Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
многого, что мне известно, должен признаться — я бы стал удирать по ветру... Последнее слово незнакомец произнес с ударением, словно желая подчеркнуть намек, после чего, бросив на стол деньги, тотчас же вышел, и поле битвы осталось за Найтингейлом. После краткой паузы боцман продолжал рассказ, хотя заметно было, что то ли от усталости или по какой-либо другой причине голос его звучал не так реши¬ тельно, как раньше. Он быстро закончил свою историю, допил грог и, шатаясь, поплелся на берег, куда вскоре прибыла шлюпка, чтобы доставить его на корабль, за ко¬ торым в течение всего этого времени простак Хоумспан не переставал наблюдать с особым тщанием. Между тем незнакомец в зеленом продолжал свою про¬ гулку по главной улице города, а Фид пустился вдогонку за растерявшимся Сципионом, ворча и отпуская на ходу не слишком лестные замечания насчет мореходных позна¬ ний боцмана. Вскоре он нагнал негра и принялся изли¬ вать свое раздражение, ругательски ругая приятеля. Незнакомец шел за ними, то ли забавляясь своеобраз¬ ными взаимоотношениями двух друзей, то ли увлекаемый собственной причудой. Отойдя от моря, они поднялись на холм, а незнакомец так от них отстал, что даже потерял их из виду за поворотов улицы или, вернее, дороги, ибо теперь они оставили позади уже и городские предместья. Юрист, как он назвал себя, сперва подумал, что совсем потерял из виду достойных друзей, но, приба¬ вив шагу, с радостью убедился, что они сидят под изго¬ родью. Оба закусывали тем немногим, что нашлось в ме¬ шочке у белого, который по-братски поделился со своим спутником. Негр сидел почти рядом с белым — в доказа¬ тельство того, что между ними снова мир, и все-таки чуть- чуть позади — из почтения к цвету его кожи. Подойдя к ним поближе, незнакомец заметил: — Вы так усердно опустошаете свой мешок, ребята, что вашему третьему товарищу, пожалуй, придется лечь без ужина. —
— Хочешь пожевать, братишка? — спросил матрос, усмотревший в словах незнакомца намек, и с обычной у моряков щедростью протянул ему свой мешочек. — Вы опять меня не поняли: на пристани с вами был еще один товарищ. — Да, да, он вон там, в открытом море, обследует маячок, который стоит в довольно-таки неудачном месте, если только его поставили не затем, чтобы показывать фарватер вашим воловьим упряжкам и торговому люду с материка. Вон там, джентльмен, вон там, где вы видпте груду камней. Незнакомец посмотрел туда, куда указывал матрос, и увидел упомянутого молодого моряка неподалеку, у под¬ ножия сильно разрушенной временем, полуразвалившейся башни. Бросив матросам несколько мелких монет, он пожелал им приятного ужина и перебрался через изго¬ родь с явным намерением тоже осмотреть развалины. — Этот парень не жалеет своих медяков, — сказал Дик, переставая жевать, чтобы получше разглядеть незна¬ комца, — но раз они все равно не прорастут там, где он их посеял, ты можешь сунуть их мне в карман, Сцип. Человек он щедрый и не страдает робостью. Впрочем, все эти законники получают деньги от самого черта, и, когда в кармане у пих мелеет, они знают, что это нена¬ долго. Предоставим негру собрать деньги и вручить их, словно так и должно быть, тому, кто хотя и не являлся его господином, но готов был весьма охотно и во всякое время проявлять над ним власть, и последуем за незна¬ комцем к старинному строению. Правда, сами по себе раз¬ валины эти вряд ли могли привлечь внимание человека, который, судя по его словам, часто имел возможность обозревать гораздо более замечательные памятники былых времен на другом берегу Атлантики. Небольшая круглая башня на грубо сложенных столбах, соединенных арками, была, возможно, построена в младенческие годы страны, чтобы служить опорным пунктом, хотя гораздо вероятнее, что назначение ее было не таким уж воинственным. Более чем через полвека после описываемого нами времени это строеньице, примечательное своей формой, степенью раз¬ рушенности и материалом, из которого оно было сложено, внезапно стало предметом исследований и споров со сто¬ 482
