Как живется вам без СССР?
Шрифт:
«Да здравствуют вожди мирового пролетариата тов. Ленин, Маклин и Дебе! Да здравствует победоносная Красная Армия и ее товарищ Троцкий!»
Ну, а пока Сибирь не стала красной и оттуда еще не пошли эшелоны с хлебом, заботилась местная пресса пока что о нравственности:
«Молодежь наша расфранчивывается и гуляет в предпраздничные дни, — пишет селькор тех дней Сергей Заревой, — под ручку возле церкви. Потом соберутся и пойдут дожидать завтрашнего дня за картами: тянут в очко и запивают сивушкой…
Водит дружбу с дезертирами… Старики, старухи сплетничают, злословят друг
«Долой спячку! Широкий путь открыт перед тобой. А ты, вместо того, чтобы учиться, целую ночь ходишь по улице с хулиганскими песнями.
Довольно — пора проснуться! Нужно вместо хулиганства побольше заглядывать в заброшенный нами уголок, где наши друзья — литература и газеты.
Молодежь — к свету!»
«Наровчатский Отдел Народного Образования извещает всех граждан города и уезда об открытии в половине апреля сего года в городе Наровчате Первой Художественной пролетарской выставки картин.
На выставке будет устроен детский отдел рисунков (призываю родителей откликнуться на наш призыв горячее).
Выставка будет двинута по селам и деревням Наровчатского уезда.
Заведующий устройством выставки товарищ художник Вещилов».
Как видим, не только выживать приезжали художники тех лет в глухую провинцию. Приезжали, чтобы творить, учить, заниматься общественными делами и помогать тем, кого также с малолетства, хоть и трудные нынче времена на Руси, независимо от происхождения, привлекают познания литературные, театральные, художественные. Школа великой личной культуры, полученная в стенах Петербургской Академии художеств, около палаццо Венеции и Неаполя, не могла позволить художникам даже в труднейшее для Руси время быть просто обывателями. Константин Вещилов в эти дни многое сделал для Наровчата: объединил самодеятельные культурнопросветительские кружки, организовал костюмированные вечера, революционные празднества, художественные лотереи.
На одном из таких вечеров будущий архитектор города Москвы Павел Дмитриевич Тараканов, а по тем временам просто веселый и находчивый наровчатский подросток, за костюм шахтера, смастеренный собственными руками, получил в награду акварель «Тишина», написанную Вещиловым. Нынче эта акварель находится в Наровчатском краеведческом музее.
Что еще можно узнать в России о Константине Вещилове? В Наровчатском краеведческом музее в тонкой папке на школьных листочках сведений об этом русском художнике не очень много: родился в 1877 году, закончил Императорскую Академию художеств в 1904 году с золотой медалью. За эти успехи был отправлен в Рим стипендиатом на два года. Во время русско-японской войны проявил себя как художник-баталист.
В марте 1911 года представил первые работы на международную выставку современного искусства в Риме. В 1912 году вместе с другом Г. М. Гореловым в течение трех месяцев жил на Капри у Горького. Следующие пять лет работал живописцем морского ведомства.
В первый год революции Вещилову тоже худо. Посетив в 1918 году своего друга Сычкова в Кочелаеве, гостит теперь у него часто, знакомится в этом доме с племянницей
В это время начинается серебряный век Наровчата. Спасающиеся от голода московские и питерские интеллигенты не сидят сложа руки. В Наровчате уже построен летний театр. Выпускник Петроградской консерватории Алексей Артемьевич Тряпкин начал преподавать пение в школе, организовал школьный хор, сочинил и поставил две оперы «Лесные сны» и «Сын солнца». Спектакли ставились также в доме интеллигента Огожина.
В этой гуще людей — Сычков и Вещилов. Они выполняют декорации к спектаклям и операм.
В июне 1920 года Вещилов уезжает в Петербург, в котором жизнь постепенно тоже налаживается. На правах старого друга его вызвал в это время в Петроград Исаак Израилевич Бродский, поручает исполнить портреты участников 2-го конгресса Коминтерна. Константин Александрович начал было делать зарисовки к ним, потом, сказывают, не заладилось у него что-то с Бродским, оттого бросил эту работу и с женой Марьей эмигрировал из России.
Соня Рябова раздвинула ветки сирени, поманила рукой Федота Васильевича.
— Вам письмо!
— Опять из Парижа?
Писем в Россию Константин Вещилов написал немало. Ко многим из них приложены фотографии. С надписями: «Маня хохочет», «Прогулка с кошкой в корзинке в Булонском лесу», «Кафе на Капри. 1925 год», «Маня на Корсике. 1925 год».
Счастливые супруги в эти годы много путешествуют. Вот они на базаре в Ницце. Через год поехали за грибами в Люксембург. Три дня около Орлеана. Теперь Версаль. 1932 год, весна.
«Маня в новом пальто и английской шляпе. Стол с мандаринами и вокруг много картин».
Вот еще одна вечеринка у Мани в мастерской. Слева направо сидят уехавшие из России интеллигенты: певец-художник Лапшин, художник Шильдкнехт, дочь Аранеона Адвок, сын Маковского, балетная Кандина.
В общем, вокруг Вещиловых — цвет русской эмиграции. Им неплохо живется, они помогают даже тем, кто остался в далекой России. Константин Александрович постоянно помогает Федоту Васильевичу:
«Получил твое письмо от 10 июня, где ты пишешь, что получил 47 флаконов красок и что ты ими доволен. Я рад тоже, что они дошли благополучно. Ибо художнику без красок прямо смерть.
Твои сомнения, что выйдет ли у тебя декоративно, что ты боишься и прочее, что ты не гений» и так далее… На это я тебе отвечу: «Ты мастер, каких мало! Ты научен и переучен».
2.02.1930 года. «Значит: ты должен покинуть Кочелаево. Да, брат, неприятности везде. Галерея Жорта, существовавшая 45 лет, закрылась! То есть она не закрылась, а перешла в другие руки. К сильно левому торговцу Бергейму».
2.02.1930 года. «Я думаю, что ты просуществуешь с тетей Лидой на портреты, которые придется писать (сбивая цену на 1/4 стоимости), например, по 500 франков. Конечно, это на первое время (головок без рук, без ног ты должен сделать 3 штуки в месяц). 1500 франков довольно на двоих с квартирой, хорошей жизнью, с Мулен-Руж и кинематографом.