Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й
Шрифт:
в ряды мохоков и выступил против своего собственного племени. Бледнолицые выгнали краснокожих из тех лесов, в которых они охотились, и теперь, когда индейские пле¬ мена воюют, их ведет белый человек. Великий вождь при Хорикэне, твой отец, стоял во главе нашего отряда. Он приказывал мохокам делать то одно, то другое, и они его слушались. Он объявил: если индеец напьется огненной воды и придет в полотняные вигвамы его воинов, это не будет забыто. Магуа неосмотрительно раскрыл свой рот, и жгучий напиток привел его в хижину Мунро. Пусть дочь седовласого скажет, что сделал вождь. — Он не забыл своих обещаний и поступил справедли¬ во, наказав виновного, — ответила бесстрашная девушка. — «Справедливо»! — повторил индеец, бросая злобный взгляд на ее спокойное лицо. — Разве справедливо, сде¬ лав зло, наказывать за него? Магуа был сам не свой, гово¬ рила и действовала огненная вода, а не он. Не поверил этому Мунро. Вождя гуронов связали цри бледнолицых воинах и били, точно собаку! Кора молчала, не зная, что ответить на эти слова. — Смотри! — продолжал Магуа, срывая легкий лоскут ситца, который скрывал его раскрашенную 1*рудь. — Смот¬ ри: вот рубцы от ран, нанесенных ножами и пулями. Эти¬ ми шрамами воин может хвалиться перед своими сопле¬ менниками, но, по милости седовласого, на спине вождя гуронов остались знаки, которые он должен скрывать под разноцветными материями белых. — А я думала, — сказала Кора, — что индейский вождь терпелив, что его дух не чувствует и не знает боли, которую выносит его тело. — Когда чиппевеи 1 привязали Магуа к столбу и на¬ несли ему вот эту рану, — ответил краснокожий, показы¬ вая пальцем на глубокий шрам, — гурон смеялся им в глаза, говоря, что только женщины способны так нежно колоть. В те минуты его дух был в облаках. Но, когда он ощущал удары Мунро, его приниженный дух лежал под березой. Дух гурона никогда не опьяняется, и никогда
простить оскорбление и вернуть ему его дочерей. От майо¬ ра Хейворда ты уже слышал... Магуа сурово покачал головой: он не хотел снова вы¬ слушивать то, что в душе презирал. — Чего же ты требуешь? — продолжала Кора после нескольких минут томительного молчания, чувствуя, что благородный и великодушный Дункан был жестоко обма¬ нут хитростью дикаря. — Я требую того, что в обычаях гурона: добра за доб^ ро, зла за зло. — Значит, ты хочешь отомстить беззащитным доче¬ рям за обиду, нанесенную тебе Мунро? Разве не достойнее храброго мужа пойти прямо к нему и потребовать удовлет^ ворения? — Руки бледнолицых длинны, их ножи остры, — от- ветил дикарь и злобно засмеялся. — Зачем Лисице стано- виться под выстрелы воинов Мунро, когда в руках гурона душа седовласого! — Скажи, Магуа, что ты хочешь сделать? — произнес¬ ла Кора, делая величайшее усилие, чтобы говорить твердо и спокойно. — Хочешь ли ты отвести нас куда-нибудь в лесные чащи "или ты задумал еще большее зло? Разве нет таких подарков, которые могли бы загладить нанесенное тебе оскорбление и смягчить твое сердце? Прошу тебя, по крайней мере, освободить мою кроткую сестру, излей на одну меня всю твою злобу. Приобрети богатство, отпустив ее; удовлетвори свою месть, обрушив твой гнев лишь на одну жертву. Если старик потеряет обеих дочерей, он, ве¬ роятно, сойдет в могилу. Кто же тогда даст Лисице щед¬ рые дары? — Слушай, — снова сказал гурон. — Светлоглазая вер¬ нется на берег Хорикэна и все расскажет старому вождю* если только темноволосая девушка поклянется именем Ве¬ ликого Духа своих праотцев не солгать. — А что я должна обещать? — спросила Кора, сдер¬ живая ярость туземца своей женской гордостью и спокой¬ ствием. — Когда Магуа покинул гуронов, его жену отдали другому вождю. Теперь Магуа снова подружился с ними и вернется обратно к могилам своего племени, туда, на бе¬ рега Великого Озера. Дочь английского вождя должна идти с ним и навсегда поселиться в его вигваме. 600
