Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й
Шрифт:
время, пока белые паруса куттера величаво огибали остров и не исчезли за темной завесой листвы. — Вот они и уплыли, но я не скажу, что с ними «уплы¬ ла радость моя», хотя желаю им благополучного возвра¬ щения, потому что без них мы рискуем застрять здесь на всю зиму. Есть, впрочем, и другая возможность — попасть в Квебекскую крепость1. Этот Джаспер — Пресная Вода порядочный негодяй, в гарнизоне о нем имеются такие сведения, что даже слушать страшно. Ваш достойный ба¬ тюшка и почти столь же достойный дядюшка тоже не слиш¬ ком лестного мнения о нем. — Мне очень больно слышать это, сэр, но я уверена, что время рассеет все их подозрения. — О прелестная Мэйбл, если бы время рассеяло и мои подозрения, — вкрадчиво ответил квартирмейстер, — я не стал бы завидовать даже главнокомандующему. Я думаю, что, когда я выйду в отставку, мое место безусловно займет сержант. — Если мой отец достоин занять ваше место, — не без язвительности возразила девушка, — то я уверена, что шансы у вас обоих одинаковы, и вы с таким же успехом могли бы занять его место. — Вот так штука! Уж не хотите ли вы снизить меня в чине и превратить в простого солдата? — Да нет, сэр, я вовсе не думала о военных чинах, ко¬ гда вы говорили о своей отставке. Мысли мои более эгои¬ стичны, я думала о том, как вы мне напоминаете моего дорогого батюшку вашим опытом и мудростью, и о том, что вы вполне достойны занять такое же место главы семьи. — Только место новобрачного, прелестная Мэйбл, но никак не отца или почтенного главы семьи. Я догадываюсь, куда вы клоните, и меня забавляют ваши реплики и блеск вашего остроумия! Мне нравится остроумие в молодых де¬ вушках, если только оно не доходит до дерзости... А Следо¬ пыт, говоря по правде, большой чудак! — О нем надо говорить либо правду, либо ничего. Сле¬ допыт мой друг, преданный друг, мистер Мюр, и я не потерплю, чтобы при мне говорили о нем дурно. — Я не хочу сказать о нем ничего дурного, уверяю
Мэйбл. Но в то же время сомневаюсь, можно ли сказать о нем что-нибудь хорошее. — Он, например, лучший стрелок на границе,— улы¬ баясь, возразила Мэйбл, — уж вы-то не сможете отрицать это! — Я не намерен оспаривать его подвигов по этой ча¬ сти, но ведь он невежествен, как мохок. — Да, он не знает латыни, зато он лучше всех здесь владеет языком ирокезов, а этот язык на границе куда нужней, чем латынь. — Если бы сам Лунди спросил меня, чем я больше вос¬ хищаюсь — вашей красотой или умом, прелестная и лука¬ вая Мэйбл, я, право, затруднился бы в ответе. Меня восхи¬ щает равно и то и другое, ц если в эту минуту я готов отдать пальму первенства красоте, то уже через минуту я готов преклониться перед тонким умом. Ах, покойная мис¬ сис Мюр была точно такая же, как вы! — Вы хотите сказать — последняя миссис Мюр? —< спросила Мэйбл, с самым невинным видом поглядывая на своего собеседника. — Что вы, что вы! Все это сплетни Следопыта! Я вижу, этот бродяга уже успел наговорить вам, будто я был два раза женат! — В таком случае, сэр, он ошибся в счете: ведь всяко¬ му известно, что вы имели несчастье быть женатым, увы, четыре раза! — Только три, это так же верно, как то, что меня зовут Дэйвид Мюр! Четвертая жена — это плод злословия. Вер¬ ней, она пока еще in petto, как говорят в Риме, а это на языке любви, дорогая моя, означает — в сердце. — Ах, как я рада, что не я четвертая in petto или еще где-нибудь. У меня нет никакого желания оказаться «пло¬ дом злословия»! — Не бойтесь, обворожительная Мэйбл! Лишь поже¬ лайте стать четвертой, и все другие будут забыты, а ваша, редкая красота и ваш ум возвысят вас до уровня первой. Не беспокойтесь, вы никогда и нигде не будете четвертой! — Ваше утверждение несколько ободряет меня, мистер Мюр, — рассмеялась Мэйбл в ответ, — что бы я ни думала о прочих ваших уверениях. Но, признаюсь, я предпочитаю быть четвертой среди красавиц, чем четвертой среди жен! С этими словами Мэйбл упорхнула, предоставив квар¬ 296
