Когда ты желанна
Шрифт:
****
В то же утро вдовствующая герцогиня Беркшир тщательно оделась, съела легкий завтрак с подноса в своем будуаре и пошла в библиотеку, чтобы дождаться прибытия сыновей. Накануне вечером Дориан вытащил ее из постели и заставил подписать пачку бумаг. Естественно, она протестовала, но он показал ей лист бумаги. Ее милость с потрясением узнала руку своего покойного мужа. Это было его завещание, которое она считала уничтоженным. Она думала, что сожгла единственную копию в библиотеке в Ашлендcе десять лет назад, но обманулаcь.
И теперь, как оказалось, она была
– Но мой дорогой Дориан!
– воскликнула она.
– Ты серьезно веришь, что я это от тебя скрыла? Ты принимаешь слово слуги над моим? Я - твоя мать!
Он пoсмотрел на нее с такой ненавистью, что она отшатнулась в настоящем страхе.
– Я бы молился Богу, чтобы это было не так, - процедил сквозь зубы Дориан, и не могло быть никаких сомнений, что он имел это в виду. Что случилось? Что так сильно отвернуло его от собственной матери? Она поклялась себе нe знать отдыха, пока не выяснит. После того как он ушел, забрав завещание и бумаги, она вызвала всех слуг и тщательно их расспросила. К рассвету она знала все.
Когда дверь открылась, и Саймон вошел в комнату, вдовствующая герцогиня сначала была ошеломлена. Она планировала, что скажет Дориану. Но, если подумать, было бы не так уж плохо перетянуть Саймона на свою сторону. Тогда вместе они смогут спасти Дориана.
– Боже! Кто умер?
– спросил Саймон, увидев ее. Для пущего эффекта она оделась в черное с головы до ног. Струящиеся украшения сверкали в ее ушах и на груди, а на шее была приколота большая брошь с белой прядью волос ее покойного мужа. Она выглядела бледной и хрупкой. Короче говоря, она восстановила все жалкое достоинство своей вдовства.
– Это годовщина смерти вашего отца.
– Неужели? Я думал, что отец умер летом.
– Возможно, ты услышал о его смерти летом, - строго ответила она.
– Ты был в Индии в то время. Я всегда ношу черное в этот день.
– Понятно, - коротко сказал он.
– Где Дориан? Он хотел меня увидеть, но я боюсь, что его сообщение было несколько загадочным. Его здесь нет?
– Дориан все еще живет в своем клубе, - скорбно сказала герцогиня.
– Но ожидаю, что он вернется, когда выгонит меня!
Саймон поднял бровь.
– Выгонит тебя? Что ты имеешь в виду?
– Сначала он лишил меня моих драгоценностей. Теперь меня выгоняют из дома!
– Но почему? Что ты сделала?
– спросил он, подавляя смех.
– Ты должна была сделать что-то действительно ужасное, чтобы разозлить Дориана
– Это ложь, - вымолвила она сердито.
– Все лгут! Он думает, что я совершила ужасные вещи, но это неправда. Я не сделала ничего плохого. Все, что я делала, было к лучшему. Все, что я делала, было для защиты моей семьи. Но она настроила его против меня. Боюсь, мы можем потерять его навсегда.
– О чем ты говоришь?
– Саймон начал испытывать нетерпение.
– Меньше драмы, мадам, и больше деталей. Кто настроил Дориана против тебя? Что, по ее словам, ты сделала?
Зеленые глаза ее светлости сияли яростью.
– Ее зовут Сара Хартли!
– И кто она?
– Она никто, - выплюнула герцогиня.
– Она ничто. Она была нищим подкидышем, когда я взяла ее под свое крыло.
– Когда ты что?
– удивленно сказал он.
– Я не знал, что в тебе есть хоть малейшая склонность к благотворительности.
– В то время это было модно, - объяснила его мать.
– И почему я никогда не слышал об этой персоне раньше?
– спросил Саймон.
– Уверена, я упомянaла ее в своих письмах; возможно, тебе следовало бы их прочитать, - резко ответила его мать.
– Конечно, ты никогда не встречал ее. Ты был в безопасности в армии, когда несчастное существо вошло в нашу жизнь. И ты все еще был в Индии, когда я наконец избавилaсь от назойливого маленького сорванца. О, твой отец пытался меня предупредить! Сначала он не хотел ее в своем доме. Но она была такой милой, живой, счастливой малышкой, что вскоре заставила его есть из ее рук.
– Я совершенно уверен, что мой отец никогда не ел ни из чьих рук, - сухо сказал Саймон.
– Ты никогда не видел ее в действии! Она обвела его вокруг своего мизинца всего за несколько дней. Он купил ей пони и научил кататься. Никто не мог устоять перед ней. Дориан учил ее Шекспиру. Она помогла Джоанне разбирать шелковую пряжу, приносила суп слугам, когда те болели. Она стала маленькой хозяйкой дома! Все ее полюбили!
Он нахмурился.
– Так что же случилось?
– Когда твой отец умер, полагаю, девица ожидала, что он оставит ей кучу денег. Но была разочарована. Поэтому нашла еще одного старика, которого могла бы обмануть. Хартли соблазнила беднягу и выскочила за него замуж. Его звали сэр Теренс Планкетт из Фишхэмбла. Он был достаточно стар, чтобы быть ее дедушкой, но у него были деньги, и это все, что хотела мисс Хартли. Он увез ее в Ирландию, и я подумала, что это конец моих испытаний.
– Но оказалось не так?
– О, нет. Теперь она вернулась, жаднее, чем когда-либо. Я полагаю, она растратила значительное состояние Планкетта, и увидела нечто гораздо большее. Хартли вернулась с листком бумаги, который, по ее словам, является последней волей и завещанием твоего отца.
– Это невозможно. Такая вещь не могла быть спрятана все эти годы.
– Конечно, невозможно. Это не что иное, как умный подлог, но Дориан позволил себе убедить себя в том, что завещание написал ваш отец. Конечно, свидетелей нет, она слишком умна для этого. Она полностью полагается на доброту Дориана, и ее гнусный план увенчался успехом. Он уже решил отдать ей тридцать пять тысяч фунтов из собственного кармана.