Камаэль
Шрифт:
– Те, кто желает задать вопросы, имеют возможность сделать это сейчас, перед официальным объявлением условий договора и представлением участников поединка.
Некоторое время царила неуверенная тишина. Тёмные не привыкли задавать вопросы своему повелителю и на то у них были веские причины, Светлые же пока оставались слишком растерянными — они избежали верной гибели, но ещё не знали, какой ценой далось спасение, и потому некоторое время собирались с мыслями. Затем вперёд вышел Майлур.
– Обещают ли Тёмные честно следовать условиям? И будут ли соблюдаться оговорки?
– вопрос военачальника вызвал невольные шепотки в тронном зале. И если Тёмные явно посмеивались, то мои воины с трудом сдерживали нарастающее волнение.
– Об оговорках пока речи не шло, но да, Тёмные обещают. Все здесь присутствующие представители тёмных рас уже имеют на себе печать Клятвы Смерти, - кивнул Аэлирн, смотря перед собой наверняка отсутствующим
– Ещё вопросы?
Видимо, больше вопросов не было, и Павший кашлянул, прочистил горло и вновь выпрямился, проговорил громким и уверенным голосом, принимая на себя роль глашатая:
– Здесь и сейчас будет проходить Поединок Повелителей.
– Властным голосом объявил Аэлирн.
– Император Кристофер Рудольф Мерт, семнадцатый носитель короны своей династии, чистокровный вампир, был коронован под именем Алос Элесский. Верховный Император Тёмных, властитель Южных островов, Горных земель по эту сторону Великой Алой реки, Смертных морей и Подземных родников.
– Павший сделал короткий перерыв, дабы отделить наши титулы друг от друга, а затем продолжил.
– Льюис Кристофер Мерт, по линии отцовской крови возможный носитель короны Тёмных, однако первый в своей линии Верховный Король Светлых, коронован под именем Эмиэр Синьагил, носитель метки Павшего и прозванный Камаэлем. Правитель Западных предгорий, Речных долин, Лесов восхода и земель близ реки Нира, белый оборотень этих веков. Известны ли вам правила поединка?
– Да, - прозвучали наши голоса одновременно, пронеслись по залу, взметнулись под потолок и схлестнулись под ним, в прямом смысле этого слова, сливаясь и образовывая хрустальный шар, наполненный плещущейся энергией Света и Тьмы, отбрасывающий блики на лица присутствующих, добавляя им сходства с призраками. Этакий беспристрастный и неподкупный наблюдатель, который будет следить за чистотой энергетических потоков нашей магии. И в случае чего — обезвредит, закончив поединок и тем самым обеспечив безукоризненное исполнение правил.
– Принято, - кивнул Аэлирн и повернулся к окнам, стоя теперь вполоборота к нам обоим. Он приподнял руки, отдавая свою собственную энергию и создавая ещё один отдельный шар, который принялся медленно кружить по залу, ограничивая, как я понял, область, по которой мы можем перемещаться и за которую не имеем права выходить.
– Я, Аэлирн Белого ветра, Павший, вышедший из-за границ Долины Вечной Тени, канцлер при Верховном Короле Светлых, буду наблюдателем на данном поединке, и да будет Куарт мне судьёй.
– Мужчина сделал паузу, ожидая возражений или добавлений, затем продолжил, и ладони его мягко сияли. Та, что была обращена ко мне — излучала тьму, направленная к Кристоферу — свет.
– Победа Императора будет означать следующее: в его владение переходит эльфийский клинок Саиль, ныне принадлежащий Королю Эмиэру, а так же силы Павшего, при жизни известного как Аэлирн Белого Ветра; Тёмные не будут иметь права незамедлительно нападать на подданных Короля, на отступление которым будет дано четыре месяца начиная с момента завершения поединка. Победа Короля означает: полную и безоговорочную капитуляцию Тёмных, освобождение вампира Виктора Кристофера Мерта и неприкосновенность клинка Саиль, а так же сил Павшего — следующий Император не будет иметь на них никаких прав. Поединок начнётся через десять минут. Если сражающиеся желают что-либо сказать друг другу или присутствующим, они имеют на это полное право. Так же они имеют право выбрать того, кто примет поединок за них.
Видимо, ни я, ни вампир не собирались подставлять под удар кого-то другого, что уже неплохо для нас, но мне и не хотелось ничего-то говорить. Я лишь стянул с себя короткий плащ, поправил доспех и скрестил на груди руки, не зная, куда их деть, а вытаскивать меч и истощать собственные силы раньше времени не было никакого желания. Кристофер же так и не поднялся со своего трона, зато расстегнул сюртук, лениво скинул его на подлокотники, неторопливо натянул на руки перчатки и возложил на колени скипетр. И все отведённые нам десять минут мы сверлили друг друга взглядами, изучали, пытались прикинуть следующие ходы.
