Кареглазка и чудовища
Шрифт:
А вот Менаев мог получить на орехи. Он никому здесь нужен, никто за него не заступится перед разъяренным полковником. Да, его поведение было хамским, но и только. Он не делал ей больно, не срывал одежду и не насиловал — аж в животе заболело от таких мыслей — он был безобидным проходимцем, не заслуживавшим горинской мести.
Плохо, что она не могла прогнозировать реакцию Ильи — иногда он выглядел безревностным и спокойным, иногда — исчадием ада. Если мужчины, в общем, не понятны для женского разума, то Горин — это вообще черт-те что. Он мог посмеяться с рассказа Сидорова о том, как выродок лапал
Крылова не хотела себе признаваться, что ей даже приятно от такой дерзости Менаева. Значит, она действительно вызывала у него желание. Ну, не убивать же за такое! На крыльце раздались шаги, и она обняла мужа, расслабленно читавшего в кресле биографию Ибсена.
— Дорогой, я хочу тебя попросить кое-что, — промурлыкала она. — Убери Менаева с лаборатории, пожалуйста.
— Почему? — Горин нехотя прикрыл книгу. — Чем он тебя не устраивает?
— Он… разлагает дисциплину, — заметила ученая, поглаживая бугристые плечи. — Издевается над Валерой, пристает к Зое. В итоге никто нормально не работает.
Из прихожей донесся голос лейтенанта.
— Босс, это я! Разрешите?
— Заходи, Степан, — разрешил полковник, и снова вернулся к теме Менаева.
— Лена, я ведь ему обещал это место. Как я уберу его… договор дороже денег — ты ведь знаешь.
Сидоров ввалился как медведь, и застыл в двери, растерянно смотря на Босса с женой.
— Ты делала ему замечание? Припугнула? — Горин задумчиво теребил титульный лист книги. — Если выродок пристает… домогается… нужно в первую очередь поговорить с ним нормально. Я готов с ним разобраться, но уверен, что ты не исчерпала все свои возможности.
Крылова положила ладонь на шею супруга, и придавила.
— Ооо, как хорошо, — и он пригнулся, чтоб не дай бог не помешать жене его массировать.
— Ты чего пришел? — с придыханием Горин вспомнил про Сидорова.
Лейтенант растерянно застыл в двери. Он хотел переговорить с командиром с глазу на глаз, но здесь оказалась Крылова. И оказалось, что она уже рассказала про Менаева. И Андреевич уже отреагировал. Было бы глупо продолжить эту тему. Сидоров не понаслышке знал, что такие вещи могут превратить Босса в дьявола. Нетушки.
— Менаев сегодня встречается с Ашотовной.
— Чего? — недоумение на лице полковника, казалось, было заметно даже через его затылок. — ЛЕНА! Да больно ведь! — жена слишком сильно сдавила его шею.
— Степа, что ты мелешь?!
— Просто Наталья наш повар, а Менаев — выродок, чужак. И я решил на всякий случай доложить, что у них роман, — оправдывался Сидоров. — Лучше сказать лишнее, чем промолчать о важном, вы ведь сами этому учили.
— Да, Лена, ты права — Менаев как секс-машина, — Горин вдруг рассмеялся, разряжая установившееся напряжение. — Оно и понятно, парень-то голодным сколько был, а тут внезапно — столько бабенок путевых.
Он с трудом вывернул голову из-под цепких пальцев супруги, и глянул на сконфуженного лейтенанта.
— Все нормально. Хорошо, что сказал. Но Менаева не задалбывай — пусть развлекается.
Сидоров отдал честь, и поспешно выскочил. Крылова сказала, что выродок приставал —
Лейтенант заулыбался, скрываясь среди деревьев, и в это время также улыбалась Крылова, продавливая пальцами позвоночник мужа — все прошло как нельзя лучше. Вот только, что это за история с Ашотовной?
Глава 10
Накануне прихода Ашотовны я осознал, что не хочу ее. Я не волновался, и не переживал, а трезво оценил ситуацию — и еще одна любовная линия была бы чрезмерной. Секс, конечно, лишним не бывает, но так уж повелось, что он всегда консолидируется с эмоциями, а это уже плохо. Как отвлекающий маневр, история с поварихой была великолепно придуманной и реализованной. Но Наталью я не хотел.
Признаюсь, осознав это, я даже испугался. Кареглазка завладела моими мыслями, я безумно сильно желал… ее бедра, ягодицы, грудь… губы. И глаза — я хотел смотреть в эти карие глаза вечно, тонуть в них, наблюдать в них и искры, и печаль, и оргазмы.
Наваждение — так я обозначил происходящее с нейронами в моем мозгу. Получу, что хочу, и пройдет. Иначе и быть не может. Стук в дверь отвлек меня уже тогда, когда все обдумав, я думал над закорючками из мчатряновского талмуда. Поэтому подошел к двери я только на третий раз, когда Цербер уже начал лаять, изогнувшись в извращенном почесывании собачьих гениталий.
— Я собралась уходить! — обиженная Ашотовна ворвалась внутрь вагончика.
— Извини, забыл, — ответил я без какой-либо интонации. — Занят сильно.
Наталья выглядела непривычно без своего белого халата повара, и я рассмотрел ее с некоторым удивлением. Длинное, до колен, цветастое платье с преобладающей гаммой красного цвета, оранжевые мокасины под такое же оранжевое монисто, яркий макияж с малиновыми губами и черными ресницами, собранные в пучок роскошные черные волосы. Она довольно крупная, и даже полновата, и я не привык к такому — все мои женщины после Вспышки были худыми и чахоточными, так как нормально жрать ни у кого не получалось. Да и вообще, Ашотовна была совсем не в моем вкусе. И все же, я не мог не отметить, что даже со своей пышностью она выглядела вполне соблазнительно. Большая круглая задница под платьем и полная грудь оказались привлекательными.
Я закрыл дверь и вернулся к столу, демонстративно пытаясь сосредоточиться, и подперев скулы ладонями. Разгадка тетради действительно была важной — в моем плане это был кратчайший путь к сердцу Кареглазки. И в ее трусы.
Ашотовна застыла где-то сзади, и я затылком чуял, как она буровит меня взглядом. Затем за спиной послышался вздох, за которым последовали странные звуки, которые я классифицировал, как вторжение в личное пространство. Я обернулся, и понял, что не ошибся — повариха подалась лазить по моим вещам, доставать книги с полки, за которыми скоро должна была обнаружить журналы с моделями ню.