Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
но довольно непринужденно беседовали о том, как прошло празднование великого национального торжества и как показали себя лица, игравшие в этом праздновании глав¬ ную роль. Все утверждали, что благодарственные мо¬ литвы, носившие, по правде сказать, несколько прозаиче¬ ский и отвлеченно-исторический -характер, были безу¬ пречны и проникновенны. По единодушному признанию, нынче была произнесена самая яркая речь, когда-либо исходившая из человеческих уст, хотя некоторые клиенты адвоката, выступавшего противником главного оратора, соглашались с этим не слишком охотно. Совершенно так же рассуждали рабочие, строившие в тамошней верфи корабль: с той же провинциальной восторженностью, ко¬ торая обессмертила уже столько зданий, мостов и даже людей в пределах их родной местности, они объявляли это судно редчайшим по красоте образцом тогдашнего ко¬ раблестроения! Необходимо, быть может, сказать несколько слов об ораторе, чтобы и этот замечательный мудрец занял свое место в недолговечном списке великих деятелей описан¬ ного нами дня. Этот человек разглагольствовал перед земляками всякий раз, когда возникала потребность об¬ судить значительное событие вроде только что упомяну¬ того. Все справедливо считали, что ни у кого нет столь глубоких и обширных познаний, как у него, и с полным основанием утверждали, что эти познания привели в изумление многих ученых европейцев, привлеченных его славой, — которая подобна жару в печи: чем меньше печь,' тем сильнее накаляются ее стенки, — и поддавшихся ис¬ кушению схватиться с ним на арене древней литературы.- Это был человек, умевший использовать свое дарование с величайшей выгодой для себя. Лишь однажды совершил он неосмотрительный поступок, который мог бы поко¬ лебать завоеванную им репутацию: он допустил, чтобы один образец его красноречия был напечатан, или, как заметил по этому поводу более остроумный, нежели удачливый его соперник — единственный, кроме него,
Место, куда мы хотим перенести читателя, — всего-на¬ всего мастерская портного, не гнушающегося самолично выполнять все мелкие обязанности, связанные с его ремес¬ лом. Этот жалкий домишко стоял недалеко от моря, на окраине города, так что обитатель его мог наслаждаться приятным видом внутренней бухты, а также внешней, гладкой, как озеро, и отделенной от первой естественным протоком между островами. Перед самой его дверью на¬ ходилась маленькая пристань, куда редко причаливали суда, а несколько запущенный вид и безлюдность этого места ясно показывали, что разговоры о торговом процве¬ тании порта были несколько преувеличены. День напоминал весеннее утро, а морской вете¬ рок, рябивший порою поверхность воды, отличался той ласковой мягкостью, которая так свойственна американ¬ ской осени. Достойный представитель портновского ремесла занимался своим делом, сидя на верстаке у от¬ крытого окна с видом гораздо более довольным, чем мно¬ гие из тех, кому выпало на долю жить в роскоши и вос¬ седать под бархатным златотканым балдахином. Под окном, прислонившись плечом к стене, словно ногам его было трудно поддерживать тяжелое туловище, стоял вы¬ сокий, довольно неуклюжий, но сильный и хорошо сло¬ женный фермер. Он, видимо, ожидал, пока портной кон¬ чит шить ему платье, в которое он намеревался обла¬ читься, когда в ближайшее воскресенье пойдет в церковь. Для того ли, чтобы время текло быстрее, или потому, что, работая иглой, трудно удержаться от желания по¬ болтать, но оба не умолкали ни на' минуту. Предмет их разговора имел самое непосредственное отношение к сути нашего рассказа, и потому мы позволим себе познакомить читателя с наиболее существенной для нас частью этой