История нацистских концлагерей
Шрифт:
Бараки для содержания заключенных в новых концлагерях выглядели довольно однообразно. Они были просты и легки в эксплуатации. Эсэсовцы гордились своей системой безопасности, поэтому территорию лагеря окружало ограждение с проводами высокого напряжения, ряды колючей проволоки, сторожевые башни, рвы и так называемая мертвая полоса, доступ куда был строжайше запрещен. Внутри огражденного пространства располагались административные и хозяйственные здания – прачечная, кухня, лазарет, – а также обширный плац для построений и перекличек. Далее шли ряды деревянных бараков для заключенных (в Бухенвальде двухэтажные каменные бараки были добавлены в 1938 году). Бараки напоминали те, какие Вольфганг Лангхоф видел в Бёргерморе еще в 1933 году. Сходство с лагерями Эмсланда не было случайным, поскольку эсэсовские архитекторы Заксенхаузена ранее работали там (имелось, правда, одно существенное различие: большинство новых бараков были длиннее и разделялись на два крыла с кубриками для заключенных). Уборные располагались в центре и по краям здания. Несмотря на схожесть, новые концлагеря не были совершенно одинаковы, поскольку возводились на разной по рельефу местности. Кроме того, эсэсовцы все еще экспериментировали с различными проектами. Лагерь Заксенхаузен первоначально предполагалось соорудить в виде треугольника с расположенными полукругом бараками заключенных и квадратным плацем для построения и переклички. Однако данный профиль не обеспечивал надлежащего наблюдения за заключенными и, кроме того, затруднял расширение лагеря, так что от него решили отказаться. Для Дахау, в отличие Заксенхаузена, эсэсовцы выбрали прямоугольное решение с симметрично расположенными рядами бараков по обе стороны от главной дороги лагеря. Такое решение стало стандартным для большинства эсэсовских концентрационных лагерей [556] .
556
OdT, vol. 1, 210–229; Там же, vol. 3, 303–305, 321; Neurath, Gesellschaft, 37–44; Naujoks, Leben, 48, 52, 68, 98–100; Morsch,
Была еще одна неотъемлемая черта абсолютно всех концентрационных лагерей: секретность. Разумеется, полностью отделить лагерь от внешней среды невозможно. Контакты с местными жителями, близлежащих населенных пунктов, продолжались по мере расширения эсэсовской системы; к 1939 году, например, эсэсовцы составляли почти 20 % местного населения Дахау [557] . И все же новые лагеря, как правило, предпочитали не выставлять напоказ. В отличие от самых первых лагерей они сооружались в отдаленных местах, недоступных для любопытных [558] . Эти концентрационные лагеря были куда менее зависимы от внешней инфраструктуры, чем первые. Многие местные жители сначала рассчитывали на экономические преимущества для себя от расположенных в непосредственной близости лагерей. И на самом деле кое-кто из местных лавочников получал возможность прибыльно сбывать товары; одному фермеру из Лихтенбурга, например, позволяли использовать экскременты заключенных для удобрения почвы на своем участке. Но в целом надежды на материальные блага были тщетными еще и потому, что новые лагеря стали в большей степени самостоятельными – в них имелись свои кузнецы, шорники, электрики, сапожники, портные, столяры и т. д. В Дахау имелась даже собственная пекарня и мясник, что служило примером для других лагерей [559] . В результате во второй половине 1930-х годов лагеря стали куда менее заметными объектами для жителей соседних деревень и городов, чем в 1933–1934 годах [560] .
557
Steinbacher, Dachau, 174, 178–179, 205–206.
558
См., например: K"unstler to Salpeter, March 9, 1939, NCC, doc. 292; Kaienburg, Wirtschaftskomplex, 130. Даже Дахау, располагавшийся на том же месте начиная с 1933 г., постарались изолировать; Steinbacher, Dachau, 132–134.
559
Steinbacher, Dachau, 93–100, 126–129, 137–144, 181; Schley, Nachbar, 43–63, 79–86; Kaienburg, Wirtschaftskomplex, 150–151, 181, 275–280; Там же, Wirtschaft, 123–129; Moore, «Popular Opinion», 144–157. О Лихтенбурге см: LBIJMB, MF 425, L. Bendix, «Konzentrationslager Deutschland», 1937–1938, vol. 4, 27; Decker, «Stadt», 210–211.
