Иван Дорога
Шрифт:
Надя пришла на место минута в минуту, долго рассматривала врученный ей букет, когда спросила сам ли я его составил, отмечая художественный вкус. Мне стало смешно и пришлось признать, что это вкус моей соседки флористки-любительницы, а не мой. Между походом в кафе и прогулкой по парку Надя долго не думая выбрала парк. Мы перешли мост и прошатались по неухоженным, но не по-осеннему сухим тропинкам до темна. После долго сидели на берегу, за неожиданно по настоящему интересным для меня разговором. Я-то прежде всерьез думал, что женское общество это нечто дополнительное, нечто делающее композицию полновесной, а тут на тебе: цельный, интересный, веселый человек – и вдруг девушка! Между прочем, мне показалось, что она куда разумней меня (правда ненадолго и самолюбие взяло
– Вообще-то я на первом свидании не целуюсь, но будим условно считать его вторым, поэтому нужно скорее целоваться, а то ты опять на год исчезнешь.
Когда плелся домой все думал: «…надо же, все помнит и так себя ведет! Другая бы истерику закатила и на каждый удобный и не очень случай намекала о заторможенной скорости моих умственных процессов, что-нибудь из серии «хорошо погуляли, ну пока, до следующего года!», а эта нет! Может быть она тоже нашла в себе нечто похожее на то, что теперь есть во мне?».
Мое острое нежелание рассказывать друзьям о том, что теперь я встречаюсь с Надей, очевидно указывало на ее настоящую для меня ценность, хотя явно я этого не ощущал. Теперь я стал часто бывать у нее, реже она у меня. Мы, не сговариваясь не распространялись о нас, так словно оба боялись спугнуть удачу или что там обычно спугивают прежде чем все испортить?
Прошел, наверное, месяц таких наших встреч, тогда в один из вечеров шли ко мне и уже стояли у самой калитки дома, когда из переулка выскочила машина и резко остановилась напротив. Это была вишневая жигули-шестерка, сплошь обвешанная наклейками с изображением драконов и бегущего огня, с парой десятков каких-то антенн и такой глухой тонировкой, что лиц за стеклом разглядеть не представлялось возможным. Кроме того: колпаки, флажки лента под стеклом с надписью «Super» и красные брызговики до самой земли, окончательно формировали легендарный деревенский тюнинг (кстати, даже здесь над теми кто выбрал именно такую форму самовыражения не смеялся только ленивый).
Из машины выскочил парень с выпученными глазами, примерно моего возраста, и не закрывая двери и не глуша мотора, быстро пошел к нам. Я машинально открыл калитку пропустил вперед Надю и тут же захлопнул ее, крикнув:
– Чё надо?! – отталкивая нахрапистого паренька обратно к машине.
– Э-э, ты притормози! – было начал парень, и бросив взгляд мимо меня громко прогнусавил, – Надя, давай поговорим! Или так и будешь бегать!?
– Со мной говори! – предложил я.
– Значит ты отвечаешь?! – тем же гнусавым голоском уточнил парень.
Я повернулся и бросил ключ от дома на тротуар.
– Надя, зайди в дом и закрой за собой дверь!
Она, немедля не секунды подняла ключ и стоило замку щелкнуть с обратной стороны дверей, парень закивал, натянув косую улыбку.
– Ну давай говорить… – кивнул с насмешливой снисходительностью, будто показывал, что участвует в игре, в которой он не может проиграть.
Он пригласил меня сесть в машину и повел разговор с каким-то не то наркоманским, не то приблатненным налетом. Суть его изложения состояла в том, что Надя – это его девушка. Будто они встречались несколько месяцев и недавно поссорились по какому-то пустяшному поводу, а он как на грех в это время уехал по каким-то делам, не успев помириться и вот теперь вернулся и не понимает, что происходит? Я со своей стороны дал понять, что соболезную его утрате, но в связи с его нерасторопностью ничего по этому поводу делать не собираюсь и не отступлюсь. В общем орали друг на друга битых полчаса, скатились к взаимным угрозам и рыхлой неразборчивой матерщине. Вдруг боковым зрением я уловил контур человека на заднем сидении (немудрено, что только
Прежде чем открыть глаза слух уловил звуки глухих ударов моего собственного сердца, вперемешку с таким же ритмичным стуком откуда-то из вне. Я с трудом открыл глаза и чувствуя легкую слабость осмотрелся. Я сидел в том же кресле, а надо мной склонилась девушка, держащая меня за запястье. Взглянув мне в лицо, она отпустила руку и отступив от машины крикнула:
– Рома, он живой!
