Коллапсис
Шрифт:
– Хватит болтать, – одёрнул Мейс. – Если Брайен слышит, нам не поздоровиться.
И сиамские близнецы отступили назад.
– Что думаете по этому поводу? Джек, Бэнни?
Джек простодушно пожал плечами, мол, речи сумасшедших ему не понять. Бэнни же застыл гротескным изваянием, запрокинув голову.
– Эй, чудила в маске, что думаешь?
– А? – Бэнни встрепенулся от выкрика Тракера, ударив себя по маске. – Простите, Бэнни всё прослушал. Бэнни тут подумал, если братцу распустить волосы, одеть в платье и накрасить, спутал бы я его с
Тьма звучала стуком собственного сердца. Сколько Никк в неё не вглядывался – не мог увидеть ничего. «Палата», на которую указали сиамские близнецы, таила в себе странный холод и предостерегающие засохшие тёмные пятна на полу. Только шорохи и режуще-шмякающий лязг, от которого захватывало дух – воображение играло с ним плохую шутку. И Никк подошёл ближе к источнику отвратительных звуков, почти вплотную к решётке, пропустив прутья между пальцами. На лицо брызнула вязкая жидкость, от неожиданности Делрой дёрнулся, но его руку перехватили, прижав к прутьям. Чужие пальцы до крови впились в костяшки пальцев.
Сзади завизжал Бэнни, Джек попытался выдернуть Никка, но мёртвая хватка не отпускала, и, наконец, в темноте показались открывшиеся серые, как ртуть, глаза с лопнувшими капиллярами. Человек по ту сторону поднял голову и шумно втянул воздух.
– Как давно я не чувствовал запах чужой крови, – жутким раскатистым голосом на грани истеричного хохота прохрипел пациент и, наклонившись, медленно слизал кровь с пальцев Делроя. Голос его был похож на отхаркивающийся кашель – непроизвольное отвращение вызывало такое же.
Никк дёрнулся, поморщившись, но не позволил себе отступить.
– Плохо дело! Очень плохо! – запричитал в панике Бэнни. – Это же Джейсон! Джейсон Чендлер!
Никк вглядывался в перекошенное безумной улыбкой лицо мужчины, которого едва мог назвать человеком. Нечто неопределённого возраста с пересохшей грязной кожей. Сальные патлы спадали на широкие могучие плечи. Щетина, отросшая в бороду, покрывала почти всё лицо, скрывая губы, один тонкий язык показывался из-за них. Он был ростом около шести с половиной футов на фоне их хрупких и изнурённых не то болезнью, не то лечением тел. Безусловно, Никк уже слышал о Джейсоне. Кажется, о нём упоминал Макс. Но если до этого все пациенты не вызывали у него никаких эмоций, даже сиамские близнецы, то глядя в глаза Джейсону Чендлеру, ему стало по-настоящему жутко. В них плескалось нечто незнакомое и отталкивающее. А нечеловеческая сила пугала – он так и не отпустил его руку, желая переломать кости, вжать их в решётку лепёшкой.
– Вы, парни, точно не из этой башни, перепуганные, как маленькие птенчики. Только на первой фазе, что ли? – и заржав, обдав Никка кислым дыханием, разжал пальцы. Никк едва не упал назад, но его успел придержать Джек.
– Первая фаза? – спросил Джек, ошарашенный встречей со знаменитостью их обители.
Джейсон, размяв
– Не говори со мной на расстоянии, подойди-ка ближе, я разговариваю только с теми, кто дал мне своей крови.
– Ну, уж нет, спасибо, обойдусь без твоего общества.
– Ты Джейсон Чендлер? Я слышал, ты дольше всех находишься в этой башне, – справившись с минутным страхом и волнением, Никк подошёл чуть ближе.
– А как же, ни один слабак не выдерживал больше семи фаз. А я уже на девятой, ещё чуть-чуть и я скоро вылечусь. Так, по крайней мере, меня уверяет этот старый клептоман, Оливер Стоукс. Но я-то знаю, что здесь происходит на самом деле.
Джейсон, сев по-турецки, достал припрятанный под матрацем койки скальпель и, выпрямив спину, провёл лезвием по груди, вычерчивая не сомкнувшийся круг.
Никк поморщился, вглядываясь в то, что вырезал на собственном теле их новый знакомый – точно такие же фигуры, как родинки, покрывали всё его тело из зарубцевавшихся шрамов.
– Идиоты думают, что у меня пресловутая переносимость. Но всё дело в моей особенности, – закончив вырезать фигуру на груди, Джейсон приподнял голову, оскалившись. – Я до умопомрачения обожаю боль! Как собственную, так и чужую! Здесь настоящий рай! Столько боли не найдёшь ни в одном месте, как в Медитоксе!
– Что ещё за фазы? – Никк присел на корточки, чтобы сравняться с собеседником.
– Если хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос, тогда тебе придётся подарить мне наслаждение. – И, подскочив на ноги с размаху, указал на него скальпелем. – Возьми скальпель и порежь-ка своего дружка-блондинчика. Хочу услышать его крики и выпить его крови. Она должна быть вкусной, как и твоя.
Джек на такое предложение шарахнулся назад. Никк, тяжко вздохнув, поднялся, гневно взглянул на Джейсона и отрезал:
– Отказываюсь.
– В таком случае, проваливайте куда шли и не мешайте моему созерцанию боли.
– Я ищу Эрика Делроя. Ты должен его знать, если находишься здесь дольше всех.
– Эрик? – наигранно удивлённо переспросил Чендлер и слизнул кровь со скальпеля, плотоядно улыбнувшись. – Да, я знаю этого бедолагу. Маленькое хрупкое тельце, боящееся боли. Он часто вопит по ночам, когда за ним приходят.
Никк сжал кулаки, ему пришлось прикусить губу, чтобы сдержать порыв врезать этому ублюдку, который будто нащупал его невидимую кровоточащую рану, на которую он с удовольствием давил.
– Просто скажи, видел ты его или нет.
– Видел, лежали как-то вместе на пятой фазе. Они думают, что я ни черта не соображаю, но я прекрасно понимаю, что происходит.
– В какой стороне находится его камера? – не унимался Никк, намеренный выбить информацию прямо сейчас.
– Не скажу, – напыщенно хмыкнул Чендлер, вновь сев по-турецки. – Но могу показать. Вы, ублюдки, как-то проникли сюда, значит, у вас есть ключи. Почему бы вам меня не выпустить? Я бы провёл вас за ручку к Эрику.