Камаэль
Шрифт:
Он был столь пьяняще узок, столь горяч внутри, что мне казалось, будто раз за разом я погружаюсь в чистый огонь. И нетерпение Павшего, с таким трудом справлявшегося с болью и подчинением, только подогревало мои чувства, распаляло меня еще сильнее. Удовольствие жидким огнем растекалось по венам, и я слышал, как с Аэлирном происходит то же самое – он громко стонал, уже не сдерживаясь, и не стесняясь, Виктор же любовался нами. Позабыв о собственной усталости, позабыв кажется обо всем и сразу, он приблизился к нам, и был тут же подмят под себя Павшим. И хотя он явно был готов довольствоваться только лишь мной, где-то на попятной еще вопила его взращенная долгими веками величия гордость. А потому Виктор оказался мгновенно вжат в кровать, а задница его, и без того едва-едва регенерирующая, тут же занята его плотью.
Брат, подставляя свою шею под
Кульминация была яркой, почти ослепительной, и запомнилась мне, кажется, до конца жизни сногсшибательным удовольствием, что принесла, руганью Павшего пополам со сладостным стоном, когда я излился глубоко в него и он почти испуганно замер от столь нового и несомненно слишком приятного ощущения, резким вскриком Виктора, не удержавшегося и излившегося вслед за нами.
Сладкие моменты длились до самого утра. Аэлирн не позволял нам расслабляться. Объявив, что «плановая» часть брачной ночи с успехом выполнена и теперь можно переходить к десерту, он сладко мучил нас с Виктором до самого рассвета, пока я, наконец, не уснул прямо на нем.
Мне казалось, что я едва успел закрыть глаза, когда раздался грохот резко распахнувшейся двери – да с такой силой открытой, что она ударилась о стенку, будто вышибли ее стенобитным тараном. На пороге возник запыхавшийся, запылённый и, кажется, серьёзно раненный страж:
– Ваше Величество! Скорбные вести! Тёмные перешли реку Нира и движутся в направлении Беатора. Что прикажете делать?
Я едва открыл глаза. Лежа между Аэлирном и Виктором, зажатый, и кажется даже не успевший слезть с плоти Павшего, я не слишком был способен раздавать приказы, однако королевский титул обязывал.
– В первую очередь закрыть дверь с той стороны, – рыкнул я, медленно слезая с плоти замершего рядом изумлённого и явно ошарашенного Аэлирна. Взлохмаченная голова Виктора тут же оторвалась от подушки, и он одарил стража встревоженным им вместе с тем – разъяренным взглядом. Стоило наглецу выйти из покоев и прикрыть за собой дверь, как я рухнул на подушки и приложил ладонь к разгорячённым векам. – Интересно, когда я, наконец, посплю?
========== Пир на костях ==========
С юга надвигались тучи, из окна замка были видны далёкие косые плети дождя, что покрывали дальние земли и леса с тонкими лентами рек, убегающими дальше, к востоку. Но солнца мы уже давно не видели, и всякий Светлый с замиранием сердца ждал, когда наши силы двинутся навстречу Тёмным. А меж тем мы ещё не были к этому готовы, в том числе не был готов я. Мне было безумно страшно и негде было спрятаться от этого всепожирающего чувства, от этого невыносимо-тягостного ощущения. Одно дело было защищать свою шкурку и сражаться за неё без мысли о том, а совершенно другое — по своему решению и решению Совета отправляться на настоящую войну, где надо убивать, где убийство — обычная вещь, обыденность. И этот мир это почти что одобряет, если речь идёт о вражде между Тёмными и Светлыми расами. Наконец дождь зашелестел и по крышам замка, притихшего и мрачного, ударил в окно своими маленькими и прохладными ладошками, которые тут и там очерчивались на стекле, запотевшем от моего дыхания — так близко я стоял к окну, почти прижимаясь к нему кончиком носа, ощущая его нежную прохладу. Поведя плечами и потерев их ладонями, я отвернулся от окна, задёрнул шторы и взял со спинки кресла рубашку, принимаясь одеваться. А после почти с наслаждением закутался в теплую королевскую мантию, притушил маленькие пульсары.
– Ты куда?
– Аэлирн поднял голову, встрёпанный, сонный, тёплый, мягкий, с отпечатком подушки на щеке.
И как хотелось забраться к нему и Виктору в постель, забыть обо всём, но нельзя. Нельзя. Подойдя к кровати, я уложил Павшего обратно и поцеловал его в лоб:
– Отдыхай, любовь моя. Совет жаждет видеть меня на троне – очередной разбор планов. Я скоро вернусь. Спите пока что.