роны ученейшей породы -людей — американских любите¬ лей старины. Пока рыцари, подвизающиеся в области искусства и отечественных древностей, доблестно ломали копья вокруг разрушающихся стен, люди, менее ученые и менее увлекающиеся, наблюдали за пылкими бойцами с удивлением, которое они проявили бы, увидев, как про¬ славленный рыцарь Ла Манчи с копьем устремляется против других мельниц, столь блистательно описанных бессмертным Сервантесом *. Дойдя до подножия башни, незнакомец в зеленом громко хлопнул себя хлыстиком по сапогу, словно желая привлечь внимание молодого моряка, совершенно погло¬ щенного своими мыслями, и в то же время преспокойно начал разговор, как будто все время был его спутником, а не вторгшимся непрошенно чужаком. — Эта штука была бы очень мила, если бы стояла где- нибудь на лесной просеке, увитая плющом, — сказал он, — нЪ прошу прощения: джентльмены, вашей профес¬ сии имеют мало отношения к рощам и развалившимся стенам. Вон башни, на которые вам, вероятно, приятно смотреть, — и он указал на мачты судна, стоявшего на рейде, — а единственные руины, которые вас интере¬ суют, — наверно, обломки разбитого корабля. — Вы, видно, хорошо знаете наши вкусы, — холодно ответил моряк. — Значит, это у меня врожденное: я ведь никогда близко не общался с людьми в морской форме и от них ничего подобного узнать не мог. Похоже, что и сейчас мне не слишком везет1 Будем откровенны, друг мой, и поговорим по душам. Чем привлекла вас эта груда кам¬ ней, почему ради нее вы так надолго отвели взгляд от того прекрасного и благородного судна? — Разве удивительно, что моряк без места рассматри¬ вает судно, которое ему нравится? Может быть, он наме¬ рен проситься туда на службу. — Со стороны капитана было бы величайшей глу¬ постью отказаться от услуг такого отличного парня! Но 1 Сервантес де Сааведра Мигель (1547—1616)—ве¬ ликий испанский писатель, автор романа «Хитроумный идальго Дон-Кихот Ламанчский». Речь идет об известном эпизоде сраже¬ ния Дон-Кихота с ветряными мельницами. 16* 483
вы, кажется, слишком хорошо изучили морское дело, чтобы удовольствоваться второразрядной койкой. — Койкой! — повторил моряк, вновь пристально и с каким-то странным выражением взглянув на незнакомца в зеленом. — Койкой. Ведь вы, моряки, кажется, этим словом обозначаете «положение», «состояние», не правда ли? Мы, юристы, плохо знаем морские словечки, но думаю, что в данном случае я ие ошибся. Как ваше авторитетное мнение? — Слово это действительно еще не стало архаичным, и могу сказать, что как метафора оно может быть употреб¬ лено в том смысле, какой вы ему придали. — «Архаичным», — повторил незнакомец в зеленом, в свою очередь бросив на моряка понимающий взгляд. — Это что, какой-нибудь морской термин? Может быть, под метафорой вы подразумеваете марсель, а «архаичный» значит «оснащенный»? Молодой моряк рассмеялся. Эта шутка, казалось, сло¬ мала лед, и в дальнейшем разговоре он уже не был так сух и сдержан. — Вы бывали в море, — сказал он.— Это так же ясно, как то, что я учился в школе. А раз уж нам обоим в этом повезло, мы можем проявить взаимное великодушие и перестать говорить загадками. Ну вот, как вы думаете, ка¬ ково было назначение этих развалин в лучшие времена? — Чтобы судить об этом, — ответил незнакомец, — осмотрим их повнимательней. Давайте поднимемся. С этими словами юрист поднялся по шаткой лестнице и через открытый люк проник на второй этаж, располо¬ женный как раз над верхними краями арок. Спутник его сперва помедлил, но, увидев, что тот дожидается на верху лестницы и весьма предупредительно обращает его вни¬ мание на одну ненадежную ступеньку, бросился вперед и поднялся с проворством и уверенностью человека своей профессии. — Вот мы и здесь! — воскликнул незнакомец в зеле¬ ном, оглядывая голые стены, сложенные из мелких кам¬ ней такой неправильной формы, что все строение казалось как-то особенно непрочным. — Что ж, в качестве палубы, как вы бы сказали, тут добрые дубовые доски, а вместо кровли небо. Но вернемся на землю... Простите, я поза¬ был, как вы сказали вас зовут? 484