тирмейстеру в одиночестве переживать свое поражение. Ей пришлось пустить в ход чисто женские средства защиты против лейтенанта Мюра: надо было дать отпор чересчур назойливым любезностям этого вздыхателя, кроме того, ее оскорбляли его обидные намеки по адресу Джаспера и Следопыта. Живая и насмешливая от природы, она вместе с тем никогда не бывала резка, но тут обстоятельства заста¬ вили ее принять более решительный тон, чем обычно. Покинув своего собеседника, она была уверена, что наконец избавилась от его ухаживаний, которые не вызывали в ней никакого сочувствия, наоборот — были ей несносны. Но не таков был Дэйвид Мюр; он привык уже к тому, что не имеет успеха у женщин, но был слишком настойчив, чтобы при¬ ходить от этого в отчаяние. Проводив Мэйбл нескрываемо злобным и наглым взглядом, он стоял и раздумывал; туг к нему неслышно подошел Следопыт. — Ничего не выйдет, квартирмейстер, ничего не вый¬ дет! — начал проводник, смеясь своим беззвучным сме¬ хом. — Она молода и резва, не такие у вас проворные ноги, чтобы догнать ее. Поговаривают, будто вы ходите за нею по пятам, да только в ногу никак не попадете! — А я то же самое слышал о вас, любезный, хотя трудно поверить, чтобы у вас хватило на это самонадеян¬ ности. — Боюсь, что вы правы, да, я этого боюсь; как подумаю о себе — что я такое, как мало я знаю и как сурова моя жизнь, то сам понимаю, что бессмысленно питать надежду, будто такая ученая, такая веселая, добрая и нежная... — ...и красивая, не забудьте добавить, — грубо прервал его Мюр. — Да, да, и красивая, — кротко и смиренно согласился проводник. — Конечно, я должен был вспомнить и о красо¬ те, когда перечислял все ее достоинства, потому что моло¬ дая лань, когда она еще только учится прыгать, не так ра¬ дует глаз охотника, как Мэйбл радует мой взор. Я в самом деле боюсь, что все мои мечты о ней несбыточны и самона¬ деянны. — Ну, уж если вы сами, любезный, так думаете, по своей природной скромности, то я считаю своим долгом по отношению к вам, моему старому товарищу и однополча¬ нину... — Квартирмейстер, — перебил его собеседник, при¬ стально глядя ему в лицо, — мы часто живали вместе 297
в стенах крепости, но очень редко встречались за ее вала¬ ми — в лесах или в стычках с врагом. Гарнизон или палатка — какая разница? Таковы мои обязанности, они удерживают меня возле складов с амуницией и провиантом, как это ни противоречит моим склонностям. Вы сами должны это понять, ведь и у вас в крови кипит воинский пыл. Но, если бы вы слышали, что Мэйбл только что говорила о вас, вы бы сразу перестали добиваться благосклонности этой наглой и своенравной девчонки. Следопыт в упор посмотрел на лейтенанта. Разумеется, ему очень хотелось зйать мнение Мэйбл о себе, но в нем было слишком много прирожденной, истинной деликатно¬ сти, чтобы выспрашивать, что о нем говорили. Сдержан¬ ность и чувство собственного достоинства, проявленные охотником, не смутили Мюра. Зная, что он имеет дело с человеком правдивым и простодушным, квартирмейстер решил злоупотребить его легковерием и любым путем из¬ бавиться от соперничества. Убедившись, что скромность Следопыта сильней его любопытства, Мюр тем не менее продолжал: — Вам все-таки надо знать ее мнение, Следопыт. По- моему, каждый человек должен быть осведомлен о том, что говорят о нем его друзья и знакомые. Так вот, в ?знак ува¬ жения к вашей репутации и вашим чувствам я сейчас все перескажу вам в немногих словах. Вы не заметили, какие у Мэйбл становятся хитрые и озорные глаза, когда ей взду¬ мается над кем-нибудь насмеяться? — Нет, лейтенант, мне ее глаза всегда кажутся пре¬ красными и ласковыми, хотя иногда, согласен, в них иск¬ рится смех, да, да, я не раз видел их смеющимися, но это всегда сердечный и добрый смех. — Да, да, так было и на этот раз: глаза ее, если можно так выразиться, смеялись без удержу, и в самый разгар этого веселья она выкрикнула такие слова о вас... наде¬ юсь, вы не будете слишком огорчены, Следопыт? — Как же не буду, квартирмейстер! Конечно, буду. Мнение Мэйбл для меня значит больше, чем мнение всех прочих людей. — В таком случае, не стану говорить, лучше промолчу. Зачем расстраивать человека, передавая, что говорят о нем его друзья, особенно если знаешь, что их слова могут его обидеть! Итак, больше ни звука! 298
