Карл VII. Жизнь и политика
Шрифт:
В 1418 году, с возникновением раскола в королевстве, ситуация полностью изменилась, поскольку Дофин, ставший герцогом Беррийским и графом Пуату, в противовес своему отцу, создал собственное государственное образование. Некоторое время у него были серьезные опасения, что Лангедок (та другая Франция, которая с 1300-х годов без особых проблем была интегрирована в королевство) от него ускользнет, ведь Жан де Грайи, граф де Фуа, которого Дофин 20 января 1419 года назначил губернатором этой провинции, повернул против него и два года спустя, 21 октября 1421 года, пообещал признать Генриха V Английского законным наследником и преемником короны Франции, "в обмен на лейтенантство или управление Лангедоком" [771] . Однако поколебавшись, Жан де Фуа, отказался от своих обязательств английскому королю и в итоге примирился с Карлом VII, который 6 января 1425 года назначил его своим лейтенантом и губернатором Лангедока с солидным жалованием в 24.000 турских ливров в год. Он оставался им до 1436 года. Город Лион, также являлся сторонником Дофина, а затем и короля.
771
Dupont-Ferrier 1942–1966, III, 482.
Естественно,
Успехи Жанны д'Арк в 1429 году и снятие осады Компьеня в следующем году позволили Карлу VII укрепиться к северу от Луары (Бове, Шалон, Лаон, Мелён, Реймс, Санс, Труа и т. д.). После заключения Аррасского мира в 1435 году, Парижский округ был постепенно отвоеван, и в тоже время королевская власть утвердила свое присутствие на юго-западе, где английская Гиень, была вынуждена только обороняться. На момент заключения Турского перемирия в 1444 году площадь "подчинения" Карла VII можно оценить в 320.000 км?. Затем последовало возвращение графства Мэн (10.000 км?), отвоевание Нормандии (30.000 км?: "6 дней пути в длину и 4 в ширину", как говорили в то время), которая была потеряна тридцатью годами ранее, и завоевание английской Гиени (около 15.000 км?). В результате площадь королевства Карла VII составила около 375.000 км?. В Книге описания стран (Livre de la description des pays), написанной Герольдом Берри в последние годы царствования, говорится о королевстве Франция длиной 22 дня пути от Л'Эклюза (Слейса) во Фландрии до Сен-Жан-Пье-де-Порта, "преддверия королевства Наварра", и шириной 16 дней пути от Пуэнт-Сен-Матье (Бретань) до Лиона на Роне [772] . Но Герольд Берри включил сюда и часть бургундского домена, расположенного в королевстве, а не в Империи, а также герцогство Бретань, где власть Карла VII были номинальной или даже полностью отсутствовала. С другой стороны, автор не учитывает Дофине с его 20.000 км?, где король, несомненно, был господином, хотя юридически эта провинция все еще была имперским леном (по крайней мере, для тогдашнего императора Фридриха III). В 1461 году королевский домен включал в себя Нормандию, Иль-де-Франс, Шампань, Турень, Пуату, Сентонж, Лионне, Гиень и Лангедок. Статус апанажа имели: герцогство Анжуйское и графство Мэн, герцогство Алансонское и графство Перш, герцогство Орлеанское и графство Блуа, герцогства Бурбонское и графство Овернь. Другие крупные владения располагались в основном на Юге: герцогство Барское, графства Перигор, Фуа, Арманьяк, Комменж и сеньория Альбре.
772
Berry 1908, 30–31.
Все земли королевского домена были разбиты на административно-территориальные округа: сенешальство Ажене, бальяж Горная Овернь, сенешальства Бокер и Ним, бальяжи Берри и Кан, сенешальства Каркассон и Безье, бальяжи Ко, Шартр, Шомон-ан-Бассиньи, Котантен, Эврё, коммуны Жеводана и Жизора, сенешальства Гиень, Лан, Лимузен и Лион, бальяжи Мант, Мо, Мелён, Монтаржи, Монферран, превотство и виконтство Париж, сенешальства Перигор, Пуату и Керси, бальяж Руан, сенешальство Сентонж, бальяжи Сен-Пьер-ле-Мутье, Санлис и Санс, сенешальство Тулуза, бальяжи Турень, Турне, Труа, Веле, Вермандуа, Витри и Виваре. Также существовали губернаторство Дофине, губернаторство Гиени, губернаторство Лангедок и Великое сенешальство Нормандии. Город Монпелье также имел право управляться губернатором.
Не менее важными были налоговые округа. Для сбора чрезвычайных налогов королевство было поделено на четыре генеральных округа: Лангедок, Лангедойль, Заречье (территория за рекой Сена) и Нормандия. Каждый из них в свою очередь делился на несколько меньших округов.
Что касается церковных епархий и провинций, то они были самыми стабильными административными образованиями, известными всем подданным (каждый знал к какой епархии он принадлежит), но они не касались непосредственно королевской власти. Последняя, с своей стороны, опиралась на сеть приходов, каждый из которых облагался прямым налогом, и даже если местные чиновники справедливо распределяли его между очагами (домохозяйствами), все равно "сильные несли слабых", к тому же каждый приход в принципе должен был содержать одного вольного стрелка, хотя существовала возможность от этой обязанности откупиться. А вот добрые города, такие как Пуатье или Лион, могли облагаться налогом на содержание нескольких вольных стрелков. Генеральные приемщики доходов более или менее знали, на какое количество приходов они могут реально рассчитывать (их было около 12.000?). Однако с начала XV века распространилось фантастическое убеждение, согласно которому в королевстве Франция было 1.700.000 приходов, 700.000 из которых были разорены войной, но если с каждого из не разоренных собрать по 20 франков налога, то король должен был иметь в своем распоряжении 20.000.000 миллионов франков,
773
Contamine 1981 et Gandilhon 1941, 454. Короли вряд ли имели хоть малейшее представление о том, сколько у них подданных. В любом случае важна была только сумма налогов и теоретически возможное количество солдат. Представление о 700.000 разоренных приходах отражает впечатление современников о том, что война действительно опустошила страну.