— Это смотря по обстоятельствам. В разных случаях меня звали по-разному. Впрочем, если вы будете звать меня Уайлдер, я охотно буду отзываться. — Уайлдер! Отличное имя, хотя, осмелюсь сказать, оно подошло бы вам, если бы звучало и просто Уайлд Ч Вы, молодые моряки, вообще отличаетесь некоторой не¬ уравновешенностью. Сколько нежных сердец вздыхает из-за ваших заблуждений, в то время как вы бороздите — кажется, это так называется? — бороздите соленые воды океана! — Обо мне мало кто вздыхает, — задумчиво ответил Уайлдер, которого начинал уже раздражать этот своеобраз¬ ный допрос под видом легкой беседы. — Давайте же осма¬ тривать башню. Как по-вашему, для чего она служила? — Для чего она служит сейчас, вполне ясно, да и прежнее ее назначение тоже нетрудно угадать. Сейчас она укрывает двух человек с легким сердцем и, кажется, столь же легкой головой, не обремененной житейской мудростью. А прежде в ней хранилось зерно и, без сомне¬ ния, проживали маленькие четвероногие зверьки с лап¬ ками такими же легкими, как наши головы и сердца. Од¬ ним словом, это была мельница. — Некоторые считают, что это была крепость. — Гм! При случае башня могла служить и этой цели, — ответил незнакомец в зеленом, бросая вокруг быстрый и проницательный взгляд. — И все же это была мельница, как ни заманчиво считать, что это было нечто более благородное. Расположена на самом ветру, стоит на столбах, чтобы затруднить доступ грызунам, весь внешний вид, самый характер постройки — все это доказывает, что я прав. Да, в свое время здесь было довольно шума и треска, ручаюсь вам. Но тс--с! Шум и сейчас не утих! Осторожно приблизившись к одному из небольших от¬ верстий, некогда служивших окнами, он тихонько просу¬ нул в него голову. Понаблюдав с минуту, он отодвинулся и сделал предостерегающий знак внимательно следившему за ним Уайлдеру. Тот прислушался, и вскоре причина этой предосторожности разъяснилась. Невдалеке послышался серебристый женский голосок. Затем, когда говорившие приблизились, их голоса разда¬ 1 Уайлд (англ.)—дикий, У а й л д е р — сравнительная сте-* пень этого прилагательного. 485
лись уже у самого подножия башни. По какому-то молча¬ ливому согласию Уайлдер и юрист выбрали себе наиболее удобные места, и в течение всего того времени, что вновь пришедшие находились у развалин, наши герои, сами оставаясь невидимыми, — к сожалению, нам приходится упрекнуть в этом двух таких важных действующих лиц нашего рассказа, — разглядывали их и подслушивали не только внимательно, но и с удовольствием, Глава IV Они меня
и вместе с тем чуть церемонно, как требовала великосвет¬ ская повадка того времени в обращении высшего к низ¬ шему.— Своей долгой и верной службой она заработала се¬ бе право иметь некоторое влияние на генерала Грейсона. — Она имеет все права, какие может дать любящее сердце!