беседы. В дальнейшем необходимо помнить, что портной был человек уже не первой молодости и, судя по внешнему виду, вынужден был либо в силу собственной неспособно¬ сти, либо по воле злого рока с трудом перебиваться в жизни, не подпуская к себе нищету лишь ценой неустан¬ ного труда и строжайшей бережливости; а его собеседник был юноша того возраста и положения, когда приобрете¬ ние нового костюма является важным событием. — Да, — воскликнул неутомимый мастер портновского дела, и у него вырвался вздох, который равно мог озна¬ чать и полное душевное удовлетворение, и предельную 15* 451
усталость, — да, может быть, уста человеческие когда- нибудь и произносили слова более красноречивые, чем те, что вышли нынче из уст сквайра, но мы в колониях лучшего не слыхивали; Когда он заговорил о вотчине праотца Авраама 1 и о дыме и громе сражений, у меня, Пардон, в груди и во всем нутре такое волнение подня¬ лось, что, право слово, я бы мог набраться храбрости и бросить свой наперсток, чтобы искать славы в битве за короля. Юноша, чье христианское, или, как и теперь еще го¬ ворят в Новой Англии, «богоданное», имя выбрано было его благочестивыми восприемниками в качестве выраже¬ ния смиренной надежды на будущее2, повернул голову к героическому портному, и в глазах его загорелся на¬ смешливый огонек — доказательство того, что природа довольно щедро наделила его юмором, хотя, приученный воспитанием к сдержанности, он старался не давать воли этому свойству. — Сейчас, сосед Хоумспан, самое подходящее время для честолюбивого человека, — сказал он. — Ведь его ве¬ личество потерял отважнейшего из своих генералов. — Да, да, — ответил портной который явно сделал серьезный промах при выборе профессии, — для чело¬ века- лет двадцати пяти это отличный случай. Но моя жизнь уже почти прожита, и остаток дней я проведу здесь, где ты меня видишь, среди клеенки и оснабрюкского холста... Кто красил эту ткань, Парди? Этой осенью я еще не шил ничего красивее. — Верно, верно. Умеет моя старушка дать настоящий колер тому, что выткала. Ручаюсь, сосед Хоумспан: если вы не подкачаете, на всем острове не найдется парня, одетого лучше, чем сын моей матушки. Но раз уж вам не доведется стать генералом, добрый человек, можете утешаться хоть тем, что больше и сражений-то никаких не будет. Все считают, что французы выдохлись; а раз воевать не с кем, то непременно наступит мир. — Тем лучше, тем лучше, парень. Уж кто-кто, а я видел ужасы войны и могу лучше всех оценить блага мирной жизни. 1 В пуританских проповедях и религиозной публицистике по¬ стоянно упоминаются события, местности и персонажи библейских легенд. 2 Пардон (англ.) — милость, прощение, спасение души. 452
— Так вы, сосед, значит, малость знакомы с делом, за которое намеревались взяться? — Я-то? Я пережил пять долгих и кровопролитных войн и могу с полным основанием благодарить бога за то, что вышел из них без единой царапины. Да, войны пережил я долгие, кровопролитные и, могу сказать, слав¬ ные, а остался целехонек! — Опасное, видно, было для вас времечко, сосед. А я за всю свою жизнь слышал только о двух перепалках с французами! — Ты ведь просто мальчонка по сравнению с чело¬ веком, которому перевалило за шестой десяток. Считай. Во-первых, эта война; затем события тысяча семьсот со¬ рок пятого года, когда наше побережье охранял старый Уоррен — бич врагов его величества и щит всех его верно¬ подданных. Потом дела в Германии — тогда мы немало ужасов наслышались о сражениях, где люди валились, как трава под косой в руках у здоровенного косаря. Вот уже три. —1 Тут портной поднял очки на лоб и стал считать на пальцах. — В-четвертых, мятеж тысяча семьсот пятна¬ дцатого года; но тут я не