Комментарий к роману "Евгений Онегин"
Шрифт:
Трое римлян в нашем списке — это поэты Квинт Гораций Флакк (63—8 до н. э.) и Тит Лукреций Кар (ум. 55 до н. э.), а также государственный муж и оратор Марк Туллий Цицерон (106—43 до н. э.). Кикерон, вместо обычной русской формы Цицерон, кажется мне подозрительным. Следовало бы перепроверить рукопись{159}.
Во втором списке «Мельмот Скиталец» (1820) — роман Мэтьюрина во французском переводе Коэна (см. коммент. к гл. 3, XII, 9).
«Рене» — гениальная повесть крупнейшего французского писателя своего времени Франсуа (Огюста) Рене виконта де Шатобриана (1768–1848; см. коммент. к гл. 1, XXXVIII, 3–4) была придумана, по словам автора, под тем самым вязом в Харроу (Миддлсекс, Англия), где Байрон «s'abandonnait aux caprices de son ^age» [767] («Замогильные записки» / «M'emoires d'outre-tombes», ed. Levaillant, pt. I, bk. XII, ch. 4). Эта восхитительная повесть, с которой по искусности и charme velout'e [768]
767
«Предавался причудам своего века» (фр.)
768
Мягкое очарование (фр.)
«Гений христианства, или Поэтическая и нравственная красота христианской религии». Часть вторая. Поэтика христианства. Книга IV: Продолжение о поэзии и ее связи с человеком. Продолжение о страстях. Рене, Франсуа-Огюста Шатобриана.
(G'enie du Christianisme, ou Beaut'es po'etiques et morales de la r'eligion chr'etienne. Seconde partie. Po'etique du Christianisme. Livre IV: Suite de la po'esie dans ses rapports avec les hommes. Suite des Passions. Ren'e, par Francois-Auguste de Chateaubriand).
В пиратском же издании (Paris, 1802) повесть вышла под названием «Рене, или Следствия страстей» («Ren'e, ou les Effets des passions»).
В следующем, авторизованном издании (Paris, 1805) «Рене» печатается вместе с другой повестью — «Атала» (ставшей главой «Гения», впервые опубликована в 1801 г.).
В дебрях Луизианы, сидя под сассафрасовым деревом, Рене, изгнанный за пределы Франции, «un jeune homme ent^et'e de chim`eres, `a qui tout d'epla^it, et qui s'est soustrait aux charges de la soci'et'e pour se livrer `a d'inutiles r^everies» [769] , делится с отцом Суэлем воспоминаниями о своем романтическом прошлом [770] :
769
«Молодой человек, одурманенный химерами, которому ничто не нравится и который уклоняется от общественных занятий, чтобы предаться бесполезным мечтаниям» (фр.)
770
«Ren'e», ed Weil, 1933, р 11, 16–18, 23–25, 37, 40, 51, 59, 67. (Примеч. В. Н.)
«Mon humeur 'etoit imp'etueuse, mon caract`ere in'egal. … Chaque automne je revenois au ch^ateau paternel, situ'e au milieu des for^ets, pr`es d'un lac, dans une province recul'ee» [771] .
Ритм и яркость речи восхитительны — сам Флобер не сказал бы лучше.
«Tant^ot nous [Рене и его сестра Амели] marchions en silence, pr^etant l'oreille au sourd mugissement de l'automne, ou au bruit des feuilles s'ech'ees, que nous tra^inions tristement sous nos pas; tant^ot, dans nos jeux innocens, nous poursuivions l'hirondelle dans la prairie, l'arc-en-ciel sur les collines pluvieuses…» [772]
771
«Я обладал кипучим нравом и непостоянным характером… Каждую осень я возвращался в родительский замок, расположенный среди лесов, у озера, в отдаленной провинции» (фр.)
772
«Мы то шли молча, прислушиваясь к глухому завыванию осени или к шуршанию сухих листьев, которые мы печально ворошили при ходьбе, то в наших невинных играх мы гонялись по лугу за ласточкой или за радугой на дождливых холмах…» (фр.)
Путь вниз по склонам этих холмов, скрытых дождевою завесою, ведет прямиком в новый мир художественной прозы.
Меланхоличный и нежный рассказчик после смерти отца бродит под гулкими сводами некоего монастыря, где он почти уж собирается укрыться от мира. Но в конце концов он решает отправиться в путешествие:
«…Je m'en allai m'asseyant sur les d'ebris de Rome et de la Gr`ece [где еще один путешественник, Чайльд Гарольд, так и не вспомнит о своем предшественнике]… La lune, se levant dans un ciel pur, entre deux urnes cin'eraires `a moiti'e bris'ees, me montrait les p^ales tombeaux» [773] .
