К суду истории. О Сталине и сталинизме

Медведев Рой Александрович

Однако, несмотря на трудное положение в СССР в конце 20-х – начале 30-х гг., несмотря на значительное недовольство и в городе, и в деревне, пропаганда и агитация нелегальных оппозиционных групп не получила большого распространения. Репрессивно-контрольный аппарат Советской власти был уже настолько силен, что практически все меньшевистско-эсеровские группы и их издания на территории СССР ликвидировались через несколько месяцев после их создания. Одновременно проводилась массированная пропаганда, представлявшая любую оппозиционную деятельность как контрреволюцию.

Мы не хотели бы здесь брать под защиту эсеров и меньшевиков; у каждой из этих партий было в прошлом немало политических ошибок и даже преступлений. Но мы не хотели бы защищать и системы однопартийной диктатуры, ибо именно монополия одной партии на политическую

деятельность в стране приводит к нарушению гласности, свободы мнений и критики, способствует углублению ошибок и сокрытию преступлений правящих групп. Утверждение о том, что при социализме и социальной однородности советского общества в нашей стране не существует почвы для других партий, является глубоко ошибочным. Марксизм отнюдь не решил всех вопросов в социально-политических и экономических науках, и не все, что считается здесь решенным, решено правильно. Известно, что и Ленин менял свои предложения относительно путей и средств построения социализма в России, и ленинизм отнюдь не является последним и решающим словом в политических и общественных науках. Подход к вопросу о путях и средствах социалистического строительства может быть различным, и это создает идейную и гносеологическую основу для образования различных политических партий и групп и в социалистической стране, а также препятствует деспотическому перерождению социалистического общества, которое также нуждается не только в правящей партии, но и в оппозиции.

ИЗВРАЩЕНИЕ СТАЛИНЫМ ЛЕНИНСКОГО ПОНИМАНИЯ ЕДИНСТВА ПАРТИИ

Анализируя деятельность Сталина, мы убеждаемся, что он извратил ленинские требования о единстве и дисциплине в партии. Ленин никогда не придавал вопросу о дисциплине в партии самодовлеющего значения, отделяя его от проблемы коммунистических убеждений и вопроса о том, насколько правильной или ошибочной является политика партийных центров. Единство партии Ленин никогда не понимал как полное и абсолютное запрещение групп и течений в партии вне зависимости от конкретной исторической обстановки и от того, какую политику проводит в данное время тот или иной руководитель партии.

Конечно, единство дает любой партии добавочную силу. Однако бывают случаи, когда в единстве, в отсутствии споров и течений проявляется не сила, а слабость партии, когда ее члены под влиянием того или иного лидера все как один идут не туда. Поэтому Ленин решительно отвергал догматическое толкование единства партии. Еще в 1904 году, т. е. на самых первых этапах создания партии, Ленин писал: «...В партии всегда будут споры и борьба, их надо лишь ввести в партийные рамки, а это под силу лишь съезду... Весь опыт послесъездовской борьбы учит... необходимости обеспечить в уставе партии права всякого меньшинства, чтобы отводить постоянные и неустранимые источники недовольства, раздражения и борьбы из обычных обывательских потоков скандала и дрязг в непривычные еще каналы оформленной и достойной борьбы за свои убеждения. К таким безусловным гарантиям мы относим предоставление меньшинству одной или более литературной группы с правом представительства на съездах и с полной "свободой языка". Необходимо дать самые широкие гарантии вообще относительно издания партийной литературы, посвященной критике деятельности центральных учреждений партии» [589] .

В 1911 году, критикуя Троцкого, выступавшего на словах против образования фракций в партии, Ленин писал: «Какая пустая фраза – при таком положении дел – крики против фракционности, и притом со стороны людей, только что образовавших свою фракцию. Пора им понять, что крики против фракционности – отвод глаз от вопроса действительно важного, от вопроса о партийном или противопартийном содержании работы разных фракций» [590] .

Когда на Пражской конференции РСДРП в 1912 году было выдвинуто предложение (В. Косовским-Шварцманом) об осуждении борьбы групп в партии, то именно Ленин выступил против. «Нельзя осуждать внутрипартийную борьбу вообще, – заявил Ленин. – Мы должны осудить лишь безыдейную. Осудить же борьбу групп вообще – это значит осудить и борьбу большевиков против ликвидаторов» [591] .