560
Но большинство местных жителей избегали открыто говорить на тему концлагерей. См.: Steinbacher, Dachau, 181, 185; Litten, Mutter, 189–190; A. Bettany, Reader’s Letter, The Times, April 21, 1945.
Эсэсовские лагеря
В речи по германскому радио 29 января 1939 года в День германской полиции Генрих Гиммлер позволил себе высказывание об эсэсовских концлагерях, что само по себе было явлением достаточно редким в устах государственных лиц. Заверив слушателей в достойных жизни условиях в «строгих, но справедливых» концентрационных лагерях, Гиммлер затронул тему их предназначения: «Лозунг, начертанный над входом в эти лагеря: путь к свободе существует. Его этапы: повиновение, усердие, честность, аккуратность, чистота, умеренность, правдивость, готовность к жертвоприношению и любовь к отечеству» [561] . Эсэсовцы были так тронуты сочиненным Гиммлером призывом, что вскоре он в разных вариациях стал появляться над въездными воротами лагерей, лозунг красовался на фронтонах хозяйственных и других зданий, с тем чтобы все заключенные имели возможность видеть его; фотоснимки заключенных на фоне лозунгов запестрели в нацистской прессе [562] . Подобная наглядная агитация появлялась и раньше. С 1936 года, например, на кованых воротах при въезде в Дахау имелось выложенное из стилизованных металлических букв изречение: «Труд освободит от рабства», позже это же изречение перекочевало и на ворота Заксенхаузена, Флоссенбюрга и Освенцима [563] . Эсэсовцы использовали подобные пропитанные цинизмом фразы как еще один способ подавления воли заключенных. Во время войны охранники Заксенхаузена сначала указывали вновь прибывшим заключенным напыщенную фразу из речи Гиммлера 1939 года, начертанную огромными буквами на бараках, окружавших плац для переклички, и тут же кивали на стоящий неподалеку крематорий: «Да, путь к свободе есть, но вот только через этот дымоход!» [564]
561
Речь в День германской полиции, 29 января 1939 г., NCC, doc. 274.
562
Лозунги использовались в лагерях Дахау, Заксенхаузен, Маутхаузен и др.; Riedel, Ordnungsh"uter, 206; Naujoks, Leben, 135–136; Mari&lek, Mauthausen, 66.
563
Riedel, «Arbeit». В лагере Гросс-Розен у входа на территорию бараков для заключенных эсэсовцы разместили девиз «Труд освободит от рабства». На железных воротах в Бухенвальд поместили другое изречение – «Каждому свое». О статусе и значимости главного входа в концлагеря см.: Sofsky, Ordnung, 75–77.
564
Naujoks, Leben, 136.
Однако Гиммлер через призму своей деформированной психики вполне серьезно трактовал «путь к свободе» [565] . Ему нравилось думать о себе, как о строгом учителе, и видеть в лагерях в целом – некий инструмент воспитания масс – кстати, весьма расхожее мнение в нацистской Германии, повсюду насаждавшей лагеря во всем их многообразии, призванные выпестовать «товарищей по нации». Что же касалось его концлагерей, Гиммлер рассматривал их как исправительные учреждения для тех, кто, изменив «внутреннее отношение», как выражались эсэсовцы, мог бы обрести возможность воссоединения с «народным сообществом [566] .
565
О другой точке зрения, отвергавшей все разговоры эсэсовцев о «реформах», см.: Sofsky, Ordnung, 317.
566
Цит. в Special camp order for Esterwegen, August 1, 1934, NCC, doc. 149. См. также: Longerich, Himmler, 327–364; Himmler to A. Lehner, May 18, 1937, NCC, doc. 226. Об использовании нацистских концлагерей для воспитания «товарищей по нации» см.: Patel, «Auslese»; B"uggeln and Wildt, «Lager», 227–233.
