Кокон
Шрифт:
Она пожала плечами.
— Я журналист, Джеймс. А задача хорошего журналиста показывать действительность такой, какая она есть. Раскопать все тайное, чтобы читатели и зрители видели, что вы точно такие же люди как они: неидеальные, со своими слабостями… Мы с полицейскими, по сути, делаем одну и ту же работу. Просто… по-разному.
Сэвидж задумался, глядя на нее. Небольшой план, едва зародившийся в его голове, становился все четче.
— Что если я могу предложить тебе сенсацию? — сказал он, наконец, тихо, склонившись ближе.
Калина
— О, ты все-таки созрел для эксклюзивного интервью? — женщина положила подбородок на ладонь, внимательно глядя на него. — Я давно ждала такого случая. Весь округ жаждет знать, как живет «самый известный полицейский Эйберсвуда». Видел же, с каким наслаждением они наблюдали за шоу вокруг семьи Уильямсов... А одними сплетнями толпу не накормишь.
Джеймс усмехнулся, покачав головой.
— И что, ты напишешь, что я вечно не высыпаюсь и пью отвратительный кофе?
— Это будет лучший заголовок! — подмигнула она. — «Герой Эйберсвуда: кофе, пончики и бессонные ночи».
— Очень остроумно, — пробормотал Джеймс. — Но я не герой, Сантох, просто человек, который делает свою работу.
— Тогда скажи, почему ты избегаешь камеры? Это точно могло бы улучшить твою репутацию, — Калина откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.
— У меня нет репутации, которую нужно улучшать, — Джеймс взглянул на нее. — И я бы точно не хотел запомниться всем какой-нибудь паршивой статьей, где ты выставишь меня трудоголиком, который работе времени уделяет больше, чем семье.
— Как будто это неправда, — заметила она, глядя на Джеймса с такой проницательностью, что тому даже стало не по себе. — И не пытайся отвертеться, Джим. Я хорошо тебя понимаю. Потому что сама такая же. Мы оба с тобой жаждем проявить себя, показать, чего мы стоим. Я, знаешь ли, тоже не вижу апогея своей карьеры в сюжетных репортажах для окружного телеканала.
Джеймс ничего не ответил, но ее слова застряли в голове. Возможно, помощь журналистки могла бы стать его шансом разобраться с внутренними терзаниями. Сантох продолжила непринужденно и просто, как будто видела собеседника насквозь:
— Я же видела, с каким рвением ты вцепился в этого Мотылька. Любой другой на твоем месте просто посадил бы Брукса и со спокойной совестью закрыл дело. А ты… увидел в этом шанс для себя. Я тоже вижу в Мотыльке шанс сделать себе имя. Одна громкая статья, которая прогремит на всю страну — и я покину этот затхлый городишко быстрее, чем ты скажешь «черничный пирог», — Калина мечтательно вскинула глаза к потолку. — Открыть бы свое издательство... или даже собственное шоу на телевидении.
— Как Опра Уинфри?
[Опра Гэйл Уинфри — американская телеведущая, актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри» (1986—2011). Она является первой темнокожей женщиной-миллиардером в истории. Шоу оказывало
Она лукаво улыбнулась.
— Да уж, — усмехнулась журналистка. — Было бы неплохо… Но я слишком реалистично смотрю на вещи. Настоящая сенсация могла бы значительно ускорить мою карьеру.
— Ну, с этим я и мог бы тебе помочь.
— Я слушаю, — глаза Калины заинтересованно блеснули.
Джеймс огляделся по сторонам, убедившись, что они одни.
— Ты ведь знаешь, что Миллер пытается обелить свое имя?
— Конечно, — кивнула она. — И у него пока это хорошо выходит. Он уже дал несколько интервью, где он пытается выставить вас лицемерными мразями, которые разрушили его жизнь.
— Мне нужно, чтобы ты взяла у него еще одно, — Джеймс говорил тихо, но твердо.
— Зачем? — Калина прищурилась.
Сэвидж медлил. Пока план был в его голове, все казалось простым и логичным. Но поделиться в очередной раз своими догадками, когда никто вокруг не поддержит и не поймет...
— У меня есть подозрения, что он все еще причастен к убийствам. Это сложно доказать, но я хочу быть уверен. Эти сомнения и неопределенность изводят меня, не дают рассуждать здраво, понимаешь? Это как... как незакрытый гештальт.
Калина, на удивление, не стала насмехаться, как того боялся детектив. Она крутила стаканчик в руках, задумчиво уставившись в точку на столешнице.
— Когда интуиция идет против логики, хочешь-не хочешь приходится считаться с этим, — очень серьезно сказала она наконец. — Ну и что от меня требуется? Организовать вам встречу в публичном пространстве?
Джеймс покачал головой.
— Мне нельзя с ним пересекаться, как ты помнишь. Нужно доказательство причастности Миллера... или невиновности.
— Доказательство? — нахмурилась она. — Ты хочешь, чтобы я сделала твою работу?
— Не совсем, — он наклонился ближе. — Мне надо, чтобы ты добыла образец его ДНК.
Тишина нависла над ними, как грозовая туча.
— Ты шутишь? — удивленно выдохнула Калина.
— Нет, — Джеймс продолжал тихо, но настойчиво. — Скажешь, что хочешь написать статью, разоблачающую работу полиции Эйберсвуда. Уж кто-кто, а ты уже успела себе сделать имя на таких заголовках. А дальше просто используй любой повод. Пусть это будет чашка кофе, салфетка, что угодно.
Женщина вновь задумалась, откинувшись на стуле и постукивая пальцем по столу. Она взвешивала все «за» и «против», и теперь Джеймс мог лишь ждать ее вердикта. Он знал, чем можно еще попытаться убедить ее пойти на это, но очень не хотел прибегать к подобному.
— Ну, это интересно... но незаконно.
— Ну ты же журналистка, — Джеймс выдержал ее взгляд. — Сама же сказала: это как и работа полицейских. А ты сама знаешь, что иногда закон может препятствовать расследованию.
— Это рискованно. Если все вскроется, у меня будут проблемы.