Когда мы встретимся вновь

Ellada

– Тот, кто играет ее, прощается навсегда с дорогим для него человеком.

«Не может этого быть! Нет… Нет! Нет!!! Этого не может быть! Не может!!! Не может!!! НЕ МОЖЕТ!!!»

– Терри.

Кенди хотела выкрикнуть его имя, но с непослушных губ сорвался лишь хриплый невнятный шепот. Словно во сне, она пошла по палубе, пытаясь определить, откуда льются эти звуки. Музыка доносилась с нижней палубы, где располагались каюты третьего класса. Кенди склонилась над перилами, пытаясь разглядеть играющего.

– Терри, – снова хотела позвать она,

но что-то сдавило горло, и слова умерли, так и не успев сорваться с внезапно пересохших губ.

«Боже мой, Терри… Терри…»

Сама того не замечая, она угрожающе сильно нагнулась над перилами.

– Кенди, осторожно!!! – подбежавшая Жоа схватила ее за плечи и оттащила подальше. – Что ты делаешь?!! С ума сошла? Упадешь и покалечишься!!!

Она с силой встряхнула ее, но Кенди смотрела на нее глазами, в которых застыли слезы и отчаяние, и что-то шептала.

– Что? – Жоа прислушалась, пытаясь разобрать ее слова.

– Терри… Любимый… Мелодия… Он прощается…

– Да, очень красивая музыка, – согласилась Жоа, недоуменно глядя на нее. – Наверное, ирландская.

– Нет. Это шотландская баллада. Ее играют, когда прощаются навсегда, – выдавила Кенди, по ее щекам поползли слезы – О, Боже, Терри!

Последние полнозвучные аккорды взмыли в воздух и растаяли в темном небе...

– Я… Я должна увидеть того, кто играл, – пробормотала Кенди и заметалась по палубе в поисках лестницы, ведущей вниз, пока Жоа, недоуменно наблюдавшая за ее лихорадочными и бессмысленными передвижениями, не схватила ее за руку, вынудив остановиться.

– Кенди, успокойся, пожалуйста, и объясни толком! – сердито потребовала француженка.

– Потом. Потом объясню, – умоляюще прошептала Кенди. – Обещаю. Но я должна увидеть того, кто играл.

– Ну, хорошо, – кивнула Жоа. – Кажется, это с палубы третьего класса. Пойдем.

Взяв совершенно расстроенную подругу за руку, она направилась к лестнице.

– Можно поинтересоваться, куда это вы собрались и почему до сих пор не спите?! – раздался позади них строгий мужской голос.

Девушки вздрогнули и остановились. Обернувшись, они увидели подходивших к ним майора Престона и капитана.

– Мы хотели спуститься на нижнюю палубу. Там кто-то только что играл такую прекрасную мелодию, – Жоа призвала на помощь свою самую очаровательную улыбку.

– Это недопустимо, – хмуро возразил майор Престон.

– Почему? – тихо спросила Кенди.

– Там едут мужчины, которые добровольно записались в армию США.

– Мы только на одну минуту. Прошу вас, – умоляюще попросила Кенди.

Престон взглянул на капитана и пожал плечами.

– Хорошо. Давайте быстро! И спать!

Кенди и Жоа бросились вниз по лестнице, но на нижней палубе уже никого не было. Кенди остановилась и внимательно прислушалась. Кругом царила тишина. Только ветер шумел в вышине, да волны шелестели о металлические борта корабля.

– Кенди, – Жоа осторожно коснулась ее плеча. – Нужно возвращаться.

– Да, – прошептала Кенди.

Они

направились к лестнице.

– Ну что? Нашли музыканта? – усмехнулся Престон, завидев их.

– Нет, – вздохнула Жоа, избавив Кенди от необходимости отвечать на расспросы.

– Идите спать! – приказал майор. – Уже очень поздно.

– Да, сэр! – шутливо отсалютовала Жоа и, крепко взяв Кенди за руку, увлекла ее за собой.

Вернувшись в каюту, она осторожно усадила ее на постель. Кенди, казалось, пребывала все еще в какой-то прострации.

– Жоа, мне показалось, что это был он. Он играл мне эту балладу. Тогда, в колледже Святого Павла… перед тем, как уйти. Я не догнала его тогда. И потеряла его. И этот сон… О, Боже, я словно заново все это пережила!

– Ты говоришь о том человеке, которого любишь?

Кенди посмотрела на нее глазами, полными слез.

– Да, о нем.

– Его зовут Терри?

– Откуда ты знаешь? – удивленно прошептала Кенди.

– Кенди, только что на палубе ты беспрестанно бормотала это имя, – улыбнувшись, пояснила Жоа.

– Действительно. Какая я глупая… Его зовут Терруз.

– Красивое имя. Видимо, ты его очень любишь.

Кенди не ответила и, не раздеваясь, легла на кровать.

– А ты кого-нибудь любишь? – вдруг спросила она.

– Я? – Жоа удивленно посмотрела на нее и покачала головой. – Нет. Я приехала в Америку, чтобы найти работу. Работала в лазарете тюрьмы Сент-Джеймс.

– Ты работала в тюрьме?

– Да. Заключенным тоже нужна помощь.

– Конечно. Прости.

– Ничего. Там был один тип – Стэнтон, помощник начальника тюрьмы. Он постоянно преследовал меня, и я решила вернуться во Францию.

– Неужели ты никогда не любила?

– Так, как ты – нет, – рассмеялась Жоа, но внезапно перед ее мысленным взором встал образ молодого человека в грязной тюремной форме… Темные глаза внимательно смотрели на нее. – Хотя был там один человек, – пробормотала она.

– Где?

– В Сент-Джеймсе. Он был очень…- Жоа задумчиво посмотрела в потолок, пытаясь подобрать подходящее слово, – … странный, – наконец закончила она.

– Он там работал?

– Нет. Он был заключенным.

– Заключенным?!! – ошарашенно переспросила Кенди, глядя на нее круглыми от удивления глазами.

– Да. Кажется, его осудили за убийство.

– За убийство?!! – Кенди была шокирована, но попыталась скрыть это, боясь обидеть новую подругу, о которой знала так мало, но к которой испытывала искреннюю симпатию.

– Да, – совершенно спокойно, без тени смущения, словно говоря о чем-то само собой разумеющемся, ответила француженка. – Но дело не в этом.

– Ты его любила? – осторожно поинтересовалась Кенди. – Если не хочешь, можешь не отвечать! – быстро добавила она.

– Нет, Кенди, – чуть улыбнулась Жоа. – Не думаю. Мы виделись всего несколько раз, а разговаривали только один. Я лечила его. Он просто был необычным. Не к месту. Стэнтон его страшно не любил.