Среди большевиков при Ленине всегда существовали различные группы и фракции, и это считалось естественным и нормальным явлением. Только в 1921 году в период самого острого кризиса Советской власти Ленин призвал к временному прекращению фракционной борьбы и к роспуску всех имевшихся тогда среди большевиков групп

и фракций. Однако предложенная Лениным резолюция о единстве партии не отменяла права членов партии критиковать не только частные, но и общественные аспекты партийной политики. Эта резолюция не лишала членов партии права иметь по тем или иным вопросам свое мнение, отличное от мнения ЦК. Эта резолюция не только не отменяла возможности дискуссий и споров в партии, но прямо говорила о желательности таких дискуссий [592] .

Выступая против фракций «демократического централизма» и «рабочей оппозиции», Ленин не призывал членов этих фракций немедленно изменить свои убеждения, он предлагал им лишь прекратить широкую пропаганду своих взглядов перед всей партией. Нельзя и далее, заявлял Ленин, излагать взгляды оппозиции в листовках тиражом в 250 тысяч экземпляров. Другое дело – издание специальных сборников и брошюр. «...Не создавая особого положения, мы разберем, что происходит внутри партии – пропаганда идей внутри борющейся партии или обмен мнений в специально изданных сборниках... Есть теоретики, которые всегда дадут партии полезный совет. Это необходимо. Мы издадим два-три больших сборника, это необходимо. Но разве это похоже на пропаганду идей, на борьбу платформ, разве это можно смешивать?» [593]

К тому же Ленин специально подчеркивал, что принятая X съездом РКП (б) резолюция относится к переживаемым в данный момент разногласиям и не может иметь расширительного толкования. Когда Д. Б. Рязанов предложил и впредь запретить выборы на съезды партии по платформам различных групп, то именно Ленин отверг это предложение. Он, в частности, заявил: «Я думаю, что пожелание т. Рязанова, как это ни жаль, неосуществимо. Лишить партию и членов ЦК права обращаться к партии, если вопрос коренной вызывает разногласия, мы не можем. Я не представляю себе, каким образом мы можем это сделать. Нынешний съезд не может связывать чем-либо выборы на будущий съезд, а если будет такой вопрос, как, скажем, заключение Брестского мира?.. Возможно, что тогда придется выбирать по платформам. Если же обстоятельства вызовут коренные разногласия, можно ли запретить вынесение их на суд всей партии? Нельзя! Это чрезмерное предложение, которое невыполнимо и которое я предлагаю отвергнуть» [594] .

Резолюция X съезда партии о единстве партии сыграла в начале 20-х годов определенную положительную роль. Но она не помешала в последующие годы ни возникновению серьезных разногласий в партии, ни проявлению новых оппозиционных фракций. Оппозиционные течения 20-х годов существовали в партии открыто, и с ними велась открытая борьба. Конечно, с самого начала предпринимались попытки догматически толковать решения X съезда партии. Одними из первых это стали делать Зиновьев и Каменев в 1923 – 1924 гг. Выступая на московском партийном активе против троцкистской оппозиции, Зиновьев говорил: «Если вы думаете, что наступило время, чтобы легализовать фракции и группировки, то скажите это прямо. Мы думаем, что это время не наступило, и оно не наступит вообще в период диктатуры пролетариата. Оно не может наступить потому, что этот вопрос связан с вопросом о свободе печати, вообще с вопросом о политических правах непролетарского населения... Кто этого не понимает, тот ничего не понимает в общей обстановке» [595] .

Известно, что уже через год Зиновьев стал создавать в Ленинграде свою «ленинградскую» фракцию. Он вспомнил тогда о других аргументах и традициях большевистской партии. В середине 20-х годов среди большинства партийного актива существовало понимание того, что при наличии серьезных разногласий по принципиальным вопросам члены партии имеют право на критику партийных верхов, на критику политики ЦК, т. е. на оппозицию. Весьма характерна в этом отношении резолюция объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) по делу М. Лашевича от 23 июля 1926 г. В этой резолюции говорилось: «Партия надеялась, что оппозиция в процессе деловой работы осознает и исправит свои ошибки. Таким образом оппозиции дана была полная возможность нормальным партийным путем защищать свои взгляды в тех случаях, когда возникали разногласия по тем или иным вопросам. Хотя оппозиция и продолжала настаивать на своих ошибках, отмеченных XIV съездом, и вносила в работу Политбюро и ЦК элементы явной фракционной непримиримости, но это отстаивание оппозицией своих взглядов внутри ЦК партийным путем не вызывало ни со стороны ЦК, ни со стороны ЦКК серьезных опасений за сохранение единоборства.