Кикимора и ее ёкай
Шрифт:
Ямауба прервалась на секундочку, чтобы выпить готового укрепляющего отвара, а кикимора хмыкнула и вместо нее продолжила.
— А потом придут семь великих богов, скажут «ай-ай, как же так случилось-то», головой чуток покачают и Дзашина уничтожат. Так?
Ямауба накапала отвара своего и кикиморе тоже, так как та сама едва на ногах держалась, и кивнула.
— Так. Развоплотят, силу отберут, хорошо, если переродиться позволят. Гору Камияму от ёкаев с темной аурой освободят. Кого развоплотят, кого уничтожат, у кого силы отнимут или на службу себе поставят. И десяточка годков не пройдет, как будет на Камияму
Старуха Ямауба скривилась, случайно прикусила один из языков, охнула, вздохнула. Ей было тяжко без энергии и силы.
— А теперь делать чего? — спросила кикимора.
Ямауба высунула кончик укушенного языка, посмотрела на него и сварливо ответила вторым, незанятым ртом:
— А что тут сделаешь? Семь великих богов — это тебе не пиявки в болотах. С ними не сладить, не договориться. Дзашину уже давно нехорошо, знаю, захаживает ко мне за лекарством одним на травах особых, чтоб силу сдержать. Так-то он сам своей силе не рад, понимает, к чему идет. Жалко, что богов не раскусил, а если бы и раскусил — что толку? Дзашину конец. Тебе, девка, тоже. За то, что сбежала с Небесной горы от божественного милосердия, накажут тебя.
Кикимора участи своей не испугалась. Только глаза зеленые хитро прищурила, в которых золотой отблеск вдруг на секундочку появился.
— Ямаубочка, ты говорила, что над семью богами начальство есть? Ну-ка, расскажи поподробнее. Что за начальство, как к нему подобраться? А то помирать больно неохота. И Дзашин… Нравится он мне. Помочь хочу.
«Ямаубочка» хмыкнула.
— Женщина захочет — сквозь скалу пройдет, — сказала она классическую японскую мудрость. «Да, есть такое», — подумала кикимора, вспоминая, как она совсем недавно в буквальном смысле протискивалась сквозь горную породу. Даже в горле запершило.
— Только вот не такого способа. Аматэрасу — богиня солнца, до нее, как и до солнца, не дозовешься. До ее братьев и сестер тоже не докричаться. Хотя… Один есть, да тебе не понравится.
— Почему это?
— Потому что ради него, может быть, умереть придется. И шансов никто не дает
У кикиморы заблестели глазки.
— Научи, Ямаубочка, научи. Уж я в долгу не останусь.
«Ямаубочка» любила помогать не за дарма, как и ее русская сестрица Ягушенька. А еще она была такая же мстительная, зловредная и с черным языком. Сделать подлянку семи великим богам, которые собираются уничтожить всех на ее родной горе Камияма, да и ее поди не пожалеют, было идеей очень соблазнительной. И Ямауба принялась «учить».
Спустя десяток минут из окошка дома Ямаубы вылетел красный лоскут и вопреки всем законам физики взмыл в небо. Умница Дзюбокко поймает очередной кусок кимоно с предупреждением для Дзашина.
Спустя еще десять минут дом-развалюшку на склоне Камиямы покинула горная ведьма. Она кряхтела, сопела, проклинала кого-то сразу двумя ртами, но шла потихоньку, опираясь на палку. На спиной у нее был маленький узелок.
— Лишняя вещь — лишняя забота, — сказала она, прощаясь с кикиморой, которая удивлялась, что Ямауба почти ничего не забирает с собой в путь. — К тому же, не было случая, чтобы
Кикимора не могла не согласиться с этой очередной народной мудростью. И правда, по своим вещам она хоть и скучала, но не сказать, чтобы испытывала по этому поводу сильную печаль.
Потекли последние минуты. С каждой минуткой становилось все нервительнее и нервительнее. Кикимора гладила трясущегося каукегэна, который напрочь отказывался покидать свою хозяйку и старалась не бояться. Поучалось у него прям плохо. А вдруг все пойдет не так, как говорила Ямауба?
— Не бойся, Шаричек, — говорила кикимора, едва ли не выдирая от нервов на каукегэне шерсть. — Если помрем, то вместе.
Шаричек посмотрел на свою госпожу восхищенным взглядом. Идея умереть за своего сюзерена была привлекательной, но мысль умереть вместе с ним была еще приятнее. Потом вместе путешествовать по загробным мирам, вместе воплотиться…
— Эй, Шаря, ты о чем тут думаешь? — подозрительно присмотрелась к нему кикимора. — Отставить помирать, мы еще побо…
Ее слова прервал раскат грома. Мелькнула сквозь незанавешенное узенькое окошко быстрая молния.
— Началось, — прошептала кикимора и, понимая, что тянуть дальше некуда, сделала глубокий вдох и выпила особое, специально для нее приготовленное зелье, от которого шел синеватый зловонный дымок.
Глава 37. Надежда, которая умирает, но никогда до конца
Богиня Бентэн, два ее волка-оками и весельчак Хотэй прибыли на гору Камияма вдвоем. У остальных богов находились дела поважнее иноземной беглянки. Бишамон осталась в Небесной резиденции — она была божеством ответственным и не собиралась пренебрегать своими обязанностями. Старики тоже не пошли: умотались. В стране с самым старым населением в мире покровители пожилых пользовались сумасшедшей популярностью. Дайкоку и Эбису пересчитывали монеты и сводили дебет с кредитом.
Духи-оками великой богини Бентэн вели к старой развалюшке на склоне горы Камияма. А потом вдруг почти у самых дверей — раз! — и замерли. Перевели недоуменные взгляды фосфоресцирующе сияющих фиалковых глаз на свою хозяйку.
Бентэн нахмурилась, толкнула дверь, зашла в жилище болотной ведьмы.
Кикиморы и ее верного каукегэна не было. Только грязно-фиолетовая дыра на полу затягивалась прямо на глазах.
— Она отправилась с Йоми, — ошеломленно сказала Бентэн, ощутив характерный для подземного мира сладковатый запах гниения и влажной земли. Покосилась на стекляшку с дымящимся еще зельем, прикрыла глаза. — Сама отправилась, по доброй воле.
Хотэй вздохнул. Ему, богу веселья и смеха, подземный мир был совсем не по нраву.
— И зачем? — спросил он, отойдя подальше от растягивающегося фиолетового пятна. Его обычно радостное лицо погрустнело, под глазами набрякли мешки, и морщины-лучики возле глаз опустились вниз.
Оба бога знали, что возврата из мира мертвых нет. Мало кто, кроме богов, в силах покинуть вечную обитель печали богини-матери Идзанами.
Хотэй озабоченно потер отвисшую мочку уха.
— Надо разузнать, как чужачка сбежала с Небесной горы. Потом найти горную ведьму — никто, кроме нее, не приготовит черное зелье для открытых врат в мир Йоми. Надо еще понять, кто будет спускаться за иноземкой в подземный мир…