Кокон
Шрифт:
Это насторожило обоих офицеров. Едва сдерживая смутные предположения, они, ускорив шаг, дошли до кабинета Бэннета. Сам комиссар стоял у панорамного окна, с грузным видом наблюдая за вновь начавшимся снегопадом. Щелчок дверной ручки заставил его обернуться, и одно только мрачное выражение не предвещало ничего хорошего.
— Присаживайтесь, — коротко бросил он, даже не стараясь сгладить тон. — Я только что вернулся из Оканогана, встречался с окружным прокурором.
— И что? — осторожно спросил Джеймс, напрягшись от этой новости. Раз округ решил вмешаться, значит, по их мнению, местные
— Все паршиво, — Чарли скривился так, словно залпом опустошил стакан не самого качественного пойла. — Прокуратура и администрация хотят результатов как можно скорее, пока новости не распространились по всему штату.
— Как будто мы сидим сложа руки... — буркнул Митчелл.
— Ну, видимо, именно так они и считают, — чуть ли не прорычал Чарли, а затем сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. — Мне намекнули, что два ложных ареста за два месяца расследования достаточно говорит о халатности нашего департамента. Если так продолжится... полетят головы. Чисто чтобы умаслить публику.
Сэвиджа хоть и потрясли эти слова, однако он уже был готов к подобному исходу.
— Ну, в таком случае, мы надеемся на их помощь. Нам не хватает людей и специалистов, чтобы вести это дело...
— Да, Сэвидж, не беспокойся, они об этом позаботились... — темные глаза впились прямо в детектива, словно желая испепелить его прямо тут. — К этому делу подключили ФБР.
Запись от 04.08.хххх
«Вчера я посетил сеанс гипноза у миссис Тейлор. Ожидал получить ответы, но вместо этого появилось еще больше вопросов.
Все началось с того, что я рассказал ей о своих снах. Я постарался описать их максимально детально: женское лицо, лес, ощущение дежавю. Также упомянул фотографию из газеты, которая напомнила мне образы из сновидений. Доктор объяснила все особенностями работы мозга, сказав, что это всего лишь случайность и игра воображения. По ее словам, человеческий ум склонен видеть связи там, где их нет.
Хотелось верить ей, но ее объяснения показались мне чересчур упрощенными. Казалось, что она заранее подготовилась к ним.
Гипнотический сеанс начался довольно обыденно. Доктор Тейлор попросила меня расслабиться, сконцентрироваться на дыхании и дать возможность воспоминаниям всплыть. Сначала ничего не происходило, кроме ощущения тяжести в груди. Затем перед глазами возник лес: запах сырой земли, хруст ветвей под ногами, прохладный воздух. Я вновь увидел ее лицо, но на сей раз оно выглядело расплывчатым, словно я наблюдал его сквозь водную гладь.
После сеанса я надеялся обсудить увиденное, услышать какие-либо выводы. Однако Ребекка заметно изменилась. Ее обычное спокойное выражение лица на мгновение сменилось серьезной тревогой. Вскоре она вернулась к своей привычной улыбке, однако я уловил перемену в ее тоне.
Когда я напрямую спросил ее о том, что она заметила во время сеанса, она ответила уклончиво, даже несколько резко.
Эта мысль прочно засела у меня в голове. Возможно, со мной действительно что-то серьезно не так? Не исключено, что это шизофрения? Ведь симптомы схожи: галлюцинации, странные сны, вспышки гнева, шепот в голове... Но если дело обстоит именно так, почему она не сказала мне правду? Зачем притворяется, что все нормально?
Мисс Тейлор назначила мне новые лекарства. Она уверяла, что они помогут справиться с агрессией и беспокойством. Когда я спросил, для чего они нужны, она ушла от ответа, вернувшись к своему искусственному спокойствию. Я не доверяю ей. Думаю, стоит обратиться к другому врачу.
Однако визиты к специалистам на этом не завершились. Сегодня я встретился с доктором Джефферсоном. Он провел ряд стандартных анализов и сообщил, что процесс реабилитации идет успешно. Через пару месяцев я смогу вернуться к работе, но предупредил о необходимости избегать чрезмерной физической активности.
Я решил спросить его насчет смены лекарств. Его удивление было почти забавным. Он поинтересовался, почему я вообще поднимаю подобные темы, и не увлекаюсь ли я чтением медицинской литературы в интернете. Видимо, он подумал, что я сам себе поставил диагнозы, основываясь на прочитанном. Он посоветовал не зацикливаться на этих вопросах и полностью доверять своим врачам.
Этот разговор только усилил мое раздражение. Почему ко мне относятся как к недоразумению? Разве я не способен разобраться в подобных вещах? Почему они так упорно стараются скрыть от меня правду?
По дороге домой я едва избежал штрафа за превышение скорости. Полицейский автомобиль включил сирену, но мне повезло — он свернул на другой проспект. Последнее, что мне сейчас нужно, — дополнительные проблемы.
Дома никого не оказалось. Джи до сих пор не вернулась, а мама продолжает игнорировать меня после нашего последнего конфликта. Я полагал, что почувствую себя виноватым, но, напротив, испытал облегчение. Ее постоянное вмешательство утомляет. Возможно, теперь она наконец оставит меня в покое.
Сейчас я сижу в тишине, слыша лишь тикание часов. Такие моменты становятся все более невыносимыми. Кажется, что весь мир замер, оставив меня наедине с мыслями, которые все громче шепчут, что что-то идет не так.»
Глава 12
Система правосудия, несмотря на ее кажущуюся сложность, порой действовала с поразительной быстротой. Когда доказательства становились недостаточно вескими, обвинение не могло обосновать необходимость содержания под стражей. Так и произошло с Гэри Миллером, который в итоге не просидел в камере и трех недель.