Из тьмы

Тертлдав Гарри

Гаривальд огляделся в поисках ункерлантских бегемотов, которые могли бы нанести удар по голове этой колонны. Он увидел не так уж много. Альгарвейская команда бросила яйцо, которое разорвалось слишком близко к нему, чтобы было удобно. Взрыв магической энергии подхватил его и швырнул на землю. Комья грязи дождем посыпались на него.

Приказ был стоять на своем, несмотря ни на что. Гаривальд огляделся. Если бы он и его люди стояли здесь, несмотря ни на что, они все были бы мертвы в скором времени. Лейтенант Анделот и раньше

хвалил его инициативу. Он воспользовался ею снова, на этот раз, чтобы крикнуть: “Отступайте!”

Некоторые ункерлантцы начали отступать даже без приказа. Грохот лопающихся яиц был слышен и на востоке, предполагая, что альгарвейцы перебросили туда еще один отряд бегемотов. Армия короля Свеммеля ворвалась через северо-восточный Ункерлант и Фортвег в Алгарве. Люди Мезенцио наносили ответные удары, когда и как могли, но Гаривальд никогда раньше не видел подобной контратаки.

Появился Анделот, пытаясь сплотить своих людей. Гаривальд крикнул: “Сэр, нам придется немного отступить. У них слишком много людей и чудовищ, чтобы мы могли сдержать их прямо сейчас ”.

Он ждал, прикажет ли ему Анделот держаться во что бы то ни стало. Он подумал, что, возможно, командиру роты придется пострадать от несчастного случая, чтобы кто-то по-настоящему здравомыслящий смог взять управление на себя и сделать все возможное, чтобы отвести людей в безопасное место. Но, закусив губу, Анделот кивнул. “Да, сержант, вы правы, не повезло”. Он щелкнул пальцами. “Я знаю, что пошло не так, будь оно проклято”.

“Скажи мне”, - настаивал Гаривальд.

“К югу от Бонорвы есть несколько маленьких киноварных шахт”, - сказал Анделот. “Из киновари можно получить ртуть для драконьего огня. У альгарвейцев мало что осталось. Неудивительно, что они сражаются как сумасшедшие, чтобы удержать то, что у них есть ”.

Гаривальд выдавил измученную улыбку. “Намного приятнее знать, почему тебя собираются убить”.

“Не так ли?” Ответил Анделот. “Давайте посмотрим, что мы можем сделать, чтобы заставить альгарвейцев умирать вместо нас”.

То, что рота пехотинцев могла сделать на поле боя, кишащем бегемотами, было удручающе очевидно: немного. С севера действительно спустилось больше ункерлантских бегемотов, чтобы бросить вызов альгарвейским зверям, но их было недостаточно. Как будто это было в первые дни войны, рыжеволосые держали удила в зубах.

Неделю спустя в воздухе чувствовалась весна. Гаривальд был уверен, что в герцогстве Грелз все еще будет идти снег, но север Алгарве находился далеко, очень далеко от дома. С моря подул теплый ветер. На деревьях защебетали птицы. Проросла свежая зеленая трава; распустилось несколько цветов. Это было бы прекрасно ... если бы большая часть сельской местности не была разрушена огненными граблями войны. И эти грабли прошлись по ландшафту сначала в одну сторону, затем в другую.

К тому времени Гаривальд считал, что

ему повезло, что он остался жив. Он никогда раньше не видел такого продолжительного натиска альгарвейцев. Это отбросило его соотечественников и его самого назад на добрых тридцать миль от окраин Бонорвы. Ему пришлось с боем прорываться из двух окружений и проскользнуть мимо альгарвейских пехотинцев, чтобы избежать третьего. Многим ункерлантцам это не удалось.

“Они ублюдки, не так ли?” - сказал он лейтенанту Анделоту, когда они вдвоем растянулись на берегу небольшого ручья. Они оба были грязными и небритыми и отчаянно нуждались во сне.

“Мы знали это с самого начала”, - ответил Анделот. “Они немного отбросили нас назад, да, но посмотри, какую цену они заплатили. И сейчас они почти остановлены - сегодня мы почти не сдали позиций. Когда мы снова начнем двигаться вперед, что они будут использовать, чтобы остановить нас?”

“Я не знаю”. Гаривальда такие вещи не волновали. Я не офицер. Я не хочу быть офицером, подумал он. Пусть они беспокоятся о том, куда движется прелюбодейная война. Я просто хочу остаться в живых, пока она, наконец, не доберется туда и не прекратится, чтобы я мог уйти.

По всем признакам, Анделот знал, о чем говорил. Потоки ункерлантских солдат и бегемотов двигались к фронту. Каменно-серые драконы кружили над головой, и несколько альгарвейских драконов в воздухе сдерживали их. Рыжеволосые сделали все, что могли, чтобы отбросить людей Ункерланта, и этого оказалось недостаточно.

Пролетело еще больше драконов, все они направлялись на северо-восток, чтобы поразить врага. У некоторых под брюхом были подвешены яйца; у других были только драконьи крылья. Они защищали тех, у кого были яйца, отбивались от горстки альгарвейских тварей, которые поднялись, чтобы противостоять им, и пикировали низко, чтобы сжечь солдат и мирных жителей на земле.

“Они заставят людей Мезенцио пожалеть, что они вообще родились”, - самодовольно сказал Гаривальд.

Но затем, пока он смотрел, вся стая ункерлантских драконов рухнула с неба. Это не было похоже на то, что их сбили огнем. Это было больше похоже на то, как если бы они налетели головой на невидимую стену. Некоторые яйца, которые они несли, лопались, когда были еще в воздухе, другие - когда падали на землю.

“Что, черт возьми...?” Воскликнул Гаривальд.

Анделот отнесся к происходящему более спокойно. “Будь они прокляты, они снова заставили это работать”, - сказал он. Вопросительный шум Гаривальда не содержал слов. Анделот продолжал: “Рыжеволосые продолжают изобретать новые чары, подземные силы пожирают их. Это каким-то образом уплотняет воздух. Не спрашивай меня как - я не маг. Я не думаю, что наши маги тоже знают, как работает это заклинание, если уж на то пошло. Единственное, что мы точно знаем, это то, что на каждые десять попыток альгарвейцев это удается один раз, а если повезет, то и два ”.