—горячо воскликнула племянница, и в этом ду¬ шевном порыве сказалось ее желание смягчить формаль¬ ную учтивость тетки. — Ей мой отец ни в чем не откажет. — А миссис Уиллис обещает действовать в наших ин¬ тересах? — спросила тетка, не позволяя горячности пле¬ мянницы сбить ее с того тона, который считала прилич¬ ным. — С таким союзником мы будем непобедимы. — Воздух здесь, на острове, чистый и очень полезен моей воспитаннице. Не говоря уж обо всем прочем, одного этого достаточно, чтобы я сделала все немногое, что от меня зависит. Миссис Уиллис говорила с достоинством и, пожалуй, с некоторой долей сдержанности, отличавшей разговоры между богатой, высокородной теткой и наемной, зави¬ симой воспитательницей наследницы ее брата. При всем том она держала себя вполне дружелюбно, а голос у нее был такой же мягкий и женственный, как и у ее воспи¬ танницы. — Значит, можно считать, что битва выиграна, как говаривал контр-адмирал, мой докойный муж. Адмирал де Лэсй, милая моя миссис Уиллис, с юных лет придер¬ живался одного правила, которым руководствовался затем всю жизнь и которое в немалой степени содействовало его доброй славе: чтобы в чем-либо преуспеть, надо только твердо верить, что добьешься успеха. Правило благород¬ ное и укрепляющее душевные силы: оно и не преминуло дать те блестящие результаты, о которых можно и не упо¬ минать, настолько они общеизвестны. В знак согласия миссис Удллис склонила голову, как бы отдавая должное славе покойного адмирала, но не сочла нужным сказать что-либо в ответ. И, видимо ре¬ шив покончить с этим вопросом, она уже без малейшей натянутости обратилась к своей воспитаннице: — Джёртред, милая, тебе ведь приятно будет вернуться на этот прелестный остров, к бодрящему морскому ветру? — И к моей тете! — вскричала Джертред. — Как бы я хотела убедить папу, чтобы он продал свое имение в Ка¬ ролине и переселился сюда, на Север! 487
— Богатому землевладельцу не так легко расстаться со своим имением, как тебе кажется, дитя мое, — возра¬ зила миссис де Лэси. — Как бы я ни хотела, чтобы мои брат принял такое решение, я никогда не позволила бы себе уговаривать его. К тому же, если бы наша семья и решилась еще на какую-нибудь крупную перемену в жиз¬ ни, то нам следовало бы попросту возвратиться на ста¬ рую родину. Вот уже целое столетие минуло с тех пор, как Грейсоны переехали в колонии из-за недовольства английским правительством. Прадед мой, сэр Эверард, по¬ ссорился со своим вторым сыном, и тогда мой дед по¬ селился в Каролине. Но с тех пор прошло много времени, раздоры давно позабыты, и я частенько подумываю, что мы с братом могли бы возвратиться в дом наших предков. Многое, разумеется, зависит от того, как мы распорядимся своим главным сокровищем по эту сторону океана! Закончив свою речь, добросердечная, хотя, пожалуй, несколько самодовольная дама взглянула на девушку, которая и внимания не обратила на то, что в последних словах тетки речь шла о ней. Как всегда, когда ее тетка угощала гувернантку семейными воспоминаниями, Джер- тред отвернулась, и теперь ее лицо, пылавшее румянцем здоровья и, быть может, стыда за тетку, овевал прохлад¬ ный вечерний ветерок. Как только миссис де Лэси умолк¬ ла, девушка быстро повернулась к своим спутницам, ука¬ зала на возносящиеся над крышами домов мачты краси¬ вого корабля, стоявшего на якоре в порту, и вскричала, радуясь поводу хоть как-то переменить тему разговора: — И эта мрачная темница должна быть нашим домом целый месяц, миссис Уиллис! — Путешествие кажется вам таким долгим только по¬ тому, что вы очень уж не любите море. Переезд отсюда до Каролины часто совершался гораздо скорее. — Я вполне могу это подтвердить, — вставила вдова адмирала, неспособная отвлечься от мыслей, которые, раз возникнув, уже не могли изменить свое течение. — Ведь мой покойный высокочтимый и доблестный супруг про¬ вел однажды эскадру своего царственного повелителя от одного конца американских владений его величества до другого в срок более короткий, чем тот, что назвала моя племянница. Правда, они, может быть, старались идти как можно скорее, преследуя врагов короля и родины, но, во 488
всяком случае, это доказывает, что переезд может занять не больше месяца. — Страшнее всего этот ужасный Хенлопен, где с од¬ ной стороны песчаные отмели и обломки разбитых судов, а с другой — течение, которое называется Гольфом!
