?Когда истина лжёт
Шрифт:
– А чем тогда думаешь заниматься? Куда идти?
И тут я не знала, что сказать. С Ярославом мы должны были встретиться вчера, но он не смог. Сегодня не позвонил, и я до сих пор не знаю, что у него произошло. Меня тревожили события, которые произошли с ним, но, увы, настаивать на чём-то большем я не могла. Ярослав сам расскажет, когда сможет. Он не школьник, чтобы забыть о своём обещании. Да и догадывается, что мне неспокойно. Но чем переживать о нём, лучше думать о себе.
Пётр смотрел на меня и не сводил взгляда. Видит же, что я не знаю, что сказать. Настаивает и немного давит. Рука опускается со спинки кресла, и он обходит стол, направляясь
– Есть хоть какие-то идеи? – его голос канонадой разрезает сложившуюся тишину. Я вздрагиваю – настолько низко и хрипло задал он вопрос.
– Я договорилась с Ярославом пройти тест на профориентацию, - это всё, что у меня есть при себе. Даже стыдно. – Но у него что-то случилось вчера.
– Серьёзное? – он обернулся, чтобы бросить на меня слегка встревоженный взгляд.
– Без понятия. Кроме смс, что всё в порядке, я ничего не знаю, - за дверью послышались шаркающие шаги, а затем – и стук в дверь. – Да?
В комнату протиснулась любопытная мордашка близнеца.
– Мама там желе сделала. Кончайте читать – идёмте отвоёвывать его у Вишневских. Всё съедят – вам ничего не достанется.
Несправедливо по отношению к Пашке скрывать тайны о Германии.
Не знаю, как Пётр оказался уже рядом, но он вовремя перехватил мою руку, взглядом напоминая мне молчать. «Я сам поговорю с ним. Не влезай».
Ярослав позвонил вечером этого же дня, когда я любезно играла в компьютерные игрушки. Его голос, уставший и немного подавленный, но всё-таки пытающийся выудить кусочек радости для меня, назначил встречу на завтра. Я не могла успокоить собственного ликования, когда услышала Ярослава, того, как он пытается меня подбодрить, как храбрится и в некотором роде врёт мне, что у него всё хорошо. Но это не вызывает злости – только какую-то искреннюю тоску по нему. Мне отчего-то стало так приятно, так тепло от этого жеста, что захотелось чем-то отблагодарить его.
– Я сейчас не в городе, - он будто осёкся на какого-то человека, проходящего по улице, - переночую здесь, а с утра вернусь.
– Во сколько мне подъехать к больнице? – я слушала звуки хрустящего снега под его ногами, звуки проезжающих мимо машин и лёгкий свист ветра.
– Мы не работаем завтра. Рождество же, - потерялась в датах с этими каникулами и собственными переживаниями. – Я заеду за тобой около часа.
– Мне взять что-то вкусное? Ты любишь слойки с вишнями? – и накормить – это первое и единственное, что я смогла придумать в качестве благодарности.
– Люблю, но я по пути заеду за продуктами. Надо же будет рождественский ужин приготовить, - он снова отвлёкся, - или просто ужин хотя бы.
– Может, поужинаешь у нас тогда? Всё равно дома гости, и если придёт кто-то ещё – ущерба особого не будет, - десять человек нас и ещё плюс Ярослав. Одиннадцать ртов – пожалуй, я бы помогла маме, но там уже тётя Настя с Варей на подхвате. Надо будет только предупредить, что у нас ещё гости будут.
– Я не хочу обременять никого, - он подавлен, слышу. И во мне от такой интонации рождается маленький протест.
– Ярослав – ты мой друг. У тебя что-то случилось, и я не оставлю тебя одного. Поэтому либо ты ужинаешь с нами, либо я ужинаю с тобой, - что-то меня занесло. Надо переставать играть в эти игры – становлюсь слишком спонтанной и неуправляемой. А это тебе, между прочим, не миссия по захвату вражеской точки обзора. Тут надо думать головой прежде, чем делать. А не «о, было бы круто ту вышку взять – оттуда снять столько врагов можно будет».
Он
Без снега и ветра – сегодня удивительно спокойная погода. Мягкий покров белизны, пушистые ветви и чистое, как лист бумаги, небо. Знаете, за что я люблю зиму? Не за Новый год или Рождество. Не за день Рождения. И даже не за каникулы. Как бы плохо, как бы хорошо – в общем, как бы тебе ни было сейчас – выходя на улицу в любую погоду, метель, вьюгу или такой вот штиль, тебе станет легко. Зима дарила ту свободу, которую ценит каждая птица. Но каждая птица мечтает иметь еду, питье и жилье, которые зима не может предоставить. Свобода от всего не гарантирует тебе безопасности даже – понятно, почему все бегут от зимы, почему её не любят. Морозы – с каких пор морозы стали отговоркой? С каких пор красный нос и лёгкое покалывание в пальцах – это ужас, летящий на крыльях ночи? Предрассудки. Зима даёт свободу, а ни один человек не хочет быть свободным до конца. Все зависимы. От мыслей, страстей или денег. Или от всего сразу.
Я блуждала по окрестностям, в жилом массиве, всматриваясь в окна, где мигали ёлочные огни, вслушиваясь в шум телевизора и людские голоса, льнувшие через приоткрытые форточки, наслаждаясь каждым мигом, каждым видом, каждым звуком, которым пьянила меня эта свобода. Не каждый может сказать, что он доволен тем, что родился тогда, когда родился. Кому-то просто выгодно справлять дни рождения летом, когда нет достающих одноклассников. Или осенью, когда подарки дарят ещё и в школе. Или весной, когда все вокруг такие добрые и немного возбуждённые. Я горжусь тем, что родилась зимой. Ни один человек в моей жизни не мог мне сказать, почему он гордится таким. Ни один не задумывался над этим.
Во мне слишком много противоречий, слишком много спеси, чтобы не любить такую свободную и царственную зиму.
Она ведь властная, алчная и корыстная. Она наводит порядок так, где разбаловало лето и чему потакает осень. Зима управляет и смешивает карты, а затем раскладывает их по порядку, словно и не было у неё никакого умысла что-то скрыть. А скрывать она может многое. Легче лёгкого замутить людям глаза своей белизной, быть чистой и сияющей, а при этом провернуть какое-то опасненькое дельце. О, уверена, зима – та ещё проказница.
Мысли улетучивались всё дальше и дальше, материализуя и очеловечивая образ поры года. Я искала всё больше и больше сходства между нами. Как ни странно, находила и гордилась этим. Мне льстило надевать на себя корону и примерять облик Снежной Королевы. Признаюсь, в сказке Андерсена она, негативный персонаж, не вызывает сочувствия или сострадания, но как ярко выглядит этот образ! Однажды в садике я была Снежной Королевой. Вместо снежинки, лисички, какой-то белочки или примитивной снегурочки я была Королевой. Возможно, именно с тех пор началось развитие моего высокомерия.