Здесь я встряхнулся и протерев глаза выскочил из машины. Девушка отступила кажется оторопев, а я чуть шатаясь окинул взглядом окрестность.
Соображал я теперь плоховато, но двор, в котором стоял сейчас, показался мне знакомым. А когда обратил внимание на возню, которая шла возле открытого настежь гаража, то с насмешкой выдохнул:
– Поролон…
Действительно это был двор, дом, гараж, а в том же числе и жена Ромы. Сам Поролон теперь бил, пытавшегося подняться недавнего моего собеседника, короткой гибкой палкой по спине. Он с остервенением стиснул зубы, при этом приговаривая: – «Мне своих проблем не хватает, вас гондонов еще учить!». После схватил второго стоящего тут же и взялся охаживать и его, пока тот сопя и кряхтя не рухнул на землю. Наконец то бросив палку, Рома вытер лоб рукавом и приблизившись ко мне сказал, прежде пожав руку:
– Поговорим?
– Поговорим. – кивнул я.
Мы с Ромой прошли в летнюю кухню – небольшой домик с диваном креслом широким столом и печкой. Он достал из кухонного шкафчика бутылку коньяка два стакана и нарезку лимона. Налил, и выпив не дожидаясь меня, стал говорить, опережая мои вопросы.
Оказалось, тот паренек с кем я говорил это Ромин двоюродный братец Коля, из города (из какого не уточнялось). Несколько месяцев назад он начудил что-то у себя, и папаша решил его спрятать подальше от посторонних глаз, пока пыль не уляжется, а за одно и его приятеля (подельника). Жили первый месяц – тишь да благодать, без необходимости за забор не выходили, но в один вечер не удержались и поехали прокатиться. Сняли местных девок – погуляли, а вот одна отказалась гулять, тут Коле шлея под хвост и попала, стал за ней увиваться…Ему говорили – школьница, а он вроде как сам не свой, влюбился похоже. Потом папаша его позвонил, говорит – пусть едут обратно, вроде как решил он дело, Коля уехал, а вот теперь вернулся.
– Они видно поняли, что дальше зайти не смогут, вот и решили тебя ко мне привезти – напугать, чтобы ты отступил. Я-то им наплел, что здесь в большом авторитете иначе этих отморозков не удержать, а так родня все же! – Явно скрепя сердцем сказал Рома. У меня к нему даже намек на уважение скользнул. – Ты Ваня пойми правильно – влюбился человек! Хотя натура у него такая, что может просто прихоть, а как получит…как там ее? Надю! Так и интерес потеряет? В общем, зла не держи! Я их тут по-своему поучу! – наливая еще сказал Рома. – Как там с Маратом, не работали еще?
– Пока нет, жду чего-нибудь подходящего. – с напускным значением ответил я, только теперь поняв отчего он так заискивает со мной.
Он понимающе кивнул, выпил еще и пошел на улицу, сказав, что сейчас позвонит и меня отвезут домой. Я вышел следом, закурил сигарету и пока Рома пошел в дом, приблизился к тем двоим, теперь сидящим у гаража на краю тротуара с печальными мордами.
– Ты чем меня вырубил? – спросил глядя на Колиного узколобого(буквально) подельника.
Он бросил обнимать себя за отбитые бока, сунул руку за пазуху и протянул вперед перемотанный красной изолентой электрошокер. Прежде я таких не видел и из баловства нажал кнопку. Аппарат зарычал, играя электрическими дугами между контактов, ребята от этого звука вздрогнули так словно их уже к ним прислонили. В общем шокер я положил себе в карман, прежде уловив в глазах паренька печаль ребенка лишившегося игрушки. Смотрел на них теперь и даже намека на злость в себе не находил, да и сильней чем Рома я точно не смог бы их наказать, хотя скорее всего и не стал бы.