История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров
Шрифт:
Дипломат австрийских императоров он происходил из древнейшего, но обедневшего рода немецкой Штирии и вырос в горах славянской Крайны (современной Словении). Словенский язык с детства был для него вторым родным. Герберштейн упоминал, что владеет «виндским», т. е. словенским языком, сохранявшим известную близость по отношению к древнерусскому языку [201] .
Герберштейн знал словенские обычаи и верования, поэтому его не удивляло в Московии (где он побывал в 1517 и 1526 гг.) то, в чем другие иностранцы видели «странности». Он находил параллели и объяснения русским «странностям». Такое лояльное, не враждебное отношение представителя Габсбургов к славянству было не типичным явлением. Его непредвзятое отношение к истории Московского государства отразилось в содержании «Записок о московитских делах».
201
Жители Крайны, потомки «белых хорват», заселившие южные отроги Штирийских гор вплоть до Адриатического побережья, некогда жили в непосредственной близости с киевскими полянами, сохраняли диалект, родственный
Герберштейн считал необходимым написать «вкратце» о том, что «узнал сам в русских летописях и из сообщения многих людей» [202] . Его труд неоднократно издавался, и многое сделал для информации европейского читателя о России, оказал влияние на сочинения иностранцев о России; он стал каналом проникновения концептуального мира русских летописей в историографическое европейское пространство.
«Записки» Герберштейна одними из первых знакомили западноевропейского читателя с русскими летописями. По содержанию использованный Герберштейном летописный свод больше всего соответствует московским летописным сводам 1497,1518 гг. и Ермолинской летописи. Только в одной из групп общерусских сводов конца XV – начала XVI в. сохранилась небольшая повесть о походе Батыя в Венгрию, о его сражении с королем Владиславом, который будто бы и убил татарского хана [203] . Этот отрывок Герберштейн включил в «Записки».
202
Герберштейн С. Записки о московитских делах. – СПб., 1908. – С. 137.
203
Такой отрывок присутствует в Московском летописном своде 1480 г., в сокращенном своде 1497 г. и в своде 1518 г., в Типографской, Львовской, Никоновской летописях и Тверском сборнике. Никоновская летопись, как установил Б. М. Клосс, составлена до 1520 г.
Специалисты видят близость рассказа Герберштейна о захвате Тамерланом пограничного русского города Ельца и о его несостоявшемся походе на Русь с древнерусской «Повестью о приходе Темир-Аксака». Этот памятник содержит подробные для европейской историографии того времени сведения о Тамерлане.
Источниками для Герберштейна были два московских памятника: свод 1518 г. и один из списков Никоновской летописи, памятник близкий к «Древнему летописцу».
Известия о русско-казанских отношениях были почерпнуты Герберштейном из русских летописей. Австрийский дипломат был знаком с митрополитом Даниилом и имел возможность пользоваться материалами митрополичьей мастерской. Обилие материалов по истории русской церкви (послания и правила митрополита Иоанна, вопросы Кирика, житие Ольги и др.) в «Записках» позволяют думать, что посол Габсбуров мог их получить непосредственно от митрополита или его окружения [204] .
204
Лимонов Ю. А. Указ. соч. – С. 166.
Текст Герберштейна, посвященный русской истории, включен во «Введение» и представлен в главе «О татарах». Он основан, главным образом, на кратком пересказе Повести временных лет. Таким образом, история, рассказанная в ПВЛ, была интересна европейским читателям XVI в.
Помимо летописных источников Герберштейн использовал Судебник Ивана III, церковный устав Владимира, послание и правила митрополита Иоанна, «Вопрошание Кирика», чин венчания Дмитрия Ивановича, «русский дорожник», проложные жития Ольги и Владимира [205] .
205
Лимонов Ю. А. Культурные связи России с европейскими странами в XV–XVII веках. – Л., 1978. – С. 153.
Последний по хронологии факт из русской истории, описанный Герберштейном, был им заимствован из летописи. Это сообщение о смерти Ивана Васильевича Великого. События XVI в. излагались Герберштейном на основании устных источников, свидетельств непосредственных участников событий: кн. А. Курбского, воеводы И. Челядина, потерпевшего поражение под Оршей в 1514 г., и, видимо, Михаила Глинского, которому в «Записках» дипломат дал лестную оценку.
Из иностранных источников Герберштейном упоминает Н. Кузанского и А. Вида, чьи картографические материалы были им использованы при составлении карты Руси. Для описания географии Руси, быта и нравов московитов Герберштейн привлекал сочинения П. Иовия [206] , А. Кампанезе [207] , И. Фабра [208] .
206
Итальянский историк-гуманист, географ Павел Йовий или Паоло Джовио (1483–1552) – врач римских пап, епископ Ночерский. В 1525 г. опубликовал подробные сведения о России из первых рук в составе книги о посольстве Дмитрия Герасимова к папе Клименту VII. Когда Дмитрий Герасимов находился в Риме, с его слов была составлена первая карта севера России итальянскими географами. Со слов Дмитрия Герасимова Паоло Джовио записал северный морской путь в Китай. Джовио также составил хронику Итальянских войн («История моего времени»), особенно ценную тем, что он являлся свидетелем некоторых битв.
