Истина
Шрифт:
В два часа он стал прощаться; рано, конечно, еще было ехать на вокзал, но он хотел пройтись. Он неплохо знал город, учился здесь в техникуме. Даже было любимое место. Это первый городской сад. Туда он и пошел. Вход был свободный. Он много раз здесь был. Катался на колесе обозрения, а то просто отдыхал. Здесь всегда было многолюдно, даже в утренние часы. Было много аттракционов. Здесь взрослый был как ребенок; на время становился им. После сада он зачем-то пошел на мини-рынок. Целый час он там ходил без дела, устал. У драмтеатра он сказал себе: все хватит, надо отдохнуть – и сел в тени на скамейку. «Напился как свинья, – выговаривал он себе. – День пропал. Дома заменил бы в машине масло, съездил на дачу… Польза была бы. А так что?..» Надо было вставать, ехать на вокзал, а он все сидел. Он хотел есть, был голоден. Когда он пил, ел мало, а тут прошелся… В
Он сидел на диване, смотрел телевизор, отдыхал.
Вот еще один день прошел. Все, что он наметил сегодня сделать, было сделано. А раз сделано, значит и день прошел. Любил он вечером посидеть за телевизором. Шел концерт.
Несмотря на то, что почти все окна в вагоне были открыты, было жарко. Синоптики не обманули. Он сидел, запрокинув голову назад, дремал. Стучало в висках. Давление.
Вероника, похоже, не очень-то была рада гостям, а может – показалось. Вероника устала уже жить, измучилась, оттого, наверное, у нее плохое настроение. Дома сейчас прохладно. Открыт балкон. В десять, в одиннадцатом он ложился спать, это через полчаса. Ехать еще около часу. Это и много, и мало. Если по минутам – много.
Он полулежал на диване. Шел художественный фильм «У моста», про разведчиков. Вторая мировая война. Через двадцать минут прибывала электричка из Челябинска.
«Еще 15, 10, 5 минут… Ну давай, давай!» – он опять бы торопил машиниста на обратном пути. Привычка. Он не мог больше сидеть, вышел в тамбур. Во рту все пересохло, хотелось пить. Показался перрон, привокзальный киоск «Соки-воды» с красной крышей. Толчок, еще толчок – и электричка встала. Дома он в первую очередь залез бы в ванну, отмокать. Грязи было много. Потом ужин на скорую руку. А там можно и ложиться. Уже 11. Поздно. Но как без телевизора? Перед тем как лечь, он всегда смотрел телевизор. Без телевизора не мог уснуть, хоть пятнадцать минут, а надо посмотреть.
Фильм про разведчиков закончился, он еще посмотрел новости и в двенадцатом часу лег.
Счет
Осталось сварить картошку на гарнир – и можно ужинать… «5000 тысяч рублей лучше, чем размазывание тонким слоем… » – говорил Дмитрий Медведев про индексацию пенсии. Если бы пришлось выбирать, она лучше выбрала бы индексацию, чем единовременную выплату в 5000 рублей. Индексация – она и на следующий год индексация, пожизненно. Даже индексация в 4 процента, как в феврале, при средней пенсии в 13 000, за год – 6000 рублей. Это на тысячу больше, чем единовременная выплата. А если 8 процентов, при прошлогодней инфляции в 12 процентов, то… Она взяла со стола телефон. 13 000 умножить на 8 процентов равно 14 004. В следующем году, по словам Медведева, инфляция уже не превысит 5–6 процентов. Это еще 700 рублей. Итого 14 700. Неплохо! Почти 15 000. Раскатала губу. Она не помнила, кто – президент или председатель правительства – обещал к 15-му году пенсию в 15 000 рублей. Она хорошо это запомнила. 15-й год и 15 000. 15 и 15. Да. Конечно, эти санкции, низкая цена на нефть… Она все понимала, сама крутилась , пенсии только-только хватало. Нет, она не жаловалась, пенсия была средняя по стране, 13 000, а у кого-то и того меньше. В 90-е годы вон мужики собирали окурки, сигарет не было. Предприимчивые собирали окурки, крошили и продавали как табак. Даже если бы пенсия была проиндексирована на 2 процента, это… 260 рублей в месяц. За год – 3000. Меньше, конечно, единовременной выплаты, зато следующая индексация уже будет начисляться не с 13 000, а с 13 260. Какой-никакой навар. А единовременная выплата в 5000 рублей… Пособие, получается. Индексация надежней. Путин тоже говорил, что единовременная выплата лучше. На 5000 можно что-нибудь купить. 5000 получат и работающие пенсионеры, им индексация не выплачивается, пока они работают. Когда они выйдут на пенсию, им все будет выплачено по индексации. Она тоже, может быть, сейчас работала бы, если бы не гипертония. Единовременная выплата – это… так, на раз.