773
«Я убежден, что сидел на развалинах Рима и Греции. Луна, всходившая на ясном небе, между двумя расколотыми могильными урнами, освещала бледные гробницы» (фр.)
Затем мы находим его
774
«Повсюду мне приписывали романтическое воображение; стыдясь роли, которую я играл, испытывая все большее отвращение к вещам и людям, я принял решение удалиться в предместье…» (фр.)
«Je me fatiguai de la r'ep'etition des m^emes sc`enes et des m^emes id'ees. Je me mis `a sonder mon coeur, `a me demander ce que je d'esirais. Je ne le savois pas; mais je crus tout-`a-coup que les bois me seraient d'elicieux. Me voil`a soudain r'esolu d'achever, dans un exil champ^etre, une carri`ere `a peine commenc'ee, et dans laquelle j'avois d'ej`a d'evor'e des si`ecles» [775] .
Он собирается покончить с собой, но появляется Амели и спасает его: «…elle tenoit de la femme la timidit'e et l'amour, et de l'ange la puret'e et la m'elodie» [776] . Легкий аромат инцеста окутывает их отношения: «Cher et trop cher Ren'e…» [777]
775
«Повторение одних и тех же сцен, одних и тех же мыслей становилось докучным Я заглядывал в глубь моей души, спрашивая самого себя, чего же мне нужно Ответа я не находил, но вдруг мне почудилось, что есть для меня очарование в жизни среди лесов. И вот я внезапно решил удалиться на лоно природы и закончить там странствие, едва начавшееся и уже поглотившее целые столетия» (фр.)
776
«От женщины были в ней застенчивость и любовь, от ангела — чистота и гармоничность» (фр.)
777
«Милый, бесконечно милый Рене» (фр.)
Амели уходит от него в монастырь. В ее пылком послании к Рене есть «je ne sais quoi de si triste et de si tendre, que tout mon coeur se fondoit» [778] , После упоительного посещения имения, где они некогда жили, и описания пострижения Амели (во время которого она признается в своей «criminelle passion» [779] ), Рене отбывает в Америку.
Замечательный роман Констана «Адольф» (написанный в 1807 г., опубликованный в 1816 г.), «рукопись, найденная в бумагах неизвестного и изданная господином Бенжаменом Констаном» (Henri Benjamin Constant de Rebecque, 1767–1830), имелся среди книг Пушкина (издание 1824 г., но Пушкин прочел этот роман раньше). «Адольф» — схематичная, сухая, неизменно мрачная, но весьма притягательная книга. Герой обхаживает, обожает и терзает некую неубедительно польскую даму по имени Элеонора (племянницу героя Руссо Вольмара) сперва на фоне неопределенных германских, а затем еще более неопределенных польских декораций, между 1789 и 1793 гг. Политическая обстановка во Франции того времени (не упоминаемая в книге) помешала автору поместить героев своего чисто психологического романа в знакомую среду, что было бы естественно (впрочем, яркий, детально прорисованный задник был ни к чему — только отвлекал бы внимание). Но условная Польша осталась условностью, а художнику удалось перехитрить историю.
778
«Такая невыразимая печаль и такая нежность, что сердце рвется на части» (фр.)
779
«Преступная страсть» (фр.)
В послесловии к роману, написанном в форме письма, Констан изображает Адольфа человеком, в котором смешались себялюбие и чувствительность, который предвидит приближение зла, но отступает в отчаянии, осознав его неизбежность. По натуре он переменчив — то рыцарь, то подлец. После всхлипов безумной любви на него вдруг накатывает приступ ребяческой жестокости, а потом он снова льет крокодиловы слезы. Какие бы ни угадывались в нем таланты, все они растрачиваются понапрасну или попросту гибнут, когда героем овладевает очередная прихоть или же он отдается на волю неведомым силам, на деле оказывающимся всего лишь метаниями его нервической натуры. «On change de situation, mais… comme on ne se corrige pas en se d'eplacant, l'on se trouve seulement avoir ajout'e des remords aux regrets et des fautes aux souffrances» [780] .
780
«Мы меняем свое положение — но перемена места не исправляет человека, и оказывается, что мы только присовокупляем к сожалениям — угрызения совести, а к страