности. Галлюцинации были у многих из тех, кого церковь почитает в качестве святых или блаженных, эти продукты больной психики часто канонизируются.
Видения представали многим пророкам, святым, праведникам и другим мифологическим персонажам, например, одному из двенадцати патриархов Левию, завет которого почти полностью
29
Ветхозаветные апокрифы. Книга юбилеев. Заветы двенадцати патриархов. СПб., 2000. С. 178.
В зависимости от содержания и смысла видений, в том числе закрепленных в религиозных ритуалах, они могли приносить блаженство и радость, или, напротив, повергать в шок и устрашать. Так, демонстрация дарующего блаженство в Элевсине представляла собою ежегодное событие, повторяющееся на протяжении более чем тысячи лет. Его успех заключался в природе психической реальности. Трагедия также оказывает психическое воздействие, но иного рода. Непрерывность культа мистерий являлась важным элементом в создаваемом им религиозном переживании [30] .
30
См.: Кереньи К. Элевсин: архетипический образ матери и дочери. М., 2000. С. 129–130.
Иоанн Богослов обозначает то психическое состояние, в котором он был в тот «день воскресный», когда перед ним представали апокалиптические видения. Богословие понимает названное состояние как такое, когда человек видит, слышит и чувствует не телесными органами, а всем своим внутренним существом. Это не сновидение, такое состояние бывает и во время бодрствования, и оно, конечно, является экстатическим, возможно, даже связанным с пограничными состояниями, расстройствами психики. Голос, который услышал Иоанн, велел ему обратиться с посланиями к семи церквам. Учитывая, что именно число «семь» в этой книге утверждается неоднократно (семь светильников, семь громов, семь печатей, семь ангелов, семь чаш), можно сделать вывод, что «семь» имеет мистическое значение и символизирует полноту вселенской христианской церкви.
Апостолу Иоанну предстали следующие основные (только основные!) видения:
— Христа среди семи светильников;
— семи таинственных печатей, которые спаситель снимал, что сопровождалось массовой гибелью людей;
— семи ангелов с семью трубами под седьмой печатью, что также сопровождалось казнями и смертями;
— жены, облаченной в солнце, а также красного дракона с семью головами и десятью рогами;
— зверя с семью головами и десятью рогами;
— агнца на Сионе и с ним ста сорока четырех тысяч человек, у которых имя отца написано на челах;
— семи вспышек ярости господней;
— жены, великой блудницы, сидящей на звере багряном;
— последнего суда над Вавилоном, зверем и лживым пророком;
— торжества истинного победителя;
— тысячелетнего царства христова на земле и последующего за ним Страшного суда;
— нового неба, новой земли и небесного Иерусалима.
Первые видения представляют собой как бы предисловие к самому Откровению, Христос являет себя в качестве не только повелителя всей христианской церкви, но и Бога, владыки мира. Он имеет ключи от ада и смерти, а следовательно, властвует над жизнью. В последующих видениях тотальных разрушений и массовой гибели людей он действительно предстает как владыка жизни и смерти.