Подавляя в себе возмущение, гордая Кора спокойно спросила индейца: — Приятно ли будет Магуа делить свое жилище с же¬ ной, которую он не любит, с женой чуждого ему племени бледнолицых? Я думаю, он поступит лучше, приняв золо¬ то Мунро и купив своими дарами сердце какой-нибудь гу¬ ронской девушки. С минуту индеец молчал, глядя в лицо Коры с таким выражением, что ее глаза стыдливо опустились. Потом он ответил с особенным злорадством: — В таком случае, снова почувствовав удары на своей спине, гурон знал бы, где найти женщину, которой он пе¬ редал бы свое страдание. Красивая дочь Мунро носила бы для него воду, жала его хлеб, жарила пищу. Тело седого вождя спало бы среди пушек, до Хитрая Лисица держал бы его сердце в своих руках. — Чудовище! Ты вполне заслуживаешь своего прозви¬ ща! — вскрикнула Кора, охваченная порывом негодова¬ ния. — Только дьявол может придумать такую месть! Но ошибаешься: ты считаешь себя слишком сильным. Правда, в твоих руках сердце Мунро, но оно не побоится твоей злобы, как бы велика она ни была! Смелые слова девушки вызвали на лице гурона зловещую улыбку, которая обличала непоколебимость его намерений; он знаком показал, что переговоры окон¬ чились. Кора уже пожалела о своей резкости, но Магуа поднялся с места и пошел к своим товарищам. Хейворд подбежал к взволнованной девушке и спросил ее, чем окончилась беседа, за которой он внимательно следил. Не желая тревожить Алису, Кора не дала Дункану пря¬ мого ответа, только выражение ее лица показало майору, что переговоры не имели успеха; о том же говорили тре¬ вожные взгляды, которые она бросала на индейцев. Алиса засыпала ее вопросами относительно ожидавшей их уча¬ сти, но Кора только протянула руку к темной группе крас¬ нокожих и в глубоком волнении прошептала, прижав младшую сестру к своей груди: — Ничего, ничего, успокойся! На их лицах увидишь ответ... Но посмотрим еще, что будет дальше. Это судорожное движение и прерывистый шепот были красноречивее долгих объяснений. Пленники тотчас же 601
направили все свое внимание туда, где решался вопрос об их жизни и смерти. Магуа остановился близ остальных дикарей, отдыхав¬ ших после своего отвратительного пира. Он заговорил с ними со всей торжественной важностью индейского вождя. Едва он произнес первые слова, его слушатели выпрями¬ лись с видом почтительного внимания. Гурон говорил на своем родном наречии, а потому белые только по жестам, которыми обычно индейцы подкрепляют свое красноречие, могли догадываться о содержании его речи. Сначала, судя по движению его рук и звуку голоса, ка¬ залось, что он говорит вполне спокойно. Когда же Магуа вполне овладел вниманием своих товарищей, он стал так часто указывать в сторону Великих Озер, что Хейворду представилось, будто он упоминает о родине гуронов и их племени. Слушатели, по-видимому, одобряли его, постоян¬ но вскрикивая «у-у-ух» и переглядываясь между собой. Ли¬ сица был слишком хитер, чтобы не воспользоваться выгод¬ ным действием начала своей речи. Теперь дикарь заговорил о долгом и полном трудностей переходе, который совершили гуроны, покинув свои об¬ ширные и богатые дичыо леса и приветливые деревни, чтобы сразиться с врагами «канадских отцов». Он переби¬ рал имена всех воинов отряда, говорил о доблестных по¬ двигах и качествах каждого из них, вспоминал об их ранах, о количестве снятых ими скальпов. И каждый раз, когда индеец произносил имя кого-нибудь из присутствующих— а хитрый гурон никого не позабыл упомянуть, — темное лицо польщенного в своем тщеславии воина вспыхивало от восторга, и восхищенный человек, без