– вскричала Джертред; при этом она побледнела и стала еще прелестнее, ибо неумение скрыть свою робость часто делает юную и красивую девушку еще привлекательней. — Если бы не Хенлопен с его шквалами, мелями и пучинами, я бы думала только о радостной встрече с отцом. Миссис Уиллис, никогда не поощрявшая в своей вос¬ питаннице этих проявлений вполне естественной слабости, какими бы милыми они ни казались посторонним, до¬ вольно строго повернулась к молодой девушке и, намере¬ ваясь раз и навсегда покончить с ее страхами, заметила коротко и твердо: — Если бы все опасности, которых ты боишься, в са¬ мом деле существовали, то корабли не совершали бы этот путь ежедневно, ежечасно и вполне благополучно. А вам, сударыня, часто случалось плыть по морю из Каролины вместе с адмиралом де Лэси? — Никогда, — поспешно и несколько сухо ответила вдова. — Здоровье не позволяло мне совершать морские путешествия. Но, конечно, Уиллис, мне, как супруге и вдове морского офицера, не подобает быть невежествен¬ ной в мореходном деле. Думаю, что во всей Британской империи найдется немного дам, которые бы лучше меня понимали, как надо управлять судном и даже эскадрой, в особенности эскадрой. Эти познания я получила самым естественным образом, будучи подругой жизни офицера, которому выпало на долю быть флотоводцем. Полагаю, что вам-то это дело совершенно незнакомо. Неумирающие горестные воспоминания, по-видимому, наложили печать кроткой грусти на спокойное и полное достоинства лицо миссис Уиллис, но теперь оно на мгно¬ вение затуманилось скорбью. Поколебавшись, словно ей хотелось переменить разговор, она ответила: — Я немного знаю море. В жизни мне пришлось со¬ вершить немало морских путешествий, и иногда опасных. — Но вы были простой пассажиркой. Из всех женщин только мы, жены моряков, можем претендовать на под¬ линное знание этой благородной профессии. Есть ли иа 489
свете, — вскричала вдова морехода, охваченная профес¬ сиональной гордостью, — что-нибудь прекраснее корабля, разрезающего грудью волны! Корабля, что бороздит кор¬ мой открытое море и оставляет под баксами пену, по ко¬ торой следующие сзади суда узнают дорогу1. Не знаю, милая Уиллис, понятно ли вам то, что я говорю, но для моего наметанного глаза нет образа более возвышенного и прекрасного! Едва заметная улыбка тронула губы гувернантки. В этот момент из верхнего помещения башни донесся приглушенный смех. — Вы ничего не слышали? — испуганно спросила Джертред. — На мельнице еще остались крысы, — спокойно от¬ ветила миссис Уиллис. — Мельница! Ну зачем вы, миссис Уиллис, упорно называете эти живописные руины мельницей? — Как бы ни страдало от этого их очарование в твоих юных глазах, я вынуждена называть их мельни¬ цей. — Не так уж много руин в нашей стране, дорогая моя наставница, — со смехом ответила девушка, хотя огонек в ее глазах доказывал, что она готова вполне серьезно отстаивать свое мнение, — чтобы мы имели право лишать их того, чем они могут быть для нас интересны. — Тем лучше для страны! Развалины в стране —> словно признаки дряхлости в человеке: они лишь груст¬ ные свидетельства излишеств и страстей, ускоривших бес¬ пощадную работу времени. Эти колонии, милая Джертред, похожи на тебя своей юностью, свежестью и даже своей невинностью. Будем надеяться, что и им и тебе суждена долгая, плодотворная и счастливая жизнь. — Благодарю вас и за себя и за страну, но все же я никак не могу признать, что эти живописные развали¬ ны — всего-навсего мельница. — Чем бы они ни были, они уже давно стоят на этом месте и, судя по всему, простоят еще немало времени, чего нельзя сказать о нашей темнице, как ты назвала то прекрасное судно, на котором нам предстоит плыть. Если мои глаза меня не обманывают, сударыня, — обратилась 1 Миссис де Лэси путает морские термины, даже такие общеизвестные,, как корма и нос. 490