Истина
Шрифт:
– Виктор – обидчивый мужик, страшный матерщинник, – знакомил Алексей Вадима с коллективом, кто есть кто: чтобы узнать человека, надо не один год проработать с ним. – Сварщик он хороший. Первый день, Виктор только устроился на работу, мы с ним поцапались… Поругались крепко. Играли в домино. Он в мой адрес отпустил несколько матюков. Я тоже тогда сорвался на мат. Нехорошо, конечно, получилось. Может, он не со зла сматерился, по привычке, но я не мальчик выслушивать всякие гадости. Он тогда на меня здорово обиделся, неделю со мной не разговаривал. Потом заговорил: коллектив – один, работать надо.
Алексей встал. Поднялся и Вадим. Работы было немного. Переходники.
* *
Рассольников с Виктором специально приходили пораньше на работу, чтобы лишний раз сыграть в домино. Домино для них было потребностью, как всякая другая потребность – в пище, одежде… Играли в курилке. Стоял стол.
– Ты козел драный!
– А ты ишак!
Опять ругались Виктор с Павлом. Зачинщиком был Виктор. Павел отвечал. Играли они всегда на пару. Редко когда игра проходила спокойно, и тогда Рассольников ворчал:
– Что это сегодня вас не слышно? Неинтересно.
И ко всеобщему удовольствию Виктор ругался.
– Так, так его, – подначивал Виктора Егор, токарь, подливая масло в огонь.
– А его не обматеришь – играть не будет, – отвечал Виктор.
Егор тоже был хороший матерщинник. Виктор с Павлом играли против Рассольникова с Нефедовым из токарного отделения. Не шла у Павла с Виктором игра.
– Ну не идет карта – и все! – сердился Виктор, нервно перебирая в руках костяшки домино.
– Играть не умеешь, – посмеивался Рассольников.
– Пошел ты…
Было уже без десяти восемь. В это время всегда приходил Вадим. Почему-то его не было. Катька пришла, как всегда, накрашенная. Павел закрутил головой. Катька нравилась Павлу, все в цехе это знали. От коллектива трудно что-либо скрыть.
– Победа! – закричал Рассольников. – Выиграли!
Никто больше играть не стал: время. Скоро разнарядка. Появился Матюшкин Дмитрий Петрович с чертежами, с работой. Он бросил тетрадь по технике безопасности на стол. И тетрадь пошла по кругу, и каждый ставил в ней роспись, что ознакомлен с техникой безопасности. Дмитрий Петрович был уже в годах, за 40, но сорок лет не дашь, выглядел молодо. Матюшкин заканчивал разнарядку, когда появился Вадим.
– Опаздываем? – сделал замечание Дмитрий Петрович.
– Так, задержка получилась, – расписываясь в тетради по технике безопасности, ответил Вадим. – Задержался.
Матюшкин поправил:
– Не задержался, а опоздал. Понял?
– Понял, – не стал спорить Вадим.
«У Виктора опять было мало работы. У Вадима работы на 15 минут. У меня есть работа, еще дал зачем-то», – не хотел Алексей за кого-то работать. Разнарядка закончилась – курилка опустела.
– Как дела? – навалился Павел сзади всем телом на Катьку.
– Больно, дурак! – надула Катька губы.
– На свою жену кидайся, – заметил Рассольников, – нечего на чужих заглядываться.
– Я скоро женюсь на Катьке. А ты, Рассольник, брысь под лавку! – топнул ногой
Рассольников сразу как-то сник, опять, наверное, зубы болели. Виктор предлагал выбить.
Сначала – перекур, потом работа. Так было заведено. Матюшкин ушел к себе в конторку. Виктор курил молча, что на него было не похоже. Поговорить Виктор любил. И, как бы опомнившись, он наконец заговорил. И сразу все встало на свои места. Виктор рассказывал, как работал на мясокомбинате, как делают колбасу. Были случаи, когда в колбасу попадала крыса. Неприятно было все это слышать. А Виктор говорил и говорил… Павел встал, заложив руки за спину, заходил по цеху.
– О, сделал умное лицо. Началось… – смеялся Виктор.
Павел незаметно подкрался сзади к сидевшей у разметочного стола Катьке и сильно ударил молотком по швеллеру.
– Дурак! – крутанула Катька пальцем у виска.
– Сразу дурак? – довольный, отошел Павел в сторону.
И так несколько раз за смену Павел пугал Катьку. Катька уже привыкла к его этим шуткам и сильно не обижалась. Вадим с электриком куда-то пошли.
Вот уже третью смену Виктор с Павлом собирали бачки под воду на продажу. Шабашили. Какая-никакая прибавка к зарплате. Поговаривали о скором сокращении в СМУ. Платить рабочим нечем. Не было заказов. Говорили и о вынужденных отпусках.
Вадим появился.
– Сейчас шутнику чуть морду не набил, – волнуясь, заговорил Вадим. – Какой шутник? – не понял Алексей.
– Фрезеровщик. Худой. Лысоватый… Аэродром сзади.
– Тарасов, что ли?
– Да. Тарасов.
Тарасов любил пошутить. Только шутки его были какими-то заумными. Тарасов брюзжал по делу и без дела.
– Мужики у электрика пили чай, – рассказывал Вадим. – Я себе тоже налил в кружку. Тарасов: а ты, говорит, покупал чай? Я хотел ему в лицо плеснуть чаем. Шут гороховый! – никак не мог Вадим успокоиться.
Алексей пошел к станочникам выяснить, что же произошло: Вадим парень был неплохой… Тарасов стоял за станком, надвинув кепку на глаза.
– Что обижаешь молодежь? – подошел Алексей .
– Молодежь… Ученик твой, оказывается, наглец.
– Почему мой ученик? У него третий разряд.
– Так вот, значит… Пьем мы чай у электриков. Молодежь. Приходит твой ученик, – выключил Тарасов станок.
– Почему мой ученик?
– Ладно, не придирайся, – сердито отмахнулся Тарасов. – Наливает себе тоже чай. Я ему намекнул, что заварка денег стоит. Сейчас все дорого. Он на меня набросился: свинья, говорит, сейчас в морду дам. Ему, видно, стыдно стало перед молодежью за мое замечание, – поддернул Тарасов штаны. – Вот так! Молодежь пошла… Облают и имя не спросят.
– Да, дела! Ну ладно, работай, работай. Не буду мешать.
Алексей отошел от станка, мысленно представил себя на месте Тарасова. Вадим хамил, куда интеллигентность делась? С чувством какой-то непонятной тревоги, вины вернулся Алексей в сборочный цех. Вадим, развалившись, сидел за сверлильным станком. Виктор с Павлом делали бачки под воду. Катька тут же крутилась. Матюшкин появился. Виктор с Павлом не успели спрятать бачки, попались. Матюшкин сделал замечание, подошел к Вадиму.
– Так… – многозначительно протянул он. – Я смотрю, тебе нечем заняться