излишней скромно¬ сти и колебаний, подтверждал справедливость слов Магуа одобрительными жестами и восклицаниями. Вдруг голос говорившего понизился; в тоне индейца не чувствовалось торжества, звучавшего в нем, когда вождь перечислял славные подвиги и победы своих собратьев. Он описывал гленнский водопад, недоступный скалистый остров с его пещерами и многочисленные быстрины и водовороты Глен¬ на. Вот он произнес прозвище «Длинный Карабин» и мол¬ чал до тех пор, пока в лесу, расстилавшемся близ подно¬ жия холма, не замер последний отголосок протяжного во¬ инского крика индейцев — крика, которым они встретили это ненавистное для гуронов имя. Магуа указал на моло¬ 602
дого пленного офицера и стал описывать смерть воина, свергнутого в пропасть руками Хейворда. После этого вождь упомянул об участи индейца, висевшего между не¬ бом и землей, даже изобразил всю страшную сцену его ги¬ бели. Он схватился за ветвь одного из деревьев, представил последние минуты, судорожные движения и самую смерть несчастного. Рассказал он также, каким образом погибал каждый из их друзей, упоминая о мужестве и признанных добродетелях убитых. По окончании этого рассказа голос индейца снова изменился -г- зазвучал тихо, скорбно, жа¬ лобно; в нем слышались горловые ноты, не лишенные му¬ зыкальности. Магуа говорил о женах и детях убитых, об их одиночестве, о горе и, наконец, напомнил о долге вои¬ нов, о мести за нанесенные им обиды. Внезапно повы¬ сив голос, придав ему выражение свирепой силы, он за¬ кончил свою длинную речь целым рядом взволнованных вопросов: — Разве гуроны собаки, чтобы выносить все это? Кто скажет жене Минаугуа, что его скальп достался рыбам и что родное племя не отомстило за его смерть? Кто осме¬ лится встретиться с гордой матерью Вассаватими, не обаг¬ рив рук вражеской кровью? Что мы ответим нашим стари¬ кам, когда они спросят нас, где скальпы врагов, а у нас не окажется ни одного волоса с головы неприятеля? Женщи¬ ны будут указывать на нас пальцами. На имени гуронов ле¬ жит темное пятно; надо смыть его вражеской кровью... Голос Магуа заглушили бешеные восклицания, напол¬ нившие воздух, словно здесь, в лесу, сидела не маленькая кучка индейцев, а собрались огромные толпы. Все, что го¬ ворил Магуа, можно было прочесть на лицах окружавших его индейцев. На печальные речи его они отвечали сочув¬ ствием и грустью. Когда он призывал отстаивать свои пра¬ ва, они поддерживали его жестами одобрения; хвастливые проповеди они встречали дикими восторгами. При упоми¬ нании о мужестве взгляды их становились твердыми и су- ровыми; когда он указывал на потери, которые они понес¬ ли, глаза их загорались яростью; когда он заговорил о на¬ смешках женщин, дикари от стыда опустили головы, но его слово о мести задело самую чувствительную струну в душе гуронов; дикари поняли, что месть в их руках, и все поднялись с земли, изливая свою ярость в безумных кри¬ ках. Они обнажили ножи, подняли томагавки и ринулись .603
к пленникам. Хейворд бросился вперед и заслонил собой Кору и Алису. Он схватил первого из краснокожих, отча¬ янным усилием сдавил его и тем самым на секунду задер¬ жал толпу. Неожиданное сопротивление дало возможность Магуа принять участие в деле; закричав что-то, он привлек к себе внимание. Хитрыми речами Лисица помешал дикарям не¬ медленно решить