В соответствии с этим подходом многие заключенные, брошенные в концлагеря во второй половине 1930-х годов, были в конечном счете освобождены [567] . Никого из них не «перевоспитали», а лишь сломали. Когда Гиммлер рассуждал об эсэсовских «методах воспитания», он имел в виду не что иное, как принуждение, наказание и террор – то есть, по его мнению, единственные способы иметь дело с этим асоциальным, грязным сбродом вырожденцев, «пеной», «мусором» в концентрационных лагерях [568] . Более того, Гиммлер настоял, чтобы освобождались не все заключенные, пусть даже окончательно сломленные. Повторяя расхожие криминологические догмы о разделении преступников на исправимых и неисправимых, Гиммлер был убежден, что существуют и в принципе «не подлежащие освобождению» заключенные. Это законченные разложенцы и самые опасные политические противники, то есть те, кто, оказавшись на свободе, снова начнет отравлять немцев «ядом большевизма» [569] .
567
Несколько десятков тысяч заключенных концлагерей были действительно освобождены в тот период, в том числе и евреи, арестованные во время погромов в ноябре 1938 г.; см. главу 3.
568
Цит. по речи, посвященной Дню германской полиции 29 января 1939 г., NCC, doc. 274; см. также речь перед курсантами вермахта 15–23 января 1937, NCC, doc. 83.
569
Цит. по речи на совещании группенфюреров СС 8 ноября 1937 г., NCC, doc. 94. О направлениях в немецкой криминологии см.: Wachsmann, Prisons, 22–27, 46–54; Wetzell, Inventing, 107–289.
Лишь служащим СС с их особыми качествами, заявил Гиммлер, по силам управлять чреватыми опасностью заключенными
570
Речь перед курсантами вермахта 15–23 января 1937 г., NCC, doc. 83.
571
См., например, Sydnor, Soldiers, 30; Shirer, Rise, 271–272.
572
Типичный пример см.: Kogon, Theory.
573
AdsD, KE, E. B"uge, Bericht, без указания даты (1945–1946), 208, последняя фраза в оригинале – в верхнем регистре.
574
Цит. в Eicke to commandant offices, December 2, 1935, NCC, doc. 151. В исторической литературе термин «Мертвая голова» нередко используется только в связи с подразделениями охраны (Tuchei, Konzentrationslager, 225; Drobisch and Wieland, System, 256). Однако под эту же категорию подпадали служившие при лагерных комендатурах и в Инспекции концентрационных лагерей (включая самого Эйке); на форме они имели те же нашивки в виде черепа и скрещенных костей (IfZ, Fa 183, Bl. 30–31: SS-Hauptamt, Abzeichen der SS-Wachverb"ande, March 9, 1936; Statistisches Jahrbuch 1938, 83; MacLean, Camp, 312). Относительно происхождения термина см.: «Camp SS», Orth, SS, 12.
Воспитание политического солдата
«Элитная часть политических солдат» – так величали Гиммлер и Эйке Лагерные СС. В мирное время Эйке без устали повторял своим подчиненным, что, мол, они – единственные из тех, кто защищает германский фатерланд, днем и ночью сражаясь с врагом за колючей проволокой концентрационных лагерей [575] . Образ «политического солдата» стал популяризоваться в рядах штурмовиков в годы Веймарской республики [576] . Но Генрих Гиммлер и его эсэсовские лидеры быстро взяли это название на вооружение. Они вообще обожали именовать себя и стойкими, и не знавшими пощады солдатами [577] . В полной мере претендовал на подобный статус и Теодор Эйке, и когда его самолет 26 февраля 1943 года был сбит на Восточном фронте, некролог в «Фёлькишер беобахтер» был озаглавлен следующим образом: «Эйке, политический солдат» [578] .
575
Broszat, Kommandant, 84. Относительно термина «политический солдат» см. также: Eicke order for Lichtenburg, June 2, 1934, NCC, doc. 148.
576
Reichardt, Kampfb"unde, 570–574.
577
Гиммлер характеризует себя как солдата в первом своем интервью в статусе главы мюнхенской полиции; «Der neue Geist im M"unchner Polizeipr"asidium», Voll, March 15, 1933.
578
Voll, March 4, 1943. For Eicke’s death, см.: Sydnor, Soldiers, 271.
