Кокон
Шрифт:
— И сенсация, — перебил ее Джеймс, а затем театрально махнул рукой, будто указывая на невидимую надпись где-то поверх их голов. — «Журналистское расследование Калины Сантох помогает раскрыть самое громкое дело года». Представь, что ты первая, кто раскрыл правду о том, что полиция и ФБР упустили настоящего убийцу.
Калина прищурилась, но на ее лице появилась улыбка.
— А ты, оказывается, авантюрист, Сэвидж. Ладно, я сделаю это. Но если все пойдет не так...
— Я возьму вину на себя, — уверенно сказал Джеймс.
Калина это тоже понимала, и очень хорошо.
— Это все, конечно, выглядит куда интереснее составление сюжета о работе полицейского департамента, однако я не хочу рисковать просто так, — она наигранно растягивая слова. — Если окажется, что ты рискнул карьерой просто так, я получу совершенно стандартное интервью, которых Миллер уже с десяток дал другим изданиям. Поэтому мне нужно кое-что взамен.
— Например? — Джеймс недоуменно поднял бровь, не понимая, что такого может потребоваться Калине.
— Ты, — Калина, опершисмь руками о стол, приблизилась к нему. — Дашь мне полноценный материал для статьи. Без твоих сухих ответов и увиливаний. Все как есть. О твоей жизни, семье, работе. Все, что хочет знать публика.
— Это шантаж, Сантох, — мрачно заметил Джеймс.
— Я называю это честными обменом, — поправила она, широко улыбаясь. — Тебе нужны доказательства, а мне — история. История человека, который публично пообещал отправить убийцу в камеру смертников.
Джеймс задумчиво постучал пальцем по столу.
— Ты уверена, что кому-то интересно знать обо мне?
— Сэвидж, ты самодовольный зануда, но при этом самый обсуждаемый человек в округе прямо сейчас, — отрезала Калина. — Первое публичное интервью. Еще бы это не взорвало читателей. А то безликие герои не вдохновляют аудиторию. Ну так что?
С этими словами она протянула ему руку. В глазах Калины уже горел задорный огонь. Она, как и Джеймс, знала, что они нужны друг другу. И каждому придется принять условия оппонента.
Со вздохом Джеймс закрепил сделку рукопожатием.
— Ладно. Если Миллер чист, ты получишь свое интервью.
Калина хлопнула в ладони, словно заключила сделку своей жизни.
— Сказано — сделано. Не переживай, Сэвидж, я заставлю тебя выглядеть как героя. Надеюсь, у тебя есть хорошие фотографии? Публике нужно что-то получше твоей уставшей физиономии.
Джеймс только покачал головой, стараясь не поддаваться ее игривому тону. Эта ее улыбка всегда была такой обворожительной или это просто игра света?
— Просто сделай свою работу, — пробормотал он, отворачиваясь к своей кружке.
— Как скажешь, — она хмыкнула, и в руках ее вдруг блеснула визитка. — Это на случай, если захочешь связаться со мной.
Когда Калина вышла из кафетерия довольная, словно только что выбила джекпот, оставив Сэвиджа один на один с остывающим кофе. Неожиданно он поймал себя на мысли:
Быть может, он просто проецировал свои страхи на нее. Или… тут было что-то другое? Он тряхнул головой, стараясь избавиться от нарастающего чувства тревоги.
Запись от 29.09.хххх
«Этой ночью я снова проснулся в холодном поту. Эти терзающие меня сын все больше напоминают видения или восомининания. Порой мне кажется, что мои ночные скитания — нечто большее, чем просто результат стресса или побочных эффектов лекарств. Однажды Джи обмолвилась, что привыкла к моим ночным прогулкам по дому. Ее тон был спокойный, почти обыденный, отчего мне стало еще тяжелее. Она добавила, что я обычно возвращаюсь под утро, словно ничего не произошло.
Но что, если я действительно бодрствую? Не просто брожу во сне, а делаю что-то, чего сам не помню?
Не так давно к нам нагрянули полицейские, что сильно напугало нас обоих, особенно меня. Не понимаю, почему, но, когда увидел копов на нашем пороге, сердце ушло в пятки. Несколько человек исчезли неподалеку от нашего района. Нам показывали фотографии и интересовались, не видели ли мы кого-то из них. Дом на Мейпл-авеню, который мы снимаем, расположен достаточно близко к лесистой части Эйберсвуда, и туристов с их огромными рюкзаками мы порой замечаем…
Когда офицер спрашивал, не видел ли я что-то подозрительное, внутри меня все перевернулось. Я точно знал, что ничего такого не делал. Я не мог… Но странное чувство дежавю, ощущение, что я уже где-то слышал этот вопрос, не оставляло меня.
Сегодня вечером Брэндон заглянул на ужин и попрощаться перед отъездом... Он выглядел встревоженным и озабоченным. Рассказал, что и к нему приходила, допрашивали о пропавших туристах.
Эта новость заставила Джи вздрогнуть. У меня тоже екнуло сердце. Конечно, туристы, скорее всего, просто заблудились в лесу. Сезон подошел к концу, погода испортилась, и, как сказал Брэндон, лес всегда опасен для неподготовленных людей.
Но почему я так волнуюсь?
Джи заметила мое беспокойство. Она сказала, что я веду себя слишком странно. Даже подозрительно. И это слово ударило в самое сердце. Она заметила. Она видит, что со мной что-то не так.
Но что именно?
В такие моменты я начинаю менять тактику. Стараюсь говорить так, чтобы успокоить Джи. Я убедительно научился находить правильные слова. Джи верит мне. И это пугает больше всего.