в вигваме Хитрой Лисицы? Ей больше нравится, чтоб ее голова покатилась с этого холма, как игрушка для волков? — Что хочет сказать это чудовище? — спросил изум¬ ленный Хейворд. — Ничего, — твердо ответила девушка. — Он дикарь и не ведает, что делает. В его невежестве — для него про¬ щение. — Прощение? — повторил свирепый гурон, не поняв ес слов. — О нет! Память индейца длиннее рук бледнолицых. Говори, должен ли я отправить светловолосую девушку к ее отцу? Пойдешь ли ты за Магуа к Великим Озерам, что¬ бы носить для него воду и печь ему хлеб? Кора знаком велела ему отойти: ее охватило непобеди¬ мое отвращение. — Уйди! — сказала она с твердостью, которая на мгно¬ вение покорила жестокого дикаря. — Ты ненавистью на¬ полняешь мои последние минуты. Но он, с насмешкой указывая на Алису, сказал: — Смотрите! Ребенок плачет! Ей рано умирать! По¬ шлем ее к Мунро — пусть она расчесывает его седые воло¬ сы и поддерживает жизнь старика. Кора не могла устоять против желания взглянуть на свою младшую сестру, в глазах которой встретила умоляю¬ щее выражение, красноречиво говорившее, до чего ей хо¬ чется жить. Что он говорит, милая Кора? — прозвучал дрожа¬ щий голосок Алисы. — Кажется, он сказал, что хочет от¬ править меня к отцу? Несколько мгновений Кора смотрела на младшую се¬ стру, и на ее лице отражалась борьба сильных и разно¬ речивых чувств. Наконец она заговорила голосом, поте¬ рявшим недавнюю резкость; теперь в ее тоне слышалась почти материнская нежность. — Алиса, — произнесла она, — гурон предлагает нам обеим жизнь... нет, больше: он освободит также и Дунка¬ на, нашего бесценного Дункана, и проводит его и тебя к нашим друзьям... к нашему отцу... к нашему несчастному отцу,, если я соглашусь... Голос Коры задрожал и оборвался. — Договаривай, Кора! — воскликнула Алиса. — Если ты согласишься—на что? Ах, если бы он обратился ко мне! Спасти тебя, дать тебе возможность утешать нашего 605
старого отца, освободить Дункана... О, с какой радостью я пошла бы на смерть! Умереть! — с горечью сказала Кора более твердым и спокойным голосом. — Смерть была бы легче того, что предлагает он. Впрочем, может быть, дело окончится смертью... Он хочет... — продолжала она, — он требует, чтобы я сделалась его женой. Алиса, мое дорогое дитя, лю¬ бимая сестричка, и вы тоже, майор Хейворд, помогите мне советом. Хотите ли вы спасти ее и себя ценой такой жерт-* вы? Хочешь ли ты, Алиса, принять от меня жизнь,' зная, чем она куплена?.. А вы, Дункан? Говорите, помогите мне советом, распоряжайтесь как хотите: я всецело ваша. — Согласен ли я? — с изумлением и негодованием за¬ кричал молодой человек. — Кора, Кора! Вы смеетесь над нашим несчастьем! Нет, не говорите об этом ужасном вы¬ боре: одна мысль об этом хуже тысячи смертей! *— Я хорошо знала, что вы ответите именно так! — ска¬ зала Кора, и яркий румянец заиграл на ее щеках, а в гла¬ зах загорелась горячая искра тайного чувства. — Что ска~> жет моя Алиса? Для тебя я безропотно подчинюсь веемую Хейворд и Кора ждали ответа девушки, но руки Алисы безжизненно повисли, и только ее пальцы судорожно по¬ дергивались; ее красивая белокурая головка опустилась на грудь: она казалась безжизненной, а между тем вся трепе¬ тала от волнения. Но вот Алиса попыталась выпрямиться и тихо покачала головой: — Нет, нет, нет, лучше умрем, как жили, вместе! — О, так умри! — закричал Магуа и бросил евой то^ магавк в беззащитную белокурую девушку. Гурон скрежетал зубами в необузданной ярости, охва¬ тившей его при виде твердости и мужества той пленницы, которую он до сих пор считал самой слабой и робкой жерт¬ вой. Томагавк просвистел мимо лица Хейворда и, срезав несколько золотистых локонов Алисы, задрожал в стволе дерева над ее головой. Это довело Дункана до безумной ярости. Он собрал все силы, с нечеловеческим усилием разорвал свои путы и бросился на другого индейца, кото¬ рый с громкими воплями целился в Алису, желая нанести ей более меткий удар. Началась борьба; оба упали на зем¬ лю. Обнаженное тело краснокожего выскользнуло у Хей¬ ворда из рук, индеец вырвался из объятий майора, вскочил и наступил коленом на грудь молодого офицера, притиснув 606
Кора стояла привязанная к дереву.
