Ключи от кадиллака

Аристова Валерия

Майк пошел рядом с ним по аллее, обсаженной какими-то низенькими деревьями.

— Ты же учил арабский?

Ральф пожал плечами. За время прибывания на базах от скуки он ходил на лекции, где солдатам преподавали этот язык.

— Ну так, средне. А что?

— Тут дело есть. Скоро в Сирии твоей заварушка начнется, и нужен человек, готовый рискнуть. Но надо понимать, что говорят местные.

— Я уезжаю послезавтра, — Ральф пожал плечами.

Майк вздохнул.

— Никто не хочет на передовую, Ральф. Но ведь это деньги, слава...

Ральф остановился.

— У меня жена через

месяц должна родить. Я уезжаю домой.

— Ну ты подумай до завтра, — Майк вздохнул, - Потому что в войну собирается вступить третья сила. Обещают, что скучно не будет. Бомбежки, интервью с местными, несчастные под руинами... Атаки, наши побеждают или проигрывают... Все это — ежедневные выпуски, а не просиживание штанов на базе. Это материалы, которые можно продавать на сторону. Это...

— Заткнись.

Ральф стоял, засунув руки в карманы и покачивался с носка на пятку, как обычно делал его дед, когда о чем-то задумывался.

— Завтра дашь ответ. Все боятся лезть под пули. Я был уверен, что ты не откажешь. Но если жена...

Майк махнул рукой и ушел.

Ральф сел на скамейку. Древний Иерусалим совершенно перестал интересовать его. Он сдвинул брови. Сегодня его билет сорвал бинго. Он ждал такого предложения всю жизнь, и вот, дождался. Он... Ральф вскочил. Вытащил телефон и набрал номер Мейбл.

— Мейб... — голос его сорвался, когда она радостно ответила, — Мейб, я тебя люблю, но... но ты должна понять. Мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться! Это...

Трубка запикала. Больше Мейбл не отвечала, не хотела его слушать.

...

Череда событий с этого дня завертела Ральфа так, что он просыпаясь утром ни секунды не мог остановиться до того, как вечером падал на подушку (если повезет и там будет подушка) и вырубался, будто в голове его кто-то выключал лампочку.

Он был в самом эпицентре событий. Бомбежки, сражения, гонки по пустыне на неприспособленных для этого автомобилях и на военной технике... Он успевал везде. Он был первым там, где только что пролетали самолеты, где руины еще дымились и горели пожары. Он пытался спасать мирных жителей, одновременно беря у них интервью в самых тяжелых ситуациях. Там, куда он лез, не было места большой камере. Он завел себе маленькую, ручную, которую всегда носил с собой и мог достать с той же скоростью, что ковбой — кольт.

На передовой он снимал боевиков, и спрашивал у американского солдата, о чем он думает, когда нажимает на курок. Он шел через линию разграничений, подняв белый флаг, чтобы вести переговоры. Он снимал главарей и детей. Он снимал, как люди делят последний стакан воды. И страшная, мрачная картина настоящей войны вырисовывалась в его роликах, которые он выкладывал на собственный канал, и в репортажах, которые шли по тв.

Идею выкладывать ролики в интернет подсказал ему какой-то простой солдатик. Они что-то ели, Ральф перестал замечать, что он ест. И солдатик, совсем молодой парень, невысокий, хмурый, спросил:

— А почему у тебя своего канала нет? Было бы интересно смотреть все, что ты снимаешь, даже без комментариев и перевода.

Без комментариев и перевода Ральф своих зрителей не оставил. Он ночами переводил и делал бегущую строку в своих видео, он вырезал и клеил,

пытаясь из того, что он наснимал за день сделать хоть что-то приличное. И, судя по отклику, у него это получалось. Его канал бил все рекорды по просмотрам, и Ральф гордился бы собой, если бы не так уставал. Он не успевал думать о том, что стал известным корреспондентом. Что выхода его роликов ожидают миллионы человек со всего земного шара. Что где-то далеко, в далеком мирном городе две женщины, ловя детей по всему дому, спешат, чтобы увидеть в новостях его лицо.

Он не звонил Мейбл с тех пор, как она родила. Не звонил потому, что ему этого очень хотелось. Теперь, когда он работал по большей части в городах, связь у него была, но Ральф не думал об этом. Он старался ни о чем не думать, старался забыть, что где-то далеко его ждут. И не единственная женщина, которую он любил. А три человека, два из которых ему совсем незнакомы.

Доставая телефон, чтобы набрать номер Мейбл, он понимал, что ему нечего ей сказать. Как дела? Как дети? Ммм... как ты назвала детей? Прошло почти два года, а он не знал, как она назвала его детей. Попытки дозвониться до нее сразу после того, как она вышла из роддома с двумя свертками на руках, и ее встретили родственники, друзья и знакомые, но не муж, были тщетны. Мейбл сменила номер, и он уже два года не слышал ее голоса.

Казалось невозможным, что он так долго прожил без нее. Теперь, когда он добился всего своим трудом и талантом, своей безбашенностью и умением преодолеть страх, а иногда и настоящий животный ужас, видеть сюжет там, где его не видел никто, ему хотелось кинуть все это к ее ногам. Посмотреть, что скажет она, дочка герцогов и бесталанная художница, имеющая такой успех, что не снился и талантливым. Что смогла бы она без своей родни?

Он смог. Он побывал в аду, но смог выбраться из него живым, и с миллионами просмотров своего канала. Ральф Ригарди - его имя стало брендом. Он усмехался, когда ему говорили, что пора выпустить линейку футболок с его лицом и надписью “Ригарди”. Деньги текли рекой, хотя тут, в пустыне, тратить их было негде...

...Незнакомый номер прорвался на его телефон на перегоне между двумя городами. Ральф удивился, не понимая, как это удалось. Связь была настолько плоха, что, можно сказать, ее не было совсем.

— Ральф?

Он с ужасом узнал голос миссис Линден.

— Слушаю вас, миссис Линден.

Голос его прозвучал хрипло.

— Твой дед умер.

Ральф молчал. Ему было нечего ответить, и хотелось принести соболезнование миссис Линден, потому что она любила его деда, а он — нет. Он много лет ничего не знал о нем и даже не звонил на Рождество. Дед тоже ему не звонил.

— Спасибо, что позвонили, миссис Линден... а... а как Мейбл назвала детей?

— Детей? Ральф, прошло два года, а ты ни разу не зашел на ее страницу? Ты не знаешь, как зовут твоих детей?

— Не надо упреков, миссис Линден! — почти крикнул он, — просто скажите, как их назвали!

— Аманда и Себастьян, — ответила пожилая женщина холодно, потом в трубке запищало, и Ральф долго смотрел на пустой экран.

Тут машина подскочила на колдобине, и он выронил телефон.

— Я завтра улетаю домой, — сказал он водителю.