Колдовской отведай плод
Шрифт:
— Только никому не говори, иначе она меня убьет, — не уверена, что девушка говорила про нахалку, скорее, про матушку. — Я видела, как Ариенна выходит из соседнего номера.
Она помолчала и добавила:
— А перед тем в ее номер заходил какой-то мужчина.
Ну и ну! А наша девица не так-то и проста! Решила совместить приятное с полезным, то бишь свидание с получением наследства. Шустра малышка! Представляю, как вытянется физиономия Гвейна, когда я ему об этом расскажу. Но, заметив умоляющий взгляд Танти, отказалась
Мои опасения насчет ужина подтвердились. Трапеза на этот раз проходила под девизом "Пять яблок на ужин — и завтрак не нужен". Мне и ужин-то такой не был нужен, но за неимением чего-либо другого пришлось удовольствоваться очередными печёниками. Меню разнообразили пирожки с яблочным повидлом. Правда, тесто раскатали очень тонким слоем, и его почти не чувствовалось — я даже подивилась мастерству кухарки, сэкономившей таким образом море муки из хозяйских запасов. И хотя мне досталось всего два пирожка, это казалось знатным угощением по сравнению с завтраком и обедом.
За столом царила атмосфера благодушия и взаимного уважения. Аквинтия ворчала, Танти уныло ковырялась в яблоке, Крадиф листал "Маг-инфо", зачитывая вслух особо пикантные фразы, нахалка со страдальческим видом рассматривала распухшую ладонь и стонала, что ей очень, очень больно и вообще она ни одного дня не останется в этом ужасном замке. Гвейнард сочувственно поглаживал ее по плечу. Фу, смотреть противно. Обязательно нужно нежничать за столом? А вдруг кого-нибудь нечаянно стошнит?
Сварт решил поддержать светскую беседу.
— Как продвигается выбор наследства? — спросил он, обращаясь ко всем сразу. Кроме нас с Гвейном, конечно.
На лице Крадифа явно читалось: какое дело садовнику до дележа замкового богатства? Он только хмыкнул и перевернул страницу.
— Не представляю, что можно выбрать из этой рухляди, — буркнула Аквинтия.
— Это не рухлядь, а антиквариат, — возразил садовник. — К тому же, некоторые вещи не только прекрасно сохранились, но и имеют немалую ценность. Взять, например, столовый серебряный сервиз. Он будет прекрасным приданым для вашей дочери.
— Приданым, — фыркнул Крадиф из-за газеты. — А жених-то для этого приданого есть?
По тому, как покраснела Танти, я поняла — нет, и не ожидается. Собственно, это и так было ясно. Не всякий заплесневелый гриб захочет иметь тещу, подобную Аквинтии.
Тут у меня родилась прекрасная идея. Чтобы ее осуществить, понадобится помощь Сварта. Может, ничего и не получится, но попробовать стоило. Надо поговорить с ним наедине, потом, после ужина.
Девчонку было жаль, поэтому я решила сменить тему. И, хотя в мои планы не входило обнародование тайных записей покойного Макера, более подходящей темы не нашлось. Поэтому я спросила:
— Скажите, Сварт, вам случайно не знакомы такие строки: "Когда затихнет старый сад, под яблоней найдешь ты клад"? Или что-то в этом роде.
Крадиф
— Дивный образчик пасторальной поэзии. Кто автор сих бессмертных виршей? Не папаша ли часом?
— Понятия не имею, — пожала я плечами, посмотрела на Сварта и поперхнулась от неожиданности.
Он стоял столбом как-то очень странно на меня смотрел. Потом прокашлялся и спросил:
— Мирохарда, вы что, видели ЕЕ?
— Кого — ее? — спросила я. — Что с вами, Сварт?
Он отмер, сказал "гм" и уже нормальным голосом ответил:
— Нет, нет, ничего, не обращайте внимания. Я имел в виду — книгу. Да, книгу со стихами. Любимыми стихами хозяина. Так вы о ней говорите?
— Со стихами? — теперь удивилась я. — Там вообще-то были только эти строки. По крайней мере, когда она уже почти высохла после того, как я уронила ее в ванну, на странице было только это. А дальше, кажется, и вовсе ничего, только какие-то формулы, которые даже не успели как следует проявиться. Во всяком случае, я не помню. А ты, Гвейни?
Я произнесла последнее слово нарочито сладким голосом и посмотрела на Гвейна невинным взглядом.
— В ванной? — заинтересовался Крадиф. — А откуда это знает Гвейнард? Вы там были вдвоем? Ну-ка, ну-ка. Я требую подробности!
— Нет никаких подробностей, — отрезал Гвейнард. — Мира, опять ты со своими фантазиями!
Фантазиями? Нет, каков наглец. Я даже задохнулась от возмущения. Зато Ариенна явно заинтересовалась:
— Я так и знала, что у нее больн… богатое воображение. Это и неудивительно с ее-то внешностью.
— Оставим мою внешность в покое, — огрызнулась я и хотела добавить что-нибудь про нахалкины мозги, но передумала.
Другая мысль не давала мне покоя. Сварт, говоря "ЕЕ", имел в виду явно не книгу.
После ужина я посекретничала с садовником о своей идее, от которой он пришел в восторг и согласился взяться за ее осуществление, не откладывая дело в долгий ящик.
Заодно я попыталась вызнать, кто такая "ОНА". Но Сварт сделал вид, будто не понимает, о чем речь и талдычил про книгу. Ладно, пока оставим эту тему. Садовник определенно что-то знает, но не хочет говорить. Надо подумать, как заставить его стать поразговорчивее.
А пока меня интересовал еще один вопрос.
— Сварт, скажите, чем вы кормите своего кота? Не яблоками же.
— Какого кота?
Он снова сделал непонимающее выражение лица. Но тут я решила не отступать. В конце концов, для меня это было дело жизни и голодной смерти.
— Я имею в виду такое черное мохнатое животное. Оно шляется по замку, вламывается в мою комнату и орет "мяу". Так чем вы его кормите, а?
— А-а-а, я, кажется, понимаю, о ком вы говорите, — сказал Сварт. — Такой черненький, пушистый, да? Это котик бывшей хозяйки… Так мы ж его почти не кормим. Он сам себя обслуживает. Мышей промышляет, птичек.