Утром сегодня Медведев опять говорил про индексацию, что единовременная выплата лучше, чем размазывание тонким слоем. И в следующем году индексация будет по полной инфляции. Это 5–6 процентов. Она нисколько не удивилась бы и 3–4 процентам инфляции в следующем году. После прошлогодней инфляции в 12 процентов резко снизилась потребительская способность населения. Народ обнищал. Единовременная выплата… Разовая
Опять пошел дождь, мелкий, на весь день. Муха залетала. Закипела вода, она убавила газ, включила радио, через неделю выборы.
«… Рост цен, сокращение рабочих мест, непосильные поборы за капремонт. Расскажем все Путину! Голосуй за «Справедливую Россию» № 14! «Единая Россия» № 4. Другие обещают, мы – делаем! Голосуй за «Единую Россию»! Партия пенсионеров! № 3! Партия будущего! Голосуй за достойную пенсию. Голосуй за себя! На правах рекламы. Доверительный разговор. Не секрет, что с годами ухудшается память, мы забываем. куда положили очки; увеличивается заболеваемость синдромом Альцгеймера. Эти каждодневные стрессы. Они не делают нашу жизнь лучше. Выход есть. Это турмалиновая накладка на голову. Она поможет вам снять стресс, улучшить память, снизит риск заболевания синдромом Альцгеймера. Пользоваться турмалином очень даже удобно. Турмалиновая накладка имеет эстетичный дизайн. Не мешает в повседневной жизни, работе. Внимание! У нас есть выгодное предложение. Кто позвонит нам в течение 15 минут, получит существенную скидку на турмалиновую накладку на голову. Торопитесь! Количество товара ограничено».
– Мать! Выключи радио! – супруг решал в комнате кроссворд. – Чтобы память была хорошая, мозг надо тренировать. Решать кроссворды – и никакой Альц… Тьфу! Не будет. Слушай, мать, вопрос. Кто из политиков сказал, что будет участвовать в выборах до самой смерти? 11 букв.
– Жириновский.
– Точно! Все сходится. Ну, мать, ты даешь.
– Сейчас ужинать будем. Картошка сварилась.
И про домино
*
Вадим был красавец: высокий, вьющиеся черные волосы. Умные, чуть сердитые глаза. Обходительный, интеллигентный молодой человек. Вадим неделю уже работал в СМУ-4 сварщиком. «Такой внимательный, не то что наши хамы, – не могла нахвалиться Галина Петровна, кладовщица. – Будь я помоложе, я бы в него влюбилась».
Пока Вадим работал в паре с Алексеем Деминым: осваивался, знакомился с коллективом. Алексей был кадровый работник, сварщик шестого разряда. Алексей был чуть ниже среднего роста. Глубоко посаженные глаза. Крупный нос. Человек серьезный. Алексей был неплохого мнения о Вадиме: исполнительный, аккуратный. Старался. Вадим был из обеспеченной семьи. Отец его был директором Сойвинского, самого крупного в районе, леспромхоза. Мать – главный бухгалтер на горно-обогатительном комбинате. Поговаривали, что мать была нечиста на руку. Вадим учился в институте – бросил. Женат, было двое детей. Вадим был новый человек в цехе, что там неделя работы, но с первого дня уже зарекомендовал себя с хорошей стороны. Парень был, что называется, с головой, не промах. В коллективе все важно, мелочей не бывает: как себя зарекомендуешь, таким и будет к тебе отношение. Непреложная истина. Общее мнение сложится, устоится, и ничего уже изменить нельзя. А ломать отношения, меняться – всегда по-живому.
Раньше слесари, сварщики, станочники работали вместе, один цех. С перестройкой цех был преобразован в два малых предприятия – ремонтники, станочники. Ходили слухи, что опять будет один цех. Алексей хорошо помнил свой первый день, как пришел в цех. Кажется, это было вчера, ничего не изменилось. Раньше как-то проще было – или так казалось. Было соцсоревнование. Было престижно быть первым. Первый – лучший. И все это прошло. Алексей в последнее время заметно сдал в работе. Работать стало не за что. Зарплата невысокая. Цены на продукты питания росли как на дрожжах. Плана уже не было, были рыночные отношения. Шестой год шли реформы.
– Россия никогда не жила спокойно. То война, то революция. Если бы не социализм, Россия давно бы впереди Америки была, – говорил Вадим.
– При социализме, Вадим, не все было плохо. Было и хорошее.
Сидели Алексей с Вадимом за сверлильным станком. Был перекур. Алексей все хотел бросить курить, но не получалось. Вадим не курил. Какой-то нерабочей была атмосфера в цехе. Пусто как-то. Ленька, слесарь, крепкий парень, около двух метров роста, опять у станочников пропадал. Рассольников по прозвищу Рассольник, худосочный мужчина с улыбающимся лицом, работал на улице. Рассольников уже был на пенсии. Как вышел на пенсию, по специальности слесарь почти не работал – все больше на хозработах. Катька, 22 года, сварщица, тоже была где-то у станочников. Катька работала в СМУ четвертый год. Замужем, был ребенок. Виктор с Павлом собирали клапаны на гриф-насосы, работали с большими перекурами.