Из тьмы
Шрифт:
Судя по тому, как просиял Анделот, так оно и было. “Это хорошо, Фариульф. Любой бы подумал, что ты читал годами”. Лейтенант указал на синюю линию, извивающуюся за Торгави. “А как называется эта река здесь?”
Гаривальд снова прищурился на карту: название реки было написано очень мелкими буквами. “Это Альби, сэр”, - уверенно сказал он; с таким коротким именем он был уверен, что ничего не перепутал.
И он этого не сделал. “Снова верно”, - сказал Анделот. “У тебя здесь так хорошо получается. Почему ты никогда не учился раньше?”
Они
Анделот кивнул. “Я уверен, что вы правы, сержант. Но подобные вещи не идут на пользу королевству. Мы менее эффективны, чем должны быть. Почти все эти альгарвейцы умеют читать и писать. Это делает их более гибкими, чем мы, способными делать больше вещей. То же самое верно для куусаманцев и жителей лаго. Сейчас они наши союзники, но кто знает, как долго это продлится, когда Мезенцио получит по заслугам? Нам нужно начать думать о таких вещах ”.
Гаривальд снова пожал плечами. Люди с большого острова на далеком востоке едва ли казались ему реальными. Конечно, прошло не так уж много времени с тех пор, как альгарвейцы тоже едва ли казались ему реальными. Он узнал их лучше, чем когда-либо мог себе представить - и лучше, чем когда-либо хотел. Произойдет ли то же самое с жителями Куусамо и Лагоаса? Он надеялся, что нет. Как только битва закончится, все, что он хотел сделать, это найти дорогу обратно в Обилот. Он потерял одну семью на войне. Он надеялся на шанс создать другую.
Впереди, где-то недалеко от Торгави, лопнуло несколько яиц. Менее чем через минуту упало еще несколько, на этот раз намного ближе к Гаривалду и Анделоту. Гаривалд поморщился. “Не все педерасты уволились”, - сказал он.
“Нет, пока нет”, - согласился лейтенант Анделот. “Вот почему мы здесь - чтобы позаботиться о тех, кто слишком упрям или слишком глуп, чтобы понять, что они побеждены”. Он пронзительно свистнул в свой свисток, достаточно громко, чтобы у Гаривальда зазвенело в ушах, и крикнул: “Вперед!”
“Вперед!” Эхом откликнулся Гаривальд, а затем, демонстрируя то, чему он научился: “Давайте уберем этих ублюдков из Торгави”.
По всей линии раздались офицерские свистки. Офицеры и младшие офицеры кричали: “Вперед!” И вперед двинулись ункерлантцы, рысью направляясь к Торгави через пшеничные поля и оливковые рощи. Гаривальд недоумевал, зачем кому-то понадобилось выращивать оливки. Он был невысокого мнения о фруктах, а у масла был отвратительный вкус. Он сомневался, что оливки произрастут в герцогстве Грелз, и ни капельки не скучал по ним.
Ункерлантские бегемоты продвигались вместе с пехотинцами, используя свои метатели яиц и тяжелые палки, чтобы разгромить опорные пункты, которые защищали рыжеволосые. Гаривальд воспринял это сотрудничество как должное. Мужчины, которые дольше служили в армии, этого не делали. По их словам, альгарвейцам всегда удавалось добиться успеха. Людям короля Свеммеля пришлось научиться
Драконы тоже атаковали защитников Торгави. И снова некоторые альгарвейцы начали выходить на открытое место и сдаваться. Но некоторые из них тоже продолжали сражаться. Я не хочу умирать сейчас, подумал Гаривальд, плюхаясь на землю возле дома на окраине Торгави. Почему бы им всем просто не сдаться, прокляни их? Это облегчило бы им жизнь и мне тоже.
С грохочущим ревом мост через Альби рухнул в реку. Люди Мезенцио, должно быть, забросали его яйцами. Конечно же, некоторые из них продолжали сражаться, как будто война все еще висела на волоске. Дураки, подумал Гаривальд. Достаточно.
Колонна бегемотов неуклюже ворвалась в Торгави. Гаривальд махнул стольким людям, сколько мог, вперед; бегемоты защищали пехотинцев, но верно было и обратное. Это тоже было сотрудничество. Несколько альгарвейских твердолобых в доме на окраине города обстреляли бегемотов. Команды бегемотов забросали дом тремя или четырьмя яйцами. С такого короткого расстояния дом рассыпался, как будто был сделан из картона. Из него больше не исходило пламя.
“Туда!” Крикнул Гаривальд. Один из членов экипажа ближайшего бегемота помахал ему рукой. Он помахал в ответ. Тот другой солдат, несомненно, хотел пройти через войну, а затем тоже вернуться домой.
После того, как ункерлантцы разобрались с несгибаемыми, остальные рыжеволосые в Торгави решили, что с них хватит. В окнах по всему городу появились белые флаги и растяжки. Солдаты в килтах вышли из немногих укреплений, которые они все еще удерживали. Возможно, они боялись попасть в плен, но еще больше они боялись умереть. Резкими жестами Гаривальд и другие ункерлантцы отослали пленников в тыл.
Где-то недалеко начала кричать женщина. Гаривальд огляделся в поисках лейтенанта Анделота. Когда он поймал взгляд командира роты, Анделот просто пожал плечами. Гаривальд кивнул. Альгарвейцы оскорбили множество женщин в Ункерланте; он сам видел это в Цоссене. Суровое правосудие гласило, что его соотечественники могли отплатить им той же монетой. Женские крики продолжались. Мгновение спустя раздались новые крики, на этот раз более пронзительные.
“Вперед”, - крикнул Анделот мужчинам, находившимся в пределах слышимости. “Давайте спустимся к реке и посмотрим, сможем ли мы найти способ переправиться. Силы внизу съедят альгарвейцев за то, что они уронили мост в воду ”.
“Силы внизу пожирают альгарвейцев”. Для этого Гаривалду не требовалось уточнений. Теперь кивнул Анделот.
То, что осталось от моста через Альби, - это пара каменных опор в реке, которые его поддерживали, и множество искореженных металлических конструкций. На дальнем берегу ручья, примерно в сотне ярдов от нас, пара бегемотов и отделение пехотинцев приблизились к берегу реки. Гаривальд начал нырять в поисках укрытия.
“Подожди”, - сказал Анделот. В одном слове было такое тихое волнение, что Гаривальд застыл на месте. Анделот продолжал: “Знаешь, Фариульф, я вообще не думаю, что это альгарвейцы”.