Воспитание лагерных охранников СС как политических солдат включало несколько компонентов. Все начиналось, как выражался Эйке, с «чести мундира», основанной на «сердечном товариществе». Идеал вооруженных сил, опиравшийся на дух товарищества, был полностью заимствован из мифов о германском братстве в окопах Первой мировой войны, с прославлением солидарности и жертвенности. Он становится мощным политическим инструментом и в послевоенной Германии, в частности при мобилизации нацистских активистов [579] . Оборотной стороной товарищества была его закрытость для чужаков, и Эйке призывал эсэсовцев не проявлять жалости к заключенным. На сочувствии самих охранников друг к другу он настаивал, причем сердечность к своему товарищу должна быть прямо пропорциональна непримиримости к врагу – заключенному концлагеря. «На службе должна проявляться лишь беспощадная суровость и твердость, – вдалбливал Эйке своим подчиненным, – а вот неслужебное время должно быть посвящено дружбе и товариществу» [580] . «Терпимость означает слабость», – утверждал он, и для Эйке не было ничего хуже сострадания к врагам [581] . Что касалось слабаков, таким не было места среди эсэсовских охранников лагерей, пусть отправляются в монастырь. «Сохраняйте наши ряды чистыми, – предупреждал он подчиненных. – Не терпите ни растяп, ни никчемных и мягкотелых слабаков» [582] . Затем следовали достоинства мужчины – воинская выправка, выносливость, физическая сила и хладнокровие. Только настоящие мужчины способны добиться успеха в лагере СС [583] .
579
Цит. в Eicke to Himmler, August 10, 1936, NCC, doc. 152. См. также: K"uhne, Kameradschaft, 271–279; Reichardt, Kampfb"unde, 590–593, 671–673; Dillon, «Dachau», 94–97.
580
Eicke order for Lichtenburg, June 2, 1934, NCC, doc. 148.
581
Цит. в regulations for Esterwegen, August 1, 1934, NCC, doc. 150. См. также: IfZ, F 13/6, Bl. 369–382: R. H"oss, «Theodor Eicke», November 1946.
582
Эйке – сотрудникам лагерной комендатуры, 2 декабря 1935 г., NCC, doc. 151. См. также: Broszat, Kommandant, 84.
583
О мужских качествах и эсэсовских лагерях см.: Dillon, «Dachau», 98–126.
Но как из новичка выпестовать политического солдата? Генрих Гиммлер знал как. Закрепив будущее системы концлагерей в 1935 году, он перешел к практическим шагам по консолидации и расширению этой системы. Гиммлер раздавал приказы, назначал руководящий персонал, совещался с Эйке, посещал новые лагеря и уже существовавшие. О некоторых его визитах в лагеря их коменданты знали заранее, поэтому работали в поте лица, силясь доказать рейхсфюреру СС, что их вотчины ближе всего некоему официальному образцу, что неизменно производило впечатление и на Гиммлера, и на других эсэсовских бонз [584] . Иногда, однако, Гиммлер сваливался как снег на голову, к великому страху эсэсовцев. Несмотря на все разговоры о товариществе, Гиммлер не пользовался особой популярностью среди подчиненных, недолюбливавших его за излишнюю сдержанность и побаивавшихся его привередливости; один из ветеранов лагерной охраны впоследствии описывал главу СС как «среднего ума педанта» и «мелкого тирана» [585] .
584
Об инспекционных поездках Гиммлера см.: OdT, vol. 4, 20, 293–294; Drobisch and Wieland, System, 303–304; Baganz, Erziehung, 278. О встречах с Эйке см.: Wildt, «Terminkalender», 685–686.
585
Цит. в Dicks, Mass Murder, 104. См. также: AS, J D2/43, Bl. 146–154: Vernehmung G. Sorge, May 6, 1957.
В отличие от других Теодор Эйке пожинал плоды добрых рабочих отношений со своим шефом, основывавшихся на общем для обоих видении лагерей, на вечной благодарности Эйке Гиммлеру и на уважении Гиммлера к Эйке как к подчиненному, которого он считал превосходным управленцем лагерной системы СС. И решение Гиммлера предоставить, казалось, окончательно скомпрометированному Эйке еще один шанс с лихвой окупилось. Он доверял Эйке, и, если речь заходила о возведении очередного нового лагеря, Гиммлер предоставлял тому значительную свободу действий, восхищаясь, а возможно, даже завидуя взаимопониманию, быстро устанавливавшемуся между Эйке и его подчиненными [586] .
586
IfZ, F 13/6, Bl. 369–382: R. H"oss, «Theodor Eicke», November 1946.