«Ивановский миф» и литература
Шрифт:
(Т. Сафронова. «О Бальмонте»)
Где бы ни жил: в Париже, Ницце, Если к сердцу тоска острей, Он ромашку носил в петлице — Вековуху российских полей.(К. Калинин. «На родине К. Бальмонта»)
Бальмонт. В годы далекого детства, Что промчались под марши и крики «ура!», Наши(К. Зимина. «Бальмонт. В годы далекого детства…»)
Поистине бальмонтовской стала в Шуе средняя школа № 2, в здании которой в дореволюционные времена размещалась мужская гимназия, где учился (и откуда был изгнан) будущий поэт. Здесь разработана специальная программа, где, в частности, записано: «Изучение жизни и творчества К. Д. Бальмонта через систему учебных и внеклассных занятий — одно из главных направлений работы школы по сохранению культурно-исторических традиций родного города и школы…» [153] . Усилиями школьных энтузиастов были созданы поэтический клуб «Серебряная лира», литературное кафе «Бродячий щенок». «Мы думаем, — пишет один из инициаторов бальмонтовской программы, — наша работа, наши усилия не прошли даром. Наблюдаешь за детьми и видишь, как каждая новая встреча превращается в праздник души, в увлекательный диалог с миром искусства, историей России и своего края… Для многих ребят Бальмонт стал любимым поэтом» [154] .
153
Хромова С. Ю. К. Бальмонт в школе (Из опыта работы шуйской средней школы № 2) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Иваново, 2002. (Вып. 5.) С. 102.
154
Там же. С. 107.
В декабре 2001 года Шуйской школе № 2 было присвоено имя К. Д. Бальмонта. Это стало событием не только отдельно взятой школы, но и культурной жизни всего ивановского края. Автор этой книги написал строки, в которых происходящее как бы комментируется от лица самого поэта:
Вольный, как ветер, русский и рыжий, Смотрю, улыбаясь, с небесных высот: Шуя сегодня Бальмонтом дышит, Бальмонт сегодня Шуей живет. Был я в Испании, Англии, Азии, В Африке пил ослепительный зной. Время пришло возвращаться в гимназию, Время пришло возвращаться домой. Сердце предсказывало это свидание. В серых ненастьях надеялся я: Двери откроются в гулкое здание… Здравствуй, прекрасная юность моя! Где же они, кто в тупом ослеплении Гнали меня из родных этих стен?! Схлынули! Сгинули в черном забвении. Я же презрел их бесчувственный плен. Низкий поклон не забывшим поэта! И, вспоминая сегодня о нем, Душу откройте для Истины, Света! БУДЬТЕ КАК СОЛНЦЕ всегда и во всем!Конечно, не все обстоит так просто с процессом возвращения Бальмонта на родину, как это может показаться после стихотворных приветствий поэту-земляку. Некоторые факты удручают. В бедственном положении оказались Гумнищи, место отсчета не только жизни, но и поэзии Бальмонта. Гибнет парк со столетними липами, видевшими будущего поэта. О восстановлении усадьбы даже и мечтать не приходится (нет финансовых средств). Затягивается открытие музея Бальмонта в Шуе… Но будем все-таки верить, что со временем все устроится и его родина будет восприниматься как своеобразная родина Серебряного века. Ведь Бальмонт — его первый поэт.
Глава VI. Литература
В 1918 году Иваново-Вознесенск превратился из безуездного города в столицу большой области, сразу же получившей в печати название «красной губернии», и это название уже само по себе характеризовало послеоктябрьскую направленность ивановского мифа. Иваново — город, в котором еще до Октября власть была в руках большевиков; Иваново — пролетарский бастион на пути контрреволюции к Москве; Иваново — Красный Манчестер, еще в 1905 году прославившийся своей «Красной Талкой», на берегах которой «красные ткачи» утверждали свой рабочий Совет — прообраз советской власти. Все это делало Иваново-Вознесенск революционно-символическим городом.
Сам Маяковский, главный «горлан и агитатор» нового времени, внес немалую долю в создание красного мифа об Иванове. И не только стихотворной строчкой, которую так любят цитировать наши краеведы: «Москва и Иваново строились заново». Вспомним «Мистерию-Буфф» Маяковского, начало третьей картины третьего действия, когда трудящиеся, «нечистые», попадают в свою «обетованную страну», в социалистическое будущее, где, как сказано в ремарке, «качаются саженные цветы и горящим семицветием просвечивает радуга». Первая реакция героев на открывшийся город: «Да ведь это Иваново-Вознесенск!». И пусть потом выяснится, что это не Иваново-Вознесенск и не Шуя (тоже упоминается в «Мистерии-Буфф»), а некий собирательный город будущего, упоминание о Русском Манчестере, ставшем в годы революции Манчестером Красным, не случайно. Позже в поэме «Владимир Ильич Ленин» Маяковский представит Иваново-Вознесенск тем городом, в котором раньше, чем где-либо, забрезжило видение вождя социалистической революции:
В снегах России, в бреду Патагонии, расставило время станки потогонные. У Иванова уже у Вознесенска каменные туши будоражат выкрики частушек: «Эх, завод ты мой, завод, желтоглазина. Время нового зовет Стеньку Разина».В какой мере осознавалось это революционное мессианство в самом Иванове? В большой степени осознавалось и со временем культивировалось все настойчивей.
Не все знают, что идея Иванова как третьей столицы советской России возникает не в конце 20-х годов, как принято считать у местных историков, а гораздо раньше. Сначала эта идея воспринималась как литературная метафора. Здесь можно вспомнить, например, статью Д. Фурманова «Слава черному городу», напечатанную в центральных «Известиях» 1 декабря 1920 года. Статья заканчивалась обращением автора к рабочему городу: «Много дорогих жертв принес ты на алтарь рабочей революции, старый, черный город. Да будет славно твое имя, третья рабочая столица, да будет оно подымать наш дух в суровой борьбе и указывать, как борются и как должны бороться честные и мужественные рабочие рабочего государства».
Подхватывая определение Фурманова, А. Ноздрин вписывает в дневник от 16 октября 1922 года такое четверостишие:
Город ткачей и поэтов, Третья России столица, Родина красных советов, Нового мира бойница [155] .Но, чтобы этот поэтический лозунг превратился в реальный проект, нужно было представить, «наработать» весомые доказательства экономической, культурной состоятельности «красной губернии». Одним местным энтузиазмом здесь нельзя было обойтись. Нужна была поддержка свыше. И она была оказана.
155
Ноздрин А. Дневники. Двадцатые годы. С. 274.
В первые годы революции и гражданской войны вопросами «размораживания» фабричного производства в ивановском крае занимался лично председатель Совнаркома В. И. Ленин, который очень высоко ценил роль иваново-вознесенского пролетариата в деле завоевания и защиты революции. Благодаря связям М. В. Фрунзе с правительственными кругами Москвы, в 1918 году в Иванове, где раньше не было ни одного высшего заведения, открываются сразу два вуза (политехнический и педагогический). После окончания гражданской войны начинается строительство новых фабрик. Расширяется сфера здравоохранения и образования. Ведется жилищное строительство. «Красная губерния» динамично электрифицируется, и т. д.