Клоуны водного цирка
Шрифт:
— Э-э-э… — начал один из них.
— Выпейте вина. Оливия, налей ратникам, — княгиня не ждала ответа.
Бледная Оливия разлила вино по серебряным кубкам.
— Нам нельзя, — замялся один из них, — мы на службе. Только что бунт в камере подавили…
Второй оказался менее щепетильным. Толкнув напарника локтем, он переложил копье в левую руку и взял кубок.
— Ее Светлость предлагает, нельзя отказываться, — смотреть, однако, продолжал на Оливию.
Ребята выпили. Княгиня продолжала:
— Работа у вас такая. Сложная
— Ваша Светлость, не надо этого делать. — Оливия говорила почти шепотом.
— Не обращайте внимания ребятки, она всегда пугливая. Пейте спокойно.
— Это слишком серьезный поступок, — так же тихо продолжила Оливия. — Это уже не месть. Это убийство.
Стражники замерли с кубками у рта.
— Она не про вино, — Селестина махнула им рукой, — и не про вас. Пейте спокойно. Я же говорю, — она вообще пугливая.
Княгиня встала и подошла вплотную к своей служанке. Губы поднесла к уху:
— Что же ты имя тогда вписала?
— Я не знаю. Вы приказали и я…
— Я и сейчас приказываю. Поэтому решай, со мной ты или нет?
Оливия кусала губы.
— Он вам этого не простит.
— Если б ты знала, сколько прощала ему я! За ним должок. А не простит, так мне уже плевать.
Селестина повернулась к стражникам и радостно сказала:
— О! Я слышу, начинается игра. Думаю, все уже в сборе. Пойдемте.
Фабрис объявил игру точно так, как и предсказывала княгиня. Несколько приветственных слов и ушел. Надо полагать вместе с капитан-командором уехал в порт. Их нет, Армана нет, князя нет. Только Селестина и стражники, готовые выполнить любой ее приказ.
— Некоторые особенности столичной жизни вам, наверное, неизвестны, но вы привыкните, — обратилась Селестина к крейклингам. — Я даже помогу кое-что понять, — она подмигнула ребятам и те заулыбались, радуясь, что сама княгиня посвящает их в городские тайны.
Бенуар был так же, как и вчера приоткрыт. Внутри пылилось несколько околосветских девиц. Одна из них, манерная невысокая блондинка, не до конца помещалась в ложу, поэтому пританцовывала снаружи, держа ногу внутри, чтобы не выпасть из круга здешних сливок. Она первая увидела Селестину со стражниками, округлила глаза и открыла рот. Но ничего не сказала или не успела и проворно отодвинулась от двери.
— Ребята, а вы читать умеете? — княгиня остановилась около двери в бенуар и громко спросила крейклингов.
Оба, как по команде отрицательно покачали головами.
— Вот незадача, — княгиня сокрушалась так же громко и так же эмоционально вздохнула:
— Ничего, я думаю, здесь нам помогут, — княгиня говорила в мертвую тишину ложи, установившуюся после первой ее фразы. — Скажите, милочка, э-э-э,… к сожалению, не помню, как вас зовут, — Селестина обращалась к одной из дам в будуаре, стоявшей около иронично нахмурившейся Валери, — надеюсь, вы меня простите, я всегда плохо
«Простолюдинка» вспыхнула.
Княгиня продолжила:
— Так скажите милочка, что здесь написано? — она протянула ей бумагу.
Так не посмела отказать княгине и поднесла бумагу к глазам.
— Вслух, — произнесла княгиня. — Или, ой! Возможно, вы не умеете читать, — участливо продолжила она. — Меня ввело в заблуждение ваше платье. Оно хоть и недорогое, но все же с золотыми кружевами. Очень мило. Сейчас деревенский стиль вообще в моде.
Оливия посмотрела на вход. На лице манерной блондинки у входа можно было прочитать многое. Она дрожала от предвкушения, что будет сегодня рассказывать, как была в центре события. И как «она» сказала, и как «та» отреагировала, и как все ахнули, когда «та» ответила «той».
«Простолюдинка» прочитала бумагу вслух. После того, как произнесла имя Валери, фаворитка вскочила и вырвала бумагу из ее рук.
— Это ложь! — вскочила Валери. — Это невозможно. Он не мог такое приказать!
— Вот подпись, вот печать, — пожала плечами Селестина.
— Он час назад мне только что в любви не клялся!!!
Селестина потемнела лицом, сразу взяла себя в руки и улыбнулась:
— Для куртизанки, вы плохо знаете мужчин. Тем более женатых. Сегодня он клянется в любви, завтра забывает. И мы затянули этот разговор. Ребята, помогите даме дойти до арены. И не забудьте помочь переодеться.
Крейклинги схватили Валери и потянули к выходу. Она яростно сопротивлялась. Окружающие дамы прыснули в стороны. Фаворитку выволокли из ложи и потащили к бассейну на арене. Суматоха привлекла внимание публики. На них стали показывать пальцами. Люди высовывались с балконов, выскакивали на лестницы, чтобы все видеть.
От бассейна к ним бежали несколько крейклингов во главе с Тибо айт Досандо. Увидев княгиню, сын сенешаля поклонился и спросил, что происходит?
Селестина молча протянула ему бумагу. Тибо смущенно уставился в листок, медленно шевеля губами. На чтение ушло много времени. Валери ругалась почище портового грузчика, хотела пнуть крейклинга, но запуталась в длинном до пят, платье.
Тибо дочитал, удивленно посмотрел на Валери, пожал плечами:
— Что ж. Сопроводите на арену. Раз так хочет князь.
— Ты идиот, сын неудачника-папаши. Ты, что не понимаешь, что это подделка?!! — закричала фаворитка.
Тибо побагровел и упрямо выговорил:
— Я знаю и печать, и подпись князя.
Валери потащили по ступенькам вниз.
Когда поравнялись с Селестиной, та ласково произнесла:
— А ты не думала, что надоела ему?
Зрители не реагировали, притихнув, вполголоса обсуждали немыслимое. Гул затих лишь, когда у бассейна с Валери содрали ее дорогое платье и попытались напялить красного цвета тунику. Она продолжала сопротивляться, так же яростно, предпочитая оставаться голой, чем позволить одеть себя в эту тряпку.