С самого начала феодализма королевство также было разделено на определенное количество шателений и в середине XV века, управляющие замков сохраняли за собой, в большей степени, чем иногда считается, реальные права на отправление правосудия, поддержания порядка и обороны округи [774] .
У короля были великие вассалы, которые приносили ему оммаж, что для современников (таких как французский герольд из Дебатов герольдов Франции и Англии (Debat des herauts d'armes de France et d'Angleterre)), было, из-за их количества, знатности и того факта, что они были не просто носителями титула, но обладали реальной властью, подтверждением великолепия королевства Франции, в отличие от Англии [775] . В одном документе 1452 года перечислены, согласно традиции, установившейся еще в XIII веке, шесть духовных пэров Франции (три герцога и три графа) и шесть светских пэров Франции (опять же, три герцога и три графа); затем следуют герцоги и графы являющиеся непосредственными вассалами короля; далее, графы вассалы соответствующих герцогов и графов. Естественно, в этот список были включены герцоги и графы, которые на тот момент уже не существовали из-за последовательного поглощения их владений королевским доменом (король, например, также является, не указывая этого в своем титуле, герцогом Нормандским, а граф де Лонгвиль, в данном случае Орлеанский бастард, является его прямым вассалом в герцогстве Нормандия). Данный список, отражающий структуру феодальной пирамиды, призван подчеркнуть всю огромность королевства Франция, с его многочисленными герцогскими и графскими титулами [776] .
774
Guenee 1963, 68: по мнению этого автора, будь то королевская или сеньориальная власть, "шателении являлись важнейшими административными единицами". См. также Bessey 2006 (a l'index).
775
Meyer et Pannier 1877, 41–42.
776
Berry 1908, 140–145.
Карл VII также наверняка знал, что его подданные живут по разным обычаям, которые он собирался зафиксировать в письменном виде, что они говорят на родственных, но различных диалектах языка, и что в его королевстве проживают "нации" неравной численности. Например у нормандцев было сильное чувство идентичности, что следовало принимать во внимание. Так же обстояло дело и с жителями Дофине. Пуатевинцы, были менее консолидированы, хотя и следовали единым обычаям, которые были записаны несколькими юристами в 1417 году, во время осады Партене, Филиппом Орлеанским, графом де Вертю, действовавшим, от имени Дофина [777] . В пределах королевства "нация Франции", объединяла тех, кто говорил на "языке Франции", главенствовала над другими "нациями", но не унижала и не поглощала их.
777
Filhol 1956, 3–4.
Из-за отсутствия административных карт, которых тогда просто не существовало, можно допустить, что король, пользуясь списками территорий, а еще более, непрерывной практикой ведения дел, очень рано и до самого своего конца был посвящен во все эти деления на округа и в достаточной мере представлял как масштабы своего домена, так и подчиненного ему королевства. Он также имел представление о юрисдикции своих Парламентов — Парижского и Тулузского. Здесь невольно хочется последовать за Фернаном Броделем в его знаменитом суждении о средневековой Франции, "огромном, подавляющем пространстве, разделенном на регионы, удел которых — жить каждый по своему" [778] . Но даже если это было дорого, даже если это требовало времени, даже если королевской почты еще не существовало, пешие или конные гонцы со скоростью 40 или даже 50 километров в день могли довольно быстро доставлять сообщения и приказы центральной власти в самые отдаленные уголки королевства (о снятии осады Орлеана, по официальным каналам стало известно через несколько дней не только в Пуатье и Ла-Рошели, но и в Нарбоне).
778
Dauphant 2012, 17.
Налоги собранные в виде золотых и серебряных монет далеко не всегда полностью доходили до королевской казны, чтобы быть потраченными и перераспределенными, в то время как использование векселей не входило в обычаи королевской власти. Тем не менее, финансисты умело контролировали процесс распределения средств, который заключался в том, что, когда приемщик доходов или казначей короля получал известие о сборе определенной суммы, то он назначал, выбирая наиболее удобный и безопасный вариант, где эта сумма будет ему фактически выплачена: например, соляной склад в Труа или казначейство Лиона. Во время военной реформы 1445–1446 годов распределение на постой вновь сформированных копий кавалерии в различных регионах королевства могло быть успешно осуществлено только потому, что география "платежеспособности" регионов окружению короля была достаточно хорошо известна.
Король встречается со своими подданными
В отличие от своего деда Карла V, который большую часть своего царствования управлял Францией, почти не покидая Парижа и его округа (не последнее из его достижений), Карл VII, скорее по необходимости, чем по желанию, был вынужден много передвигаться. В его время королевский двор были странствующим, хотя можно было бы предположить, что после отвоевания Парижа в 1436 году король поселится в Лувре, Венсене или Сен-Жермен-ан-Ле, где у него были прекрасные резиденции, правда довольно обветшалые из-за отсутствия регулярного ухода.