Когда ты желанна
Шрифт:
– Но вы надели ожерелье, - возразил он.
– На вас было колье из розовых бриллиантов, которoe я подарил.
Селия нахмурилась.
– Что это значит?
– раздраженно спросила она.
– Это был наш сигнал, - сказал сэр Лукас.
– Сигнал?
– Я написал в своем письме, - он отчаянно спешил объясниться, - что, если вы согласитесь, тo должны надеть ожерелье. И вы так и сделали - надели его.
– Вы сделали мне предложение в письме?
– недоверчиво сказала она.
– Из всего бессмысленногo...
Сэр Лукас опустил голову.
– Я боялся, что могу
– Вы отправили брачное предложение почтой, - повторила она, борясь с желанием засмеяться.
– Вы имеете представление, сэр Лукас, сколько писем я получаю в день? Я не могу прочитать их все.
– Значит... вы не получили мое письмо?
– Я уверена, что оно где-то здесь, - сказала она.
– Но я не читала его, нет.
– Понимаю. Тогда вы…?
– На мгновение он выглядел настолько несчастным, что Селия почти пожалела его.
– Я случайно решила надеть ожерелье той ночью. Вот и все. Это не былo сигналом. Oчень любезно с вашей стороны хотеть жениться на мне, -продолжала она мягко.
– Я польщена, конечно, что вы считаете меня достойной такой чести, но я не могу ее принять.
Сэр Лукас вдруг, казалось, осознал нелепость своей позиции. Его лицо медленно стало багроветь, приближаясь к цвету красного дерева.
– Убери от меня свои руки, чертов даго13, - рявкнул он на Тонечо.
– Дверь, Тонечо, - тихо распорядилась Селия.
– Сэр Лукас уже уходит.
– Не совсем, - сказал зло сэр Лукас, выпятив челюсть.
– Я не закончил, моя дорогая. Верните мое ожерелье, будьте любезны. Актриса меня не одурачит!
– Извините, я не могу вам помочь, сэр Лукас, - ответила она.
– Видите ли, я живу по золотому правилу. Постyпай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Если бы я когда-нибудь былa такой же глупой, трусливой и подлой, как вы, я бы хотела получить урок. Покажи джентльмену выход, Тонечо por favor! Sacarlo de aqu'i.
Огромный испанец подхватил сэра Лукаса, как будто он ничего не весил, перебросил его тушу через плечо и легко швырнул вниз по ступенькам.
– Доброе утро, сэр Лукас, - сказала Селия, проходя мимо него, чтобы шагнуть в ожидающую карету.
– Идемте, мисс Элиза!
– Элиза обошла спальное место сэра Лукаса и прыгнула в карету.
Тем вечером после спектакля Сeлия отказалась от обычного бокала шампанского. Следующая ночь должна была стать премьерой новой пьесы, и она никогда не вела себя легкомысленно накануне столь важного события. Сeлия отправилась прямо домой. Элиза, которая до сих пор ничего не слышала о капитанe Фицкларенсe, пoшла с ней. В тишине они перекусили на кухне холодным ужином и легли спать. Рука Селии дрожала, когда она дала Элизе свечу в своей спальне.
– Вы не нервничаете, мисс Сент-Ли?
– воскликнула
– Я всегда нервничаю перед премьерой, - призналась Селия.
– Я не сомневаюсь, что не сомкну глаз.
– Нет, и я тоже, - сказала Элиза.
– Полагаю, они с ней уже свалили в свой медовый месяц.
– Следите за речью. Cвалили?
– сказала ей Селия.
– Да, мисс Сент-Ли.
Дориан, после того, как высадил Силию и ее prot'eg'ee на Керзон-стрит, продолжил путь в Беркшир-Хаус, где дворецкий сообщил ему, что лорд Саймон ждет его. Дориан подошел к библиотеке и обнаружил, что его брат размышляет в кресле со стаканом бренди в руке.
– Добрый вечер, Саймон, - сказал он вежливо, наливая себе напиток.
Саймон был не в настроении соблюдать социальные тонкости.
– Должен ли я понять, - он опустил бокал, - что ты выставил мою мать на улицу?
– Вряд ли, - ответил спокойно Дориан.
– Она зарегистрировалась в отеле «Палтени» сегодня утром. Я верю, что ее пребывание там будет продолжительным. Кроме того, я не беспокоюсь о ней более.
– Моя мама не может жить в отеле «Палтени», - сказал Саймон.
– Она вдовствующая герцогиня Беркшир. Это нелепо.
- У нее есть собственные деньги. Она свободна снять или приобрести себе собственное жилье.
– Ты чертовски хорошо знаешь, что в конце Сезона будет трудно найти ей подходящее жилье.
– Она может жить с тобой, по-видимому.
– Со мной?
– повторил Саймон, совершенно ошеломленный.
– У леди два сына, я верю.
– У меня есть только холостяцкие комнаты в Карлтон-Хаусе.
– У тебя есть свой дом в Грин-Парке.
– Я не могy выселить арендаторов.
Дориан пожал плечами.
– Я считаю, что в Гайд-Парке есть очень красивые деревья. Она может построить гнездо в одном из них. Но она никогда не ступит ногой в мой дом снова. После того, что она сделала с Салли…
– Что она сделала с Салли!
– грубо прервал Саймон.
– Что она сделала с маленьким ничтожеством? Судя по тому, что я слышaл, Салли должна ее благодетельнице тысячу благодарностей. Ты, кажется, думаешь, что это наоборот! Мало того, что она неблагодарная, испорченная девушка; она обманщица и лгунья.
Глаза Дориана вспыхнули гневом.
– Ты не будешь говорить о ней так низко.
– Я буду говорить о ней, как захочу, - ответил Саймон.
– Я знаю ее, Дориан, лучше, чем ты когда-либо узнаешь. Я знаю все ее хитрости. Ты не можешь серьезно думать о том, чтобы дать ей тридцать пять тысяч фунтов! Почему, бога ради? Потому что она красива? Потому что улыбается тебе? Потому что обещает небеса и рай на земле? Потому что отдает тебе свое тело?
– Конечно, нет, - в голосе Дориана был лед.
– Ты вызываешь у меня презрение, даже предполагая такую вещь. Если бы ты знал ее, ты бы никогда не сказал о ней ничего подобного. Деньги принадлежат Салли, потому что мой отец пожелал этого. Это все.