— Я не могу заставить вас говорить, квартирмейстер, если вы не хотите. Да, пожалуй, мне лучше и не знать мне¬ ния Мэйбл о себе, тем более если, как вы намекаете, оно не в мою пользу. Эх, если бы мы могли переделывать себя по своему вкусу, а не оставаться такими, какими создал нас бог, то и характер, и образование, и наружность — все было бы у нас иным. Бывает, человек и груб, и резок, и невежествен, но, если он этого не подозревает, он все-таки счастлив. В то же время как горько видеть собственные не¬ достатки в ярком свете дня именно в такую минуту, когда этого меньше всего желаешь! — Вот это умно сказано, rationnel, как говорят фран¬ цузы. То же самое я старался внушить Мэйбл, но тут она неожиданно убежала от меня. Вы заметили, как она ускакала прочь при вашем появлении? — Как же было не заметить! — глубоко вздохнул Сле¬ допыт и так крепко стиснул рукой ствол ружья, что паль¬ цы его будто вросли в железо. — Это было не только заметно — это было просто скан¬ дально, да, это точное слово, лучше и в словаре не най¬ дешь, копайся в нем хоть целый час. Так и быть, Следо¬ пыт, я не вижу причин утаивать это, знайте же: эта кокетка удрала, не желая слушать мои доводы в вашу защиту. — Какие же доводы могли вы привести в мою защиту, квартирмейстер? — А уж это смотря по обстоятельствам, любезный друг. Я не рискнул бы бестактно рассуждать вообще, но готов был отразить каждое ее обвинение в частности. На¬ зови она вас полудикарем, грубым жителем границы, я мог бы, понимаете ли, разъяснить ей, что это оттого и про¬ исходит, что вы жили на границе и вели полудикую жизнь; тогда все ее обвинения сразу бы отпали, должна же она быть мало-мальски справедливой? — И вы сказали ей все это? — Не могу поклясться, что я именно так выразился, но смысл был таков. Однако у этой девицы недостало терпе¬ ния выслушать и половину моих слов. Она убежала прочь, вы видели это своими глазами, Следопыт, из чего вы може¬ те судить, что у нее уже сложилось о вас определенное мне¬ ние и она не считает нужным меня слушать. Опасаюсь, что таково ее окончательное решение. — Я тоже опасаюсь этого, а отец ее, конечно, ошибся. Да, да, сержант жестоко заблуждается. 299
— Полно, дружище, не унывайте! И не губите доброй своей славы, добытой трудами долгих лет! Вскиньте-ка на плечо ружье, которое вам никогда не изменяет, и вперед, в леса! Поверьте, ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее печалиться хоть минуту, я это знаю по себе! Верьте слову человека, имевшего двух жен, — мне ли не знать их сестру; в конце концов, они вовсе не таковы, каки¬ ми нам представляются. А если вы и вправду не прочь уни¬ зить Мэйбл, то более подходящей минуты, чем сейчас, от¬ вергнутому искателю не дождаться. —г У меня и в мыслях не было унижать Мэйбл! —- Ничего, со временем вы непременно додумаетесь до этого, такова уж природа человека: он всегда старается от¬ платить оскорблением
малые дола. И отец его был великий лорд в этом же смысле. Я родился у них в. поместье и все годы был неразлу¬ чен с Лунди, вот я и научился с почтением относиться ко всем его словам и поступкам.,. Вы же знаете, Следопыт, что Дункан моя .