Несколько раз я ловил на себе чужие взгляды, но до них не было никакого дела. Виктор всё так же находился без сознания, и это было даже хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы он вдруг увидел моё поражение, означающее смерть. Смерть и крах Королевства Светлых. Мне казалось, что уже прошла целая вечность, что проклятые десять минут никогда не кончатся, и мы врастём в замок, будем стоять так, покуда Лар-Карвен не рухнет и не погребёт под собою наши обездвиженные статуи. Но Алирн вышел из очерченного круга и замер, не сводя с меня взгляда тусклых, почти безжизненных глаз. А вот Кристофер заметно оживился, поднялся с трона, и уже через мгновение в его руках вместо скипетра красовался
Император принял подвижную стойку. Клинок в его руках очерчивал идеальный полукруг, прикрывая присогнутые ноги, и мне почему-то не хотелось приближаться к нему при таком раскладе. Другое дело, я даже не знал, как быстро он может двигаться с этой… елдой. Обнажив Саиль и обратив её лезвием вперёд и вниз, я сделал шаг назад, уводя левую руку в сторону. Простое оглушающее заклинание требовало всего двух секунд и самых малых энергетических затрат, но иногда могло быть весьма эффективным. Сжав и резко расслабив пальцы, я выпустил энергию, крохотный шарик почти неуловимо метнулся в сторону вампира. Я уже было обрадовался, что противник ничего не заметит, однако следом произошло то, чего я ожидал меньше всего: мужчина молниеносно вскинул меч и разрезал им энергию заклятья с такой лёгкостью и скоростью, что у меня на пару секунд задрожали колени. Я понимал, что высшие вампиры способны на многое, и лишний раз убедился в своей совершенной не готовности столкнуться с одним из них в подобном поединке. Но уже поздно было менять что-то и пытаться выставить вместо себя кого-то ещё. Оставалось либо идти на хитрость, либо погибнуть с честью, чего я сейчас делать совершенно точно не собирался.
Кристофер же медленно надвигался на меня, наслаждаясь моментом, продолжая чертить мечом защитный контур, но я понимал, что эти движения играют скорее отвлекающую роль, хоть и обеспечивают в некотором роде защиту. Когда он внезапно метнулся вперёд и развернулся вокруг своей оси, никак намереваясь разрубить меня пополам, я чудом успел выставить поверх блока мечом защитное заклятие. Удар был сокрушительной мощи, вибрация металла передалась в руку, в кости, в жилы, вызывая такой резонанс, что впору было заорать и выронить оружие, однако не мне одному стало дурно от подобного. Кристофер зарычал сквозь зубы и единственным прыжком преодолел расстояние в пару метров, отступив от меня на безопасное расстояние. Я различил, что от напряжения у него лопнуло несколько сосудов в левом глазу, и мог лишь надеяться, что со мной подобное не произошло, в противном случае это сильно ухудшило бы обзор. Меч Императора, к моему удивлению, соприкосновение с Саиль выдержал, а это означало только одно: на нём так же были древние чары и, возможно, руны, раз нечто подобное произошло. Но возникший резонанс показывал разницу в силе этих клинков, и уже это в свою очередь давало шанс на победу. Если удастся расколоть эту махину, то не трудно будет справиться с её обладателем. Видимо, та же мысль скользнула и в мыслях моего отца, потому как он сощурился и расправил плечи, точно принял какое-то решение. Затем он поднял меч и опустил вниз, вонзая его меж мраморных плит, и тут же вскидывая руку. Такой мощный поток энергии я почувствовал ещё до того, как он обрёл форму и направился в мою сторону, тогда, когда он только начал пробуждаться в вампире. Из ладони Кристофера вырвалась плеть, и я метнулся в сторону, даже попытался резануть по ней Саиль, да только это ничем не помогло. Она захлестнула ногу, а затем меня со всей силы дёрнуло к Императору, который уже схватился за рукоять меча. Он желал покончить со мной одним ударом, но это совершенно не входило в мои планы. Когда он опускал руку, которой недавно сотворил заклинание, я всем корпусом подался вперёд, и не мог даже сам точно сказать, когда научился так концентрироваться на собственной скорости. Саиль вонзилась в левую ладонь вампира, я рванул клинок на себя и тут же откатился в сторону, но успел почувствовать кровь на собственном лице.
Рычание Кристофера было, скажем так, многообещающим. Казалось бы, что ему эта рана — всё равно что иголкой уколоться, на высшем вампире заживёт в два счёта, вот только Саиль сделала своё дело, и я наблюдал, как кровь струится по лезвию меча, которым мужчина вновь вооружился. Тёмные его глаза пылали, пока он сокращал между нами расстояние, но страх куда-то улетучился, я был уверен в себе, в своих действиях, в том, что у меня всё получится. Давление мужчины на меня усилилось многократно, удары его меча вновь и вновь обрушивались на меня, от напряжения и резонанса боль в руке становилась с каждым мгновением всё сильнее и сильнее, однако я знал, что ощущения, которые терзают его, во сто крат сильнее, неприятней. Кровь из его ладони медленно переставала стекать, но её капли тут и там были видны на полу. Странная мысль постучалась в моё сознание, когда я в очередной раз поднырнул под мечом мужчины и сделал несколько шагов назад, перед тем как вновь атаковать его: «Почему ему было не заставить своё сердце застыть и не перекачивать кровь? Почему бы ему было просто не дать крови пролиться?»