его к земле всей тяжестью своего огромного тела. Дункан увидел, как в воздухе блеснул нож. В эту минуту что-то просвистело над ним, а вслед за тем раздался ружейный выстрел. Хейворд почувствовал, что его грудь освободи¬ лась от тяжести, и увидел, как ярость на лице его против¬ ника сменилась ужасом и индеец мертвым упал рядом с ним на сухие листья. Глава XII Шут. Я помчусь и вернусь Сюда же к вам сейчас. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Пораженные внезапной смертью одного из своих това¬ рищей, гуроны на мгновение замерли. Но, когда они уви¬ дели роковую меткость руки, которая решилась пустить пулю во врага, рискуя попасть в друга, имя «Длинный Ка¬ рабин» вырвалось одновременно из всех уст. В ответ на это донеслось громкое восклицание из небольшого перелеска, в котором неосторожные дикари сложили все свое оружие. В следующее мгновение показался Соколиный Глаз. Он не успел зарядить вновь свое излюбленное ружье, а просто двинулся на гуронов, потрясая им, как дубиной, и быстро приближаясь к ошеломленным краснокожим. Но, как ни проворны были его шаги, легкая, сильная фигура опереди¬ ла разведчика, с невероятной смелостью кинулась в самую середину толпы гуронов и остановилась подле Коры, раз¬ махивая в воздухе томагавком и потрясая сверкающим но¬ жом. Раньше чем гуроны успели опомниться, другая фи¬ гура очутилась среди них — фигура, походившая на во¬ площение смерти. Она проскользнула мимо остолбеневших индейцев и с грозным видом стала по другую сторону Ко¬ ры. Дикие мучители белых невольно отступили перед эти¬ ми воинственными пришельцами. Прозвучали удивленные восклицания, потом послышались имена, страшные для гуронов: — Быстроногий Олень! Великий Змей! Только осторожный и бдительный Магуа не смутился. Зорким взглядом он окинул маленькую площадку, сразу 608
понял, с какой стороны было произведено нападение, и, ободряя товарищей голосом, а также собственным приме¬ ром, обнажил свой длинный острый нож, потом с протяж¬ ным криком кинулся на Чингачгука. Это движение послу¬ жило знаком для начала общей схватки. Ни та, ни другая сторона не были вооружены огнестрельным оружием, и борьба велась врукопашную. Ункас, ответив на клич врага, кинулся на одного из гу- ронов и метким ударом томагавка разбил ему череп. Хей¬ ворд выхватил из ствола томагавк Магуа и тоже вступил в бой. Теперь число сражающихся с обеих сторон было оди¬ наково, а потому каждый боролся один на один со своим противником. Удары сыпались с быстротой молнии и с яростью урагана. Скоро разведчик ударил второго гурона, свалив его на землю. Хейворд не стал ждать минуты встречи с врагом и с размаху кинул свой томагавк в противника. Оружие попа¬ ло в лоб индейца, но тупым концом и только на мгновение ошеломило его. Ободренный такой удачей, молодой офицер без оружия бросился к своему врагу, но в то же мгновение понял всю необдуманность этого смелого поступка: ему пришлось, защищаться от ударов ножа, сверкавшего в ру¬ ке свирепого гурона. К счастью, Дункану удалось обхва¬ тить своего противника; железным объятием он прижал ему руки к груди, отстраняя от себя обнаженный клинок. Но силы стали покидать его. Юноша почувствовал, что ему не удастся надолго удержать индейца. В этот миг Дункан услышал громкое восклицание: — Убивайте бездельников! Не щадите проклятых мингов! В следующее мгновение приклад Соколиного Глаза с силой опустился на обнаженную голову противника Хей¬ ворда; мышцы гурона сразу обмякли, и он замертво упал на землю. Убив первого противника, Ункас с яростью голодного льва обратился к новой жертве. Пятый гурон, не принимав¬ ший участия в первой схватке, постоял мгновение и, уви¬ дев, что все кругом него ожесточенно дерутся, решил до¬ вершить прерванное дело мести, С громким криком оп бросился к беззащитной Коре и издали кинул.в нее острый топор. Томагавк задел только плечо молодой девушки, разрезал ивовые прутья, которыми Кора была привязана 609