Камни
Шрифт:
Давид пожимает плечами:
— Ну ты же в курсе, от кого все беды в нашей стране. Впрочем, нет. Не в стране. В мире.
— Хорошо, я попробую, — обещает Паша. Голос его теперь звучит уже даже не грустно — он звучит подавленно. — Правда, когда она откажет…
В домофон звонят. Паша тут же хмурится.
— Это доставка, — говорит Давид. — Иди, открывай, всё оплачено. Просто забери.
Кошка спрыгивает с его колен.
Давид думает о том, что, пожалуй, не стоит сейчас рассказывать Паше о том, что ему снова снятся
Не сейчас.
Как-нибудь потом.
Сейчас он попросит его помочь перевезти собаку в эту субботу.
Он знает, что Паша ему не откажет.
Денег он, правда, не возьмёт, и это бесит.
Но ничего. Давид придумает, как его отблагодарить.
Трёхцветная кошка Элис снова подходит к нему и начинает тереться.
Джинсы Давида больше не беспокоят.
— Примерно восемь-девять недель, — Оля, с которой Каролина училась вместе на специалитете (позже, в ординатуре, их пути разошлись: Каролина решила учиться на психиатра, а Оля — стать врачом-гинекологом), отмечает что-то в медицинской карте. — Матка спокойная, не в тонусе. Всё хорошо у тебя, — она смотрит на Каролину. — Вставай, одевайся.
— Спасибо, Оль.
— Больше не ходи к этим бабкам вроде Порфирьевой, — Оля усмехается. — Эту каргу добрая половина Питера знает. Её особой «любовью» пользуются молодые и красивые женщины, — она откладывает карту в сторону и поворачивается к медсестре: — Евгения Анатольевна, талончик на двадцатое выпишите, пожалуйста, — после чего вновь обращается к Каролине. — Тебе на раннее утро или попозже? Я двадцатого до обеда.
— На раннее, — говорит Каролина. — Если можно. Я двадцатого работаю с утра. Так что тем раньше, тем лучше. Не хочу отпрашиваться.
— Кстати, о работе. Я выдам тебе справку, что ночные дежурства тебе противопоказаны, — говорит Оля. — Даже не пытайся спорить. Я понимаю, что деньги всем нужны, но здоровый ребёнок, как полагаю, тебе нужен не меньше, — она выразительно смотрит на Каролину. — И не вздумай игнорировать мои рекомендации. Иначе будешь снова ходить к Порфирьевой — она, между прочим, до сих пор работает, хотя из уже неё песок сыпется. Ей бы, конечно, может, и не помешало увидеть, как «сбылся» её прогноз, но вот тебе совершенно точно противопоказан сейчас контакт с ней и ей подобными. Так что, — Оля протягивает Каролине справку, — придётся меня слушаться.
Каролина качает головой:
— Мой будущий муж сейчас бы тебя расцеловал. Он ужасно переживает из-за того, что я много работаю.
Оля улыбается в ответ:
— Иногда мужчины говорят дело. Хотя, разумеется, не всегда.
Телефон вибрирует, давая понять, что кто-то прислал сообщение. Каролина открывает его.
Это Альбина.
Кара, ну что, мы ждём вас в воскресенье?
Она прощается с Олей и выходит из кабинета. После чего быстро набирает:
Да, Аль, мы приедем.
Альбина в сети. Она печатает ответ. И вскоре прилетает:
Чем
Аль, успокойся и успокой папу. Что приготовите, то и приготовите. Давид сам знает, что он ест, а что не ест. Не переживай так.
Альбина тут же отвечает, что отец-де говорит, что стоило бы заказать где-нибудь хумус и фалафель. Каролина уверяет её, что делать это совершенно не обязательно.
Она уже хочет было попрощаться, когда от Альбины снова прилетает:
Как там наша девочка, Кар? Кошки её там не сожрали? Если у них конфликт, то говори сразу, мы её заберём.
Каролина улыбается уголками губ.
Всё хорошо, Аль. Пару дней кошки держали её в заложниках, но потом вроде как угомонились. Джейн постоянно пытается налопаться кошачьего корма, отчего-то он ей очень нравится) Приходится бдеть) Для неё это не полезно)
Альбина ещё раз говорит, что в случае чего они с Витольдом Альбертовичем с радостью заберут Джейн к себе в Выборг. Каролина снова отвечает, что в этом нет необходимости.
Ей нравятся кошки Давида. Но расстаться с Джейн она не готова.
В крайне случае, можно будет время от времени отправлять её в Выборг погостить. Будет хорошо и родителям, и Джейн.
И, разумеется, кошкам.
Попрощавшись с Альбиной, Каролина открывает другое окно переписки…
…и видит, что Давид написал ей уже больше десяти сообщений.
Дав, всё хорошо, не переживай)
Она быстро набирает это, отправляет и ждёт ответа.
Он приходит, кажется, буквально через пару секунд.
Господи, я так испугался!
Каролина хмурится.
Он не просто боится за неё.
Он неадекватно боится.
И это её тревожит.
Не может не тревожить.
Не оттого, что Давид-де начнёт предъявлять ей претензии, как все эти несносные мужланы.
А оттого, что Каролина врач-психиатр.
А Давид — её бывший пациент.
Она знает, что означает его неадекватная тревожность.
И именно это её беспокоит.
Не просто беспокоит — пугает.
Каролина пишет ему, что с ней всё нормально. И с ребёнком тоже. Что её однокурсница Ольга — прекрасный врач-гинеколог. Что он может не переживать.
Он тут же присылает ответное сообщение. Тёплое. С кучей смайлов.
Раньше, глядя на него, она никогда бы не подумала, что он может писать со смайлами.
Но в глубине души она понимает, что его тревожит не то, о чём она ему написала.
Точнее — не только то.
Каролина поджимает губы. Она всегда делает так, когда размышляет.
Затем, покачав головой — так, словно она ведёт с кем-то внутренний диалог, она быстро набирает в окне переписки:
Я не поеду на метро, не переживай. Я вызову такси.