Мужчина сонно заворчал и повернулся на бок, прижав к себе вампира и почти нежно погладив его по спине, на что Виктор отозвался
– Доброго утра, господа советники. Что на этот раз?
– Доброе, Ваше Величество, - мрачно отозвался со своего места Валенсио, - Тёмные пожгли земли близ Нира и направляются к Лесам Восходов.
– Ваше счастье, что я ценю вас, господин главный советник, и строго порицаю закон и право на убийство гонца с плохими вестями, - мрачно вздохнул я и уместился на троне, что своим чистейшим серебром незамедлительно обжёг ладони, а потому торопливо отнял одну руку и потёр лоб рядом с венцом.
Где-то я прочитал или услышал легенду о том, что в далёкие времена юности мира, но когда уже потребовалось собирать Светлых под одним началом, этот трон выковали лучшие эльфийские мастера, как будто бы желали дать понять оборотням, где их место — под ногами величественных, ловких и прекрасных эльфов. Но перевёртыши-короли, белошёрстые оборотни, доказали, что так же имеют право на трон, как и остроухие. И с тех пор пошла традиция — в эльфийском роду корона передавалась по наследству старшему ребёнку монарха, но если вдруг появлялся кто-то вроде меня, то он мог предъявить свои права на трон. А встречая отказ, вполне мог потребовать испытание поединком. Таких историй было множество, и это ранило меня немало — такие междоусобицы вносили разлад куда больший, чем любая война. И мне ещё немало повезло, что нынешний эльфийский принц — неразумный младенец.
– Думаю, вы бы только оказали ему услугу, - тихо фыркнул мастер искусства со своего места, прерывая мои мрачные и отдалённые размышления.
– Не хотелось бы, чтобы господин Валенсио ощутил на себе весь кошмар пыток и гнева Тёмных.
– Отставить упаднические настроения. Тёмные не доберутся сюда, даже если мне придётся умереть за это. Так что предлагаю собраться с силами, доложиться и перестроить наши планы по поводу контратаки.
Вялое шебуршание прозвучало уныло и тоскливо, однако Совет в самом деле отложил в сторону все свои мрачные шуточки, и я наконец без официальностей пересел к ним за стол, подперев голову рукой, пытаясь перебороть зевоту, тоску от дождливой и прохладной погоды за окном. Вести оказались не такими мрачными, как я мог подумать, но всё же хорошего было мало — земли возле реки Нира были разграблены и сожжены, те, кто стоял в обороне, немного их потрепали, но до нас дошли вести о том, что их армии слишком велики.
– Кто-то обмолвился о драконе, - тихо проговорил Валенсио.
– Чушь, драконы давно уснули или ушли в другие миры. И у Тёмных нет таких сил, чтобы пробудить этих тварей.
– Я бы готовился к худшему.
– Что ж, предположим. Я предполагаю, что вы все прекрасно знаете о том, каким образом убить дракона так, чтобы он не успел уничтожить все наши земли. Так что я вас внимательно слушаю.
Ответом мне было молчание, и я прекрасно понимал, что это вовсе не знак согласия. Проведя по лицу ладонью, я придвинул к себе карту и принялся изучать её взглядом, скользя следом пальцами по шероховатости. Теперь нас с армиями Тёмных разделяли только обширные леса Восходов, протянувшиеся от гор до побережья широкой полосой, да речные долины, на северных границах которых, рядом с Западными предгорьями, и располагался наш город. Жители диковатых, но прекрасных чащоб — боевые, свободолюбивые и вздорные лесные эльфы и их собратья-оборотни. Там не было городов, но были мобильные лагеря, охотники знали толк в искусных ловушках, умели приручать зверей и птиц, могли в случае чего натравить их на Тёмных, но я пока не мог с уверенностью сказать, что же можно ждать от них самих. У них не было местных правителей, но были старшие, кто хранил знания и был источником мудрости, почти как королевский Совет, однако они были верны мне, и я мог быть спокоен. Миролюбивые и жаждущие спокойствия и процветания лесные наши братья скорее бы умерли, чем согласились принять власть Императора. А дальше, следом за небольшими городками и малыми цитаделями в устьях рек, уже наши земли, основная мощь и сила Светлых. Я рассчитывал на помощь гномов, но их король упрямо молчал, то ли не желая знаться с королём-оборотнем, то ли раздумывая над тем, стоит ли переходить дорогу алчущим крови Тёмным.