Избранное
Шрифт:
Гуляем по набережной.
— Папа, а люди, которые не понимают сказок, плохие и несчастные.
Через молчание:
— Знаешь, папа, детство — это сказка.
— Папа, а какой государственный строй в раю?
Надо читать сложнейшую из лекций.
С. В. Михалков подарил Максиму свою книжку «День Родины» с надписью: «Моему редактору…»
Принес я книжку домой. Максим
— Вот видишь, папа, я уже и забыл про маленькое добро, что я сделал дяде Михалкову, а он помнит. Видишь?
— Папа, ты знаешь, кто такой был Колумб?
— Великий мореплаватель.
— Это правильно. Но ты знаешь, что он был генуэзец и куда он плыл?
— Он плыл в Индию, — отвечаю.
— Вот видишь, плыл в Индию, а открыл Америку. Так и бывает: ищешь одно, а находишь другое.
— Папа, я стал читать книгу «Сын Зевса». Дошел до разговора о сыне и перестал видеть строки… Что со мной произошло?
— Видимо, то же, что со мной происходит, когда я думаю о тебе.
— Правильно. Я как раз прочел фразу: «У меня родился сын! — воскликнул Филипп». И я сразу представил тебя. Ты понимаешь, какая это радость! Понимаешь?
— Кто самый красивый?
И, не дождавшись моего ответа, сказал:
— Самый красивый человек тот, кто видит вокруг себя красивых.
Приболел. Лежит у меня на диване.
— Папа, дай мне десятый том Гюго.
Подаю. Углубляется в чтение.
Вдруг откладывает книжку и плачет.
— Ты что, мальчишка?
— Ну почему?.. Почему я не понимаю, что хотел сказать Гюго?
— Родной мой, все поймешь. Всему свое время.
— Но я хочу скорее! Скорее все понять!..
Я подхожу к проигрывателю и завожу пластинку с романсом Тортиллы — из музыки к кинофильму «Приключения Буратино».
…Юный друг, всегда будь юным, Ты взрослеть не торопись. Будь веселым, дерзким, шумным, Драться надо — так дерись!..— Вот, — говорю, — слышишь? Твоя любимая пластинка. «Ты взрослеть не торопись…»
— Все правильно, папа. Но все равно так хочется все-все знать поскорее!
Читает учебник зарубежной истории для девятого класса. Лежит на кровати и перелистывает книгу, рассматривает схемы, карты. Потом откладывает учебник, закидывает руки за голову и лежит притихший.
Подхожу так, чтобы он меня не увидел. Лежит и улыбается.
— Ты чего это? — спрашиваю.
— Да вот смеюсь над собой. Какой же я в политике профан!..
— Папа,
Принес я ему кедровую шишку — подарок моих алтайских друзей. Он долго хранил ее. Наконец вскрыл. Орехи лежали перед ним.
— Хорошо, папа, что шишка неживая. А то бы ей больно было, когда я потрошил ее.
Занимается музыкой, играет на пианино. Прерывает игру. Нога на ногу. Обхватывает колени сцепленными руками.
— Папа, а кто умнее — Бисмарк или Гитлер?
— А как ты думаешь? — спрашиваю в ответ.
— Думаю, что Бисмарк, — говорит. — У него все-таки хватило ума не идти войной на Россию.
Закончил занятия на пианино.
— Ну, теперь я тебе в награду заведу что-нибудь легкое, — говорю. — Хочешь любимые «Три свинки и злой волк»?
— Нет, давай лучше Кареву. Хочу «Нищую» послушать.
Завожу романсы в исполнении Галины Каревой. Гасим свет. Ложимся на диван и, обнявшись, слушаем.
Лежим не дыша. Когда Карева поет романс Беранже, приподнимается на локте и весь — слух. Замечаю искорки слез на глазах. Молча прижимаю к себе. Молчим до конца пения.
«Сейчас, — думаю, — предложу ему румбу-фокстрот «Инес». Пусть отойдет…»
Предлагаю.
— Нет, папа. После Каревой я это уже не могу слушать. Пусть потом когда-нибудь.
Резвятся собаки в сквере. Различных пород. Хозяева бегают среди собак и отгоняют их друг от друга, боясь, что они, по своему собачьему неразумению, испортят породу…
— Папа, я очень, как ты знаешь, люблю собак, но лучше бы в сквере было полно детей…
Мы прошли уже мимо сквера. Вдруг Максим обернулся и сказал.
— Бедные собаки. Побегают-побегают — и снова их уведут по домам. А сейчас вот гоняют и думают, что свободны… Только я не пойму, папа, зачем за ними бегают и хозяева. Чтоб собакам не так грустно было, что ли?..
— Папа, в Мальтинии есть такая пословица. На маленьком подготавливаешься к большому. Правда, она подходит нам?
— Папа, какой твой любимый лозунг?
Гляжу на него и поражаюсь. Мы ведь только что говорили об инее на траве. И вдруг этот вопрос.
— Да здравствует правда! — отвечаю незамедлительно.
— А знаешь, Файт Восьмой, когдатошний президент Мальтинии, говорил, что должна быть и неправда. Неправда, папа, заставляет думать. Понимаешь? Файт Восьмой своим маршалам и генералам специально приказывал видеть неправду. Чтоб они думали.
— Это интересно, — говорю. — Но неправды все-таки не должно быть! Верно ведь?.. А вообще ты молодец.