207
Папский легат Альберт Кампанезе в письмах 1523–1534 гг. к папе Клименту VII о делах Московии, при перечислении жителей Московии упоминал угров, карелов, печорцев, вогуличей,
208
Иоганн Фабр – венский ученый. Русский переводчик и дипломат начала XVI века, служащий Посольского приказа Влас Игнатов познакомился с Фабром, проезжая через Вену, и со слов Игнатова Фабр написал книгу «О быте и нравах московитов».
Известный немецкий и польский историк и дипломат Рейнгольд Гейденьитейн (1553–1620) – поляк по матери, выпускник Кенигсбергского и Падуанского университетов на определенном этапе своей карьеры был приглашен ко двору Стефана Батория и стал королевским секретарем. Один из исторических трудов Гейденштейна «Записки о Московской войне» был посвящен истории войны Стефана Батория с Московией. Он вышел в 1584 г. и принес известность автору. Позднее эту работа частично включили в другое сочинение Гейденштейна «Польское королевство в правление Сигизмунда Августа», опубликованное в 1672 г. Экскурсы Гейденштейна в русскую историю охватывают период с древнейших времен до середины XVI в. Изложение основано на русских, прежде всего, летописных источниках. Сам автор выделял псковские и московские источники.
Гейденштейн не использовал трудов ни Длугоша и Меховского, ни их последователей. Он строил свое изложение на самостоятельном изучении русских летописей, в том числе и неизвестных на Западе, став родоначальником нового направления в историографии. Гейденштейн интересовался генеалогией русских князей и непосредственно потомством Александра Невского, которого именует «Александром Ярославичем из рода Мономахова», и подчеркивал, что имя этого князя «до сих пор пользуется почетом у русских».
Трудом Гейденштейна широко пользовались западные, в частности французские, историки, прежде всего, Ж. О. де Ту. Благодаря этому французская традиция изучения истории Руси развивалась «вне зависимости от длугошевской традиции» [209] .
Гейденштейн знал каноны исторического изложения эпохи Возрождения. Ему были известны русские летописи, которые он именовал «русскими хрониками». Он сообщил о захвате библиотеки в замке Полоцка как о драгоценной добыче. Одна русская летопись из полоцких трофеев, о которых он говорит, сохранилась до нашего времени [210] . Помимо летописей в трофейной библиотеке были сочинения греческих отцов церкви, сочинения Дионисия Ареопагита на славянском языке. Большая часть из них, по свидетельству летописей, была переведена на славянский язык с греческого Кириллом и Мефодием.
209
Лимонов Ю. А. Указ. соч. – С. 198.
210
Это Псковская I летопись, которая находится в Национальной библиотеке в Варшаве, в фонде Библиотеки ординации Замойских. Лимонов Ю. А. Указ. соч. – С. 172.
Тенденциозность и враждебность Гейденштейна по отношению к Московии проявилась в той части текста, которая характеризует репрессии Ивана Грозного, способ ведения войны, строительство крепостей и их оборону на основании устных свидетельств очевидцев, побывавших в Московии.
Гейденштейн позаимствовал у своего коллеги и предшественника Герберштейна ряд фрагментов, несколько сократив их, в частности, о смысле и значении титула царя и его соотношении с титулами короля и императора.
Французский историк Жак Огюст де Ту (1553–1617) был автором «Истории своего времени» или «Универсальной истории», состоявшей из 138 книг, над которыми он работал с 1591 по 1617 г. Де Ту был знаком с итальянскими и французскими мыслителями и учеными эпохи Возрождения, в частности М. де Монтенем (1533–1592), следил за новейшими достижениями науки. Объективность автора-католика по отношению к трудам ученых-протестантов стала причиной объявления «Истории» де Ту еретической и включения ее в индекс запрещенных книг в 1609 г.
«История своего времени» повествует о России середины XVI – начала XVII вв. (1543–1607). Преимущественно де Ту излагал русско-ливонские отношения, войну Московии с Ливонией (1557–1584) и события конца XVI – начала XVII вв. Древняя история московитов в «Истории» де Ту стала отступлением от основного повествования, «вкраплением» в рассказ о походах Стефана Батория в Прибалтику. Историографическое значение этого изложения состоит в том, де Ту впервые в истории Франции сделал исторический обзор сведений о России, основанный на солидных источниках с использованием новейшей для своего времени историографии [211] . Де Ту использовал труды С. Герберштейна, А. Гваньини [212] (1538–1614) и Р. Гейденштейна, отдавая предпочтение последнему. Кроме того, он пользовался сведениями из Браденбаха, Одерборна, Хитрея и византийских источников. Хотя де Ту и называет в качестве своего источника «Анналы Руси», в которых историографы усматривают русские летописи, непосредственно летописями он не пользовался, и в основе его труда лежат сочинения его современников, в чем собственно и состоит историографическое значение его «Истории».
211
Лимонов Ю. А. Указ. соч. – С. 202.
212
В русской литературе также известен как Гвагнини, Гванвини или Гванинъи. Он составил «Описание Европейской Сарматии»; описал Русское государство, Польшу, Литву, Ливонию и др. земли. Гваньини использовал белорусско-литовские хроники. А также в его распоряжении были материалы, собранные служившим под его началом М. Стрыйковским.