могу сказать, что видел много: в ту пору я был очень молод. А в-пятых, ужасный слух, что в свое время прошел по всем колониям: будто начи¬ нается общее восстание негров и индейцев и весь хри¬ стианский люд будет в единый миг сметен с лица земли {. — Ну и ну, сосед! А я-то всегда считал вас домоседом и мирным человеком! — ответил восхищенный фермер. —• Мне и не снилось, что вы такого навидались. — Я не хвастун, Пардон, не то бы я еще кое-что при¬ бавил к этому списку. Ведь не далее как в тысяча семьсот тридцать втором году на востоке была порядочная схватка из-за персидского престола. Ты, верно, читал о законах мидян и персов. Так вот, из-за того самого престола, от которого исходили эти незыблемые законы, велась ужа¬ сающая война, и кровь лилась рекой! Но это происходило не в христианском мире, и я не считаю себя тут причаст¬ ным, хотя мог бы с полным правом рассказать о бунте Пбртеуса — этот-то был в нашем королевстве, только где-то далеко отсюда. 1 Комизм этого монолога заключается в том, что хвастунишка портной смешивает события, происходившие в разных странах в разное время. 453
— Видно, вы много поколесили по белу свету да и во многих передрягах побывали, хозяин! — Да, я попутешествовал, Парди. Дважды ездил на материк, в Бостон, и однажды переплыл через большой Лонг-Айлендский пролив, к городу Йорку. Дело это опас¬ ное: во-первых, уж очень далеко, а главное, потому, что надо проехать одно проклятое место. — Наверно, Адские Ворота? Я частенько слыхал про это место и даже хорошо знаю человека, который прохо^ дил там дважды: один раз, когда ездил в Йорк, и дру^ гой — когда возвращался. — Ручаюсь, уж этого он не забудет. А говорил он тебе про огромный Котел, что кипит и бурлит так, словно под ним горит самое жаркое адское пламя, и про Кабанью Спину, где вода вздымается, как на великих водопадах Запада? Только благодаря хладнокровию и ловкости наших моряков и необыкновенному мужеству пассажиров все кончилось для нас благополучно. Но, скажу по совести, пройти через этот водоворот — величайшее испытание для храбрости человека. Мы тогда бросили якорь у островков в нескольких фурлонгах1 от нашего берега, и капитан с двумя бывалыми матросами вышел на катере разве¬ дать, нет ли в проливе волнения. Оказалось, что все хо¬ рошо, и тогда пассажиров высадили на берег, а судно, по милости божией, благополучно обогнуло водоворот. Вот тут-то мы и порадовались, что, перед тем как нам поки¬ нуть мирные и безопасные жилища, вся община вознесла за нас молитвы! — Вы обошли Адские Ворота пешком? — спросил фер^ мер, внимательно слушавший собеседника. — Разумеется! А иначе мы бы самым кощунствен¬ ным образом искушали судьбу. Но все это уже прошло, как, не сомневаюсь, пройдет и кровопролитная война, в которой мы с тобой участвовали. И тогда, я смиренно надеюсь, его августейшее величество обратит свои монар¬ шие помыслы на пиратов, что свирепствуют у побе¬ режья, и повелит кому-либо из своих доблестных капита¬ нов поступить с ними так, как они любят поступать с другими. И тогда знаменитого Красного Корсара, за ко¬ 1 Фурлонг —мера длины, равная 220 футам, или округ¬ ленно 67 метрам. 454
торым так давно охотятся, притащат в этот самый порт на буксире королевского корабля. Вот-то порадуются мои старые глаза! — А Корсар этот, видно, опасный злодей? — Он-то? Да на его судне не он один, а вся его команда, до самого младшего юнги, — гнуснейшие раз^ бойники. Сердце кровью обливается, Парди, когда слы¬ шишь, как они бесчинствуют в королевских