слабость. Словом, пост этот мог создать здесь либо осел, либо мудрейший Соломон, с какой стороны на это дело взглянуть. Но место очень уж ненадежное, об этом можно судить цо всем предостережениям и приказам Лун¬ ди. Здесь полно дикарей, они рыщут по лесам на Тысяче Островов в поисках нашего поста. Об. этом Лунди отлично знает из получаемых донесений; и самая большая услуга, которую вы могли бы оказать пятьдесят пятому полку, — это выследить краснокожих и завести их подальше от нашего острова. Но вот беда: сержант Дунхем вбил себе г> голову, что опасности следует ждать с верховья реки, пото¬ му что там расположен Фронтенак, а опыт нас учит, что индейцы всегда объявляются не с той стороны, откуда их ждут, и, стало быть, могут нагрянуть с низовья. А потому садитесь в свою пирогу и плывите вниз по течению меж островов, тогда вы сможете подать нам сигнал, если оттуда приблизится опасность. Если вы к тому же обшарите лес на несколько миль вдоль побережья, особенно в сторону Йорка, то сведения, доставленные вами, будут еще белее достоверными, а значит, и более ценными. — Великий Змей осматривает сейчас ту местность, он прекрасно знает, где находится пост, и, конечно, вовремя предупредит нас, если нас захотят обойти с той стороны. — Но он, в конце концов, только индеец, Следопыт, а тут надобны знания и опыт белого человека. Лунди по гроб жизни будет благодарен тому, кто поможет ему удачно за¬ вершить наш небольшой поход. Говоря по правде, дружи¬ ще, он прекрасно понимает, что его и затевать-то пе стои¬ ло, но он так же упрям, как старый лорд, его отец, и не признается в своей ошибке, будь она ясна, как божий день. Квартирмейстер продолжал уговаривать проводника немедленно покинуть остров. Хватаясь за любые доводы, он часто противоречил сам себе и, приводя одни, соображе¬ ния, тут же опровергал их противоположными. При всем своем простодушии Следопыт не мог не заметить уязвимых мест в рассуждениях лейтенанта, хотя был далек от подо¬ зрения, что Мюр добивался лишь одного — спровадить его и избавиться таким образом от соперника. На коварные речи Следоцыт отвечал серьезными доводами и легко опро¬ 301
кидывал все доказательства, казавшиеся ему неоснова¬ тельными; он-то прекрасно знал свои обязанности, но, сам неспособный на подлость, он, по обыкновению, не мог раз¬ гадать низких побуждений своего собеседника. Не то чтобы у него были определенные подозрения относительно тай¬ ных намерений Мюра, но увертки последнего не ускользну¬ ли от его внимания. Кончилось тем, что после долгой беседы оба расстались, оставшись каждый при своем мнении и затаив недоверие друг к другу, но только в недоверии Следопыта, как и во всех чувствах этого человека, отража¬ лась его открытая, бескорыстная и прямая натура. Совет, который сержант Дунхем вскоре держал с лейте¬ нантом Мюром, имел более ощутимые последствия. Солда¬ ты получили какие-то секретные распоряжения; они заня¬ ли блокгауз и хижины, и всякий, кто знаком с передви¬ жениями военных отрядов, мог понять, что затевается какая-то экспедиция. И в самом деле, сержант, весь день занятый приготовлениями в так называемой гавани, вер¬ нулся со Следопытом и Кэпом в свою хижину только к ве¬ черу. Он сел за опрятный стол, накрытый для него до¬ черью, и приготовился выкладывать новости. — Я вижу, дочка, ты и здесь не сидишь сложа руки,— начал старый солдат, — если судить по вкусному ужину, приготовленному с таким старанием. И я надеюсь, что, коли придется, ты покажешь себя достойной дочерью человека, который умеет, не дрогнув, встретить врага ли¬ цом к лицу. — Неужели, дорогой батюшка, вы прочите меня в Жанны д’Арк и хотите, чтобы я повела в бой ваших сол¬ дат? — Куда тебя прочу, дочка? О ком это она говорит, не знаешь, Следопыт? — О нет, сержант, но это и неважно! Я человек необра¬ зованный и невоспитанный, и для меня просто удовольст¬ вие слушать голос Мэйбл, о чем бы она ни говорила, хоть я и не особенно вникаю в ее слова. — А я знаю, о чем речь, — решительно заявил Кэп. — Это каперское судно из Морле 1. Ох, и награбило же оно добра в последнюю войну! Мэйбл покраснела; ей стало неловко, что невзначай об¬ роненное ею замечание обнаружило необразованность ее 1 Морле — город на западе Франции. 302
отца, не говоря уж о невежестве дядюшки и, может быть, чуть наивной непосредственности Следопыта. Тем не менее она не смогла сдержать улыбку. — Батюшка, уж не хотите ли вы, чтоб я стала в строй вместе с вашими солдатами и помогла бы им оборонять остров? — Представь себе, дочка, женщинам в нашем краю нередко приходилось воевать, наш друг Следопыт подтвер¬ дит тебе это. Смотри же не испугайся, если, проснувшись завтра утром, не найдешь нас на месте: мы собираемся но¬ чью выступить в поход. — Как,, батюшка, «мы»? А меня и Дженни вы остав¬ ляете одних на острове? — Что ты, дочь моя! Это было бы совсем не по-военно¬ му. Мы оставим здесь лейтенанта Мюра, брата Кэпа, кап¬ рала Мак-Нэба и трех солдат, вот тебе и целый гарнизон на время нашего отсутствия. Дженни перейдет в эту хижи¬ ну, а брат Кэп займет мое место. — А мистер Мюр? — невольно вырвалось у Мэйбл: она уже предвидела ожидавшие ее неприятности от докучли¬ вого ухаживания своего поклонника. — Пусть побегает за тобой, если тебе это по вкусу, доч¬ ка. Он у нас влюбчивый молодой человек, недаром четы¬ режды был женат! И ему уже не терпится взять пятую, чтобы доказать, как он чтит память первых четырех. — Квартирмейстер уверял меня, — наивно вставил Следопыт, — что, когда столько потерь избороздили душу, нет лучшего средства унять боль, как заново перепахать почву, чтобы не осталось никаких следов былого. — Ах, бороздить, пахать — все это пустые слова! — возразил сержант, криво усмехнувшись. — Пусть попро¬ бует излить перед Мэйбл свою душу, бог с ним! Тогда его ухаживаньям придет конец. Я-то хорошо знаю, что моя дочь никогда не станет женой лейтенанта Мюра! Сержант сказал это непререкаемым тоном, желая под¬ черкнуть, что никогда не разрешит своей дочери выйти за¬ муж за квартирмейстера. Мэйбл смешалась, вспыхнула и растерянно улыбнулась, но тут же овладела собой и весело заговорила, чтобы скрыть свое волнение: — Не лучше ли подождать, батюшка, когда он сделает вашей дочери предложение? Не то как бы не повторилась басня о лисе и кислом винограде! 303
— Что это за басня, Мэйбл? — нетерпеливо спросил Следопыт, который при всех своих достоинствах не знал са¬ мых простых вещей, известных почти каждому белому че¬ ловеку. — Расскажите ее нам, у вас это так хорошо полу¬ чается! Я думаю, что и сержант ее никогда не слыхал. Мэйбл прочитала известную басню, и у нее это действи¬ тельно так мило получилось, что влюбленный Следопыт не отрывал от нее глаз, а доброе лицо его расплылось в широ¬ кую улыбку. — Как это похоже на лисицу! — воскликнул он, когда Мэйбл дочитала басню до конца. — Вот и минги тоже хит¬ ры и жестоки; эти бестии друг друга стоят. А что до винограда, то он в наших краях вообще кислый, даже для тех, кто в состоянии до него дотянуться. Но и здесь, конечно, он иногда кажется еще кислей тем, кто его не может достать. Я полагаю, например, что мингам мой скальп кажется ужасно кислым. — Насчет кислого винограда не нам тужить, дочка, пусть на него жалуется мистер Мюр. Ведь ты не мечтаешь выйти за него замуж, не так ли? — Она? Да ни за что! — вмешался Кэп. — Какая он ей пара? То ли солдат, то ли нет, не разберешь кто! История про виноград очень даже к нему подходит. — Батюшка, дядюшка, родные мои! Я пока еще не ду¬ маю о замужестве и хотела бы, чтобы об этом поменьше говорили. Но если и надумаю, то, во всяком случае, вряд ли остановлю свой выбор на человеке, который уже осчаст¬ ливил своей благосклонностью трех или четырех жен! Сержант подмигнул Следопыту, как бы говоря: «Вот видишь, наше дело в шляпе!» — потом, уступая просьбе до¬ чери, переменил тему разговора. — Ни тебе, зять, ни Мэйбл я не вправе передать коман¬ дование гариизоном, который останется на острове,—заме¬ тил он, — но вы можете давать советы и влиять на здеш¬ ние дела. Официальным командиром вместо меня останет¬ ся капрал Мак-Нэб; я старался сколько мог втолковать ему, что он остается здесь за главного и не подчиняется лейтенанту Мюру, который хоть и старше его чином, но сюда попал как волонтер и не должен вмешиваться в нашу службу. Смотри, брат Кэп, поддерживай капрала: если квартирмейстер приберет к рукам Мак-Нэба, то потом ся¬ дет и мне на голову — он захочет командовать и мной, и всей экспедицией. 304