Когда ты желанна

Леджен Тамара

– О, да, - тихо вымолвил Саймон.
– Последнее завещание моего отца! Спрятанное все эти годы. Не будь таким простофилей, Дориан. Очевидно, это подделка.

– Я думаю, что знаю почерк моего отца, - резко сказал Дориан.
– Но ты можешь судить сам.
– Поставив стакан, он подошел к столу и открыл центральный ящик. Из него он достал листок бумаги, потемневший от времени, и передал своему брату.
– В любом случае, - продолжал он, когда Саймон посмотрел на документ, - это тебя не касается. Наследство Салли выйдет из моего кармана, а не из твоего.

Саймон уставился

на бумагу в руках.

– Это последнее, что он написал, - пояснил Дориан.
– Ты видишь, что его интересовало будущее не одной Салли. В первых строках он назначает меня твоим опекуном, а не мать.

– Да, я вижу это, - слабым голосом сказал Саймон.

– Если бы это было подделкой, зачем кому-то заботиться о тебе и твоем наследстве?

– Это не подделка, - признал Саймон.
– У меня было достаточно писем от отца, когда я был молодым человеком. Он наполнил их советами и инструкциями. Не думаю, что мне очень помогли советы и инструкции, но я знаю его руку. Я знаю руку моего отца так же хорошо, как и ты, Дориан.

Дориан вздохнул с облегчением, садясь.

– Счастлив, что все решено. Я боялся, что меня ждет королевская битва. Ты понимаешь, что это значит, конечно. Если бы я знал о существовании этого завещания, ты бы получил свое наследство, когда достиг совершеннолетия. В тот же самый день, когда достиг совершеннолетия. Я знаю, что это не действительное завещание, как того требует закон. Оно не было нотариально засвидетельствовано. Но это не имело бы для меня значения. Намерения и воля отца ясны как кристалл. Я бы выцарапал глаза женщины, если б она не дала тебе контроль над твоим наследством. Я могу быть достаточно твердым, когда знаю, что прав.

– Она передала его мне наконец, - пробормотал Саймон.
– Теперь у меня есть наследство. Вчера она уведомила мне, что сделала это, а сегодня я увидел документы.

– Да, но только потому, что я заставил ее сделать это!
– сказал Дориан.
– Когда я схлестнулся с нашей матерью, она знала, что у нее нет другого выбора, кроме как подписать бумаги, которые я положил перед ней. В противном случае она была бы совершенно опозорена. Она тебе этого не говорила?

– Нет, этого oна не говорила. Я до сих пор не понимаю, - продолжил Саймон после небольшой паузы.
– Как завещание оказалось у Салли? И почему она держала это в секрете все эти годы?

– Боюсь, ты схватил не тот конец палки, - хмыкнул Дориан.
– Я получил его от Кратчли, а не от Салли. Он адвокат в Ашленд-Хитe. Наш отец послал за ним, когда был на смертном одре. Клерк сделал копию завещания. Документ должeн был быть подписан и засвидетельствован в день смерти нашего отца, но он не успел. Это была копия, сожженная нашей матерью, а не оригинал, слава богу!

– Что ты имеешь в виду? Она сожгла завещание отца?

– О, да. Хотчкисс видел, как она это сделала. К счастью для нас, она не подозревала о существовании оригинала. Полагаю, она тоже этого не говорила?

– Нет.

– Я так и думал, что нет.

Теперь, по крайней мере, ты понимаешь, почему я должен отдать Салли ее деньги. Это то, что хотел наш отец.

– Да, - Саймон вернул ему завещание.
– На твоем месте я сделал бы то же самое.

– Хорошо, - сказал Дориан.
– Я рад, что мы согласны. Салли отказалась принять что-либо из этого, если мы не договоримся. И процент тоже. Мы и об этом договорились?

– В данных обстоятельствах я считаю, что наша мама должна платить проценты, - возразил Саймон.
– Селия может даже иметь право на возмещение убытков.

– Я тоже так сказал. Но Салли не хочет даже слышать об этом. Она не взяла бы ни пенни у нашей мамы.

Саймон пожал плечами.

– Мы не можем заставить ее. Во что бы то ни стало, дай ей двадцать пять тысяч фунтов, как указано в завещании. Я полагаю, она заслужила это, сделав старика счастливым.

– Прошу прощения?
– нахмурился Дориан.

– Я не сужу ее, - надменно сказал Саймон.
– Она вышла из канавы ни с чем. Должно быть, она была в восторге, когда моя мать заинтересовалась ею, но особенно, когда заинтересовался мой отец. Я полагаю, что искушение было слишком велико, чтобы сопротивляться, с обеих сторон. Был ли он первым, чтобы пoиметь ее? Или ты добрался до неe первым?

– Что?
– Дориан был на ногах, его лицо было совершенно белым.
– Что, черт возьми, ты говоришь?

– Не могу сказать, что виню тебя, - продолжал Саймон.
– Она прекрасна. Должно быть, она была чем-то совершенно невинным. Почему нет, если бы я был там, я бы сам соблазнился.

– Встань!
– сказал Дориан, быстро двигаясь по комнате.
– Встань! Я не могу ударить тебя, когда ты сидишь. Как ты смеешь подразумевать, что я... что наш отец...
– в этих отношениях не было ничего плохого. Мой отец обожал ее. Он был в восторге от ее компании.

Саймон остался там, где он был.

– Очевидно, - протянул он.
– Зачем еще он оставил ей столько денег?

– Ты подлец!
– Дориан сжал кулаки.
– Ради бога, она была ребенком! Ей было всего четырнадцать лет, когда умер наш отец. То, что вы предлагаешь, слишком мерзко даже предполагать!

Саймон имел совесть выглядеть пристыженным.

– Четырнадцать? Меня заставили поверить, что она старше - намного старше.

– Поверить!
– с горечью повторил Дориан.
– Да, нашей матери! Что именно тебе сказала старая ведьма?

Саймон провел рукой по глазам.

– Это девушка соблазнила всех в доме. Что и ты, и мой отец были влюблены в нее. Что твоя жена была дикой от ревности. Это правда?

– Нет, - яростно сказал Дориан.
– Конечно, мы все любили Салли. Она была таким милым, умным ребенком. Моя жена? Ревновала к ней? Она была ребенком, которого Джоанна так отчаянно хотела, но никогда не могла иметь, бедная женщина. Мне кажется, что единственной, кто ревновал к Салли, была наша мать!

– Но она также сказала мне, что, когда наш отец умер, ребенок соблазнил другого богатого старика. Он женился на ней. Она была замужем раньше, не так ли? Ты сам сказал мне это.