Ключи от кадиллака
Шрифт:
Мейбл перестала сопротивляться и стояла очень тихо, будто он сказал нечто важное. Может быть, так оно и было. Ральф погладил ее по растрепавшимся локонам.
— Я люблю тебя, Мейб. Я так скучал.
Ральф сам не знал, как ему удалось уговорить Мейбл принять его и не убить подручными средствами, когда он будет спать. Он клялся, что не тронет ее, и даже снял домик подальше от гостиницы, где она жила. Мейбл и миссис Линден арендовали большой дом с тремя спальнями прямо на берегу, он же снял хижину на одного где-то в чаще леса. За ужином, когда няня забрала детей и повела их спать, он пытася развеять неловкость, рассказывая о своей жизни в Сирии. Он говорил и говорил, но лицо
Несмотря на то, что он не спал предыдущую ночь, и только пару часов подремал в самолете, Ральф не мог заснуть. Слишком взбудораженный встречей с Мейбл, он пошел бродить вдоль озера, и даже поплавал в теплой прозрачной воде. Потом он вдруг принял решение, и пошел к домику Мейбл.
Окно в ее комнате было распахнуто настежь. Мейбл на спала. Ральф заглянул в окно и тихо постучал по стеклу пальцем. Она вскочила, попыталась закрыть окно, но он не дал.
— Уйди, прошу тебя!
– Мейбл села на кровать и смотрела на него блестящими глазами, — просто оставь меня в покое! Сейчас дети проснутся, и будет тарарам!
— Тогда иди ко мне сюда, и мы никого не разбудим, — прошептал он.
Мейбл нервно оглянулась на дверь. Встала, натянула футболку и шорты, и вылезла в окно, будто каждый день так поступала.
— Ты невероятно меня злишь, — сказала она.
Они шли рядом. Впереди мерцало озеро, и Ральф задумчиво смотрел на длинную лунную дорожку.
— Мы договорились, что каждый попробует доказать, что он может сделать что-то сам, — сказал он, смотря на нее профиль, — я правда не мог упустить шанс доказать, что что-то из себя представляю. Бывают такие ситуации, Мейб, когда или все, или ничего, а выбрать нужно быстро, не думая. Я... я выбрал карьеру. Но я не думал, что все это так затянется. Я был уверен...
— Заткнись, Ральф, - Мейбл спустилась на песчаный пляжек и села прямо на песок, — и так противно.
Он сел рядом. Мейбл смотрела на озеро, и глаза ее казалось, отражали его, и сияли лунным светом.
— Я знаю, что мы сможем быть вместе, — прошептал он, обнимая ее за плечи, - Мейбл, я люблю тебя. И я уверен, что ты тоже меня любишь.
Она не ответила, но и руку его не скинула. А вскоре положила голову ему на плечо.
Глава 12
Весь следующий год жизнь Ральфа текла так, что и во сне не могло бы присниться. Он наконец-то был спокоен, снова уверенный в чувствах Мейбл. Вечерами он открывал социальную сеть и писал ей письма, забывая обо всем на свете. Он делился с ней событиями дня, своими мыслями и идеями, и получал в ответ такие же откровенные послания. Он явился на Рождество домой, и провел его с подросшими уже детьми и женой.
Война была бесконечна, и Ральф заскучал. Прошло чувство новизны и сопричастности великому, война превратилась в рутину, тем более, что боевые действия стали стихать, и его жизнь грозила стать той, что он вел первый свой год в Сирии, когда сидел на базе и от скуки учил арабский язык. Он прославил свое имя и заработал достаточно, чтобы стать достойным Мейбл. Чтобы содержать ее и детей за свой счет, и, черт побери, купить ей замок во Франции. Как можно ближе к Парижу!
Возвращался в Америку он полный радостного предвкушения. Несмотря на то, что он понимал, что канал его будет забыт и перестанет приносить доход, ведь люди искали там интересные им подробности военных будней, Ральф решил,
“Я прилетаю в Нью-Йорк через неделю. Будешь? Я собираюсь сделать большую программу на тв по Сирии, уже скомпоновал много разного материала”.
“Буду. Надеюсь на скорую встречу”.
Предвкушая встречу с Мейбл, которую он не видел пол года, и которую мечтал сжать в объятьях на глазах у всего мира, чтобы вставить эти кадры в будущий фильм, Ральф прибывал в какой-то эйфории... Мейбл была так хороша, что могла украсить собой любой фильм... Он закрывал глаза, и видел перед собой ее лицо. Она улыбалась. Она ждала его, и ожидание встречи наполняло его сердце счастьем.
Самолет коснулся взлетной полосы, но Мейбл не оказалось среди встречающих американскую миссию. Оператор снимал солдат, генерала, Ральфа с микрофоном, который то и дело оглядывался в поисках жены. Он настолько растерялся, что кадры с ним пришлось позже вырезать, чтобы не показывать его несчатстное выражение лица.
Сообщение ждало его в сети.
“Дети заболели, извини. Я не смогла прилететь”.
Он чуть не ударил ноутбук кулаком, но во-время остановился. Ноутбук тут ни причем.
“Я ждал тебя, обещал всем тебя представить! Ты не могла оставить детей на бабушку?"
Он стучал по клавишам так, что заболели пальцы.
“Не могла. Они сильно болеют”.
“Когда ты прилетишь?”
“Лучше ты прилетай к нам”.
Сидеть с больными детьми, — додумал Ральф, сжимая зубы и хлопая крышкой ноута. Вот еще. Никуда он не полетит! Она подставила его, даже генерал смеется над ним! На встрече с сенатором он тоже был один, хотя все, абсолютно все, пришли в сопровождении жен и подруг! Ральф злился, и злился так, что Мейбл должно было бы икаться там, в Денвере, среди вековых сосен. Будто дети не болеют никогда. Для больных есть врачи! А ему нужна его жена! Здесь и сейчас.
— Мистер Ригарди, вы скучаете?
Красивая брюнетка, стройная и высокая, в черном платье, расшитом серебряными пайетками, присела на краешек стула напротив его. Глаза ее, черные, красивые, с длинными ресницами, смотрели на него с восхищением.
Ральф улыбнулся, рассматривая девушку. Он любил женщин такого склада. С большими глазами лани, с черными волосами. Возможно, привык за годы к подобному типажу.
— Меня зовут Рейчел, — улыбнулась она пухлыми губками.
Рейчел оказалась моделью, и была приглашена на прием в честь прибытия солдат, чтобы поддержать тех, кто окажется один. Ральф оказался одинок, и она заняла место рядом с ним. А потом как-то незаметно она0 просочилась в его номер в гостинице. Красивая, высокая и стройная, Рейчел была достаточно умна и весьма забавна. Он смеялся, когда она была рядом, и на душе становилось легко. Ушла злость. Ушла усталость. Рейчел обволакивала его своим обаянием, и он будто проваливался в черную бездну, где готов был погибнуть, потому что тут, в тишине, в темноте, было тепло и мягко...
Наутро зазвонил телефон.
— Мистер Ригарди, если вы свободны, то наше агентство предлагает вам поучаствовать в фотосессии с лучшими нашими моделями для журнала.
Фотосессия? Он взял себе время на размышления. Чем он будет заниматься тут, в Америке? Сейчас завершатся все мероприятия, связанные с прибытием солдат, и он останется не у дел. Его канал перестанет всех интересовать, а новый проект пока нечем наполнить.
— Я согласен на фотосессию, — ответил он агенту, понимая, что это полностью изменит его жизнь.