Кокон
Шрифт:
Джеймс сидел за своим столом, уткнувшись в папку с отчетами. Время от времени он массировал виски, пытаясь справиться с гудящей в голове болью.
— Можно? — раздалось со стороны входа.
Калина появилась как всегда неожиданно, слегка постучав пальцем по дверной раме. Не дождавшись ответа, женщина зашла в кабинет и захлопнула дверь.
— Если ты уже здесь, то, видимо, можно, — сухо отозвался Джеймс, не отрывая взгляда от бумаги.
Калина хмыкнула и прислонилась к краю его стола.
— Ну, ты будешь рад услышать, что я все уладила.
Джеймс поднял взгляд.
— Он всегда такой... услужливый.
— Хм, услужливый, да? — Калина подняла бровь, усмехнувшись. — Это ты называешь способность человека спокойно пережить арест и затем использовать ситуацию для своей выгоды?
— Я бы назвал это холодным расчетом, — признал Джеймс, отодвигая папку в сторону. — Он слишком умен для обычного врача.
Калина внимательно посмотрела на него, затем произнесла будто невзначай:
— Его адвокат, кстати, тоже не промах. Готовься к тому, что тебе придется нелегко. Они явно что-то накопали.
Джеймс почувствовал, как напрягся весь, словно внутри него сжалась пружина.
— И что ты думаешь? — спросил он, стараясь выглядеть равнодушным.
— Я думаю, что твоя теория про его виновность пока неубедительна, — честно сказала она. — Но ты же знаешь, я не судья.
Ее прямота раздражала, но одновременно заставляла Джеймса уважать ее. Он чуть помедлил, прежде чем заговорить.
— Спасибо, что согласилась помочь.
Калина рассмеялась.
— Да ладно тебе, это же не альтруизм. Ты же знаешь, ради чего я здесь, — ее голос сквозил иронией, но взгляд выдавал тревогу.
— Сенсация любой ценой, — сказал он, почти беззлобно.
— Именно, — согласилась она. Затем наклонилась чуть ближе, понизив голос. — Только ты уж постарайся, чтобы моя «цена» не оказалась слишком высокой, ладно?
Джеймс вздохнул.
— Ты в безопасности, Калина. Я позабочусь об этом.
Она глядела на него дольше, чем нужно, почти заставив Джеймса смутиться, и затем, улыбнувшись, выпрямилась.
— Ладно, мне пора. Увидимся на заседании по делу Боумана. Представляю, какое это будет шоу…
Когда она ушла, Джеймс остался наедине со своими мыслями. Он старался держать себя в руках, но тревога за Калину никак не отпускала. Он не мог избавиться от чувства, что, соглашаясь на сделку, он не просто подверг ее опасности, но и открыл для себя новый конфликт. Все было сложнее, чем он ожидал, и он начинал осознавать, что ее увлеченность делом странным образом начинала перекликаться с его собственными амбициями.
Он отмахнулся от этой мысли, не желая вдаваться глубже. Но внутри уже поселилось беспокойство, от которого не так просто было избавиться.
В день, когда началось слушание дела Боумана, зал суда был забит до отказа. Камеры местного и окружного телевидения, журналисты и зеваки
Картер сидел рядом с прокурором, внимательно изучая папку с делом. Его лицо выражало абсолютную уверенность, но Джеймс, сидевший несколькими рядами дальше, видел напряжение, притаившееся в его глазах.
Прокурор начал вступительную речь:
— Дамы и господа, мы представим суду доказательства того, что Майкл Боуман, уважаемый доктор, использовал свое положение не только для производства и распространения незаконного препарата, известного на улицах как «фиксал», но и стал причастным к убийствам, которые маскировались под действия серийного убийцы, известного как «Мотылек».
Зал зашумел. Судья постучал молотком.
— Прошу тишины в зале!
Прокурор продолжил:
— Мы покажем связь между доктором Боуманом и жертвами, которые были его пациентками. Мы докажем, что каждая из них знала или могла догадаться о нелегальной деятельности обвиняемого, и это стало причиной их убийств. Доказательства включают показания свидетелей, медицинские записи и другие материалы, которые помогут вам, уважаемые присяжные, увидеть полную картину.
Боуман сидел за столом защиты. Его лицо было непроницаемым, но руки, лежащие на столе, выдали его напряжение — пальцы слегка подрагивали, пока его адвокат что-то шептал ему на ухо.
Картер склонился к прокурору и что-то быстро произнес. Тот кивнул, затем обратился к судье:
— Ваша честь, обвинение готово представить первого свидетеля.
Первым был вызван Ларри Брукс. Когда он поднялся на трибуну, взгляд его скользнул по залу и остановился на Джеймсе.
Адвокат Боумана тут же попытался дискредитировать свидетеля:
— Ларри Брукс — преступник, который идет на сделку со следствием, чтобы спасти себя. Насколько его слова могут быть достоверными?
Публика зашепталась, и Джеймс почувствовал, как внутри все переворачивается. Однако судья воззвал к порядку и заседание продолжилось.
Сам Ларри выглядел заметно нервным, но старался держаться. Его лицо блестело от пота, а руки слегка дрожали. Тяжело вздохнув, он начал говорить под чутким взглядом прокурора:
— Когда я работал курьером, я скрывал от моей сожительницы, Нелли Уильямс, свою работу. Она долго не была в курсе, что мы перевозим. Пока однажды… — он запнулся, оглядывая зал. — Я сам не сказал ей.
Прокурор задал вопрос:
— Нелли Уильямс была причастна к вашей деятельности?
— Нет! — тут же выпалил тот. — Нет, что вы! Просто сказал ей… чем занимаюсь. У нас с ней был некоторый кризис в отношениях, и я думал, что если скажу правду о своей работе, то это что-то изменит.