— Раз он такой отчаянный злодей, — сказал юноша, с горделивым видом расправляя плечи, — почему бы жи¬ телям острова и владельцам плантаций не снарядить хо¬ рошее каботажное судно \ чтобы доставить его в порт и показать ему виселицу, которая давно по. нему плачет? Могу поручиться, что, кликни они. клич да ударь в бара¬ бан, и один-то доброволец во всяком случае най¬ дется! — Сразу видать, что ты не нюхал войны! Ну что такое твои цепы и. вилы против людей, продавших душу дьяволу? Королевские крейсеры2 не раз добирались до Корсара, ночью или на самом закате окружали разбой¬ ников, и уж ясно было, что тем никак не удрать, а наутро оказывалось, что добыча-то ускользнула, и, конечно, не без помощи нечистой силы. — И этих разбойников прозвали «Красными» за кровожадность? — Так называют их главаря, — ответил достойный портной, которого просто раздувало от гордости, что он сообщает столь интересные вещи, — и так же называют его корабль, ибо ни один человек, ступивший на его борт, будь то честный моряк или удачливый путешественник, не вернулся и не рассказал, есть ли, у него какое-нибудь другое название, получше или похуже. Говорят, судно это размером с военный корвет3, такой же формы и с таким же вооружением4. Однако оно словно чудом ускользало от многих лихих фрегатов5, а однажды — но это только по слухам, Парди, ибо ни один верноподданный короля не станет открыто говорить о столь скандальном слу¬ чае, — однажды его якобы целый час обстреливал пяте- 1 Каботажное судно — судно, совершающее плавания между портами одного государства и без выхода в другие моря. 2 Королевские крейсеры — в данном случае англий¬ ские военные суда, плававшие в определенном районе для борьбы с нападавшими на американское побережье французскими воен^ ными судами, а также с пиратами и морскими контрабандистами. 3 Корвет — трехмачтовое военное судно с полным кора¬ бельным вооружением. 4 Вооружением, кроме боевого вооружения, называется вся совокупность рангоута (то есть деревянных в то время частей, служащих для подъема и несения парусов), такелажа (снастей) и царусов. 5 Фрегат — военное, а иногда и купеческое судно с полным корабельным вооружением, 456
десятипушечный корабль1 и, казалось, пиратское судно на глазах у всех пошло ко дну, словно свинцовый лот2. Но через несколько дней, когда все радостно поздравляли друг друга с тем, что разбойников наконец постигла за¬ служенная кара, в порт пришло вест-индское судно, обчи¬ щенное «Корсаром» на следующее утро после той ночи, когда, по общему мнению, пираты все до одного отправи¬ лись в пекло. А еще хуже, парень, то, что, когда королев¬ ский корабль кренговали3, заделывая дыры от ядер в своих бортах, пират плавал себе вдоль побережья целый и не¬ вредимый, словно только что вышел из рук корабельных мастеров! — Ну и чудеса! — вскричал Пардон, на которого рас¬ сказ явно произвел впечатление.
– Ас виду это и вправду хорошо оснащенный и красивый корабль? Да и точно ли. это настоящее судно, с настоящей живой командой? — Трудно сказать. Одни говорят — да, другие — нет. Но один человек — я его хорошо знаю — целую неделю плавал с моряком, которого штормовой ветер пронес са¬ женях в ста от пиратского корабля. По счастью, длань господня так основательно ворошила тогда морскую пу¬ чину, что и у «Корсара» хватало дел, — он тоже изо всех сил старался не пойти ко дну. Знакомый моего приятеля успел тогда хорошо разглядеть и судно и капитана. Он рассказывал, что пират ростом раза в полтора выше; чем тот высокий проповедник с материка; волосы у него цве¬ том:, как солнце в тумане, а глаза такие, что второй раз в них уже не захочешь заглянуть. Он видел его, как я тебя сейчас: злодей стоял на палубе и рукой, широкой, словно пола кафтана, махал честному купцу, чтобы тот держался подальше и оба судна не столкнулись. — И смелый же купец, если не побоялся так близко подойти к этому злодею!
– г- Да он вовсе не по доброй воле подошел к нему, Пардон. Ведь ночь была такая темная;.. 1 Кораблем^ или линейным кораблем, называлось военное судно с полным корабельным вооружением. Отличался от фрегата большими размерами и расположением орудий. 2 Л о т — свинцовая гиря особой формы, бросаемая с судна в море на шнуре (лотлине) для. измерения глубины морского дна. 3 Кренгование — придание судну, подведенному к отмели, небольшого крена. Применялось для осмотра или мелкого ремонта обнажающейся при этом подводной части борта. 457
— Темная! — перебил собеседник, который, как истый уроженец Новой Англии, при всей своей доверчивости отличался все же дотошностью и проницательностью. —> Как же ему удалось так хорошо его разглядеть? —* Никто не знает, — ответил портной, — но видеть он видел именно то, что я тебе сказал, и именно так, как я сказал. И мало того — он постарался повнимательней рассмотреть-судно, чтобы опознать его, если провидению угодно будет свести их еще раз. Это был длинный чер¬ ный фрегат с низкой осадкой, и лежал он на воде, словно змея в траве, и размеров-то каких-то чудных, и вида са¬ мого разбойного. К тому же все говорят, что мчится он быстрее облаков небесных, даже против ветра, и что уйти от него так же трудно, как дождаться пощады. Он, пожалуй, схож вон с тем невольничьим судном, которое на прошлой неделе — бог его знает зачем — бросило якорь у нас во внешней гавани. Тут болтливый портной, потративший на свой рассказ немало драгоценного времени, принялся с удвоенной быстротой наверстывать упущенное, помогая своей игле движениями плеч и головы. А деревенский парень, пере¬ полненный всем, что ему довелось услышать, устремил взор на невольничье судно. На некоторое время воцари¬ лось молчание; нарушил его портной: сделав последний стежок, он оборвал нитку, отбросил все, что было у него в руках, поднял очки на лоб и произнес: — А знаешь ли, Парди, насчет этого судна мне пришли в голову довольно странные мысли и подозре¬ ния. Говорят, это работорговец зашел сюда за дровами и водой, но вот прошла уже целая неделя, а я что-то не замечал, чтобы на борт подняли хоть одну жердь по¬ длиннее и потолще весла, и готов поручиться, что на каждую каплю воды, которая на него попадала, прихо¬ дилось десять капель ямайского рома. К тому же, ты сам видишь, он стал на якорь в таком положении, что из всех пушек береговой батареи в него может попасть только одна. А ведь будь это настоящее мирное торговое судно, оно бы постаралось стать так, чтобы оказаться под прикрытием всех орудий батареи на случай, если в порт зайдет какой-нибудь заблудший пират. — Ну и зоркий же у вас глаз, сосед! — воскликнул изумленный фермер. — Вот я бы ничего не заметил, стань корабль хоть у самого острова, где расположена батарея. 458
— Опытность да привычка, Пардон, — вот что делает нас настоящими людьми. Как же мне не понимать насчет батарей, если я пережил столько войн! Да ведь я даже целую неделю прослужил в этом самом форте, когда про- шел слух, что французы выслали свои крейсеры из Дуйс¬ бурга вдоль побережья. Я тогда стоял часовым вон у того орудия и раз двадцать направлял пушку на цель, чтобы убедиться, куда попадет ядро, если, не дай бог, придется стрелять боевыми. — А это кто такие? — спросил Пардон с тупым любо¬ пытством, которое пробудили в нем рассказанные порт¬ ным чудеса.—Матросы с работорговца или ньюпортские ротозеи? — Эти? — вскричал портной. — Конечно, чужие. Не вредно бы приглядеться к ним повнимательней — время теперь неспокойное! Эй, Нэб, лентяйка, возьми-ка платье да прогладь хорошенько швы. Сосед Гопкинс спешит, а ты болтаешь языком, как молодой адвокат в суде. И но жалей рук, девка, — не индийский муслин гладишь, а ма¬ терию, которой можно стены заделывать... Да, Пардон, матушка твоя так основательно работает на кроснах, что немало добрых портных терпят убыток. Сбыв таким образом с рук оставшуюся работу неуклю¬ жей служанке, недовольной тем, что ей ради этого при¬ шлось прервать болтовню с соседкой, портной слез с вер¬ стака и, хоть был хром от рождения, быстро заковылял на улицу. А так как читателю предстоит познакомиться теперь с более важными действующими лицами нашей истории, мы начнем с этого следующую главу. Глава II Сэр Тоби. Отлично! Я уже чую, в чем дело. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Чужестранцев было трое, притом именно чужестран- цев, ибо добрейший Хоумспан, хорошо знавший не только имена, но и многие подробности частной жизни каждого мужчины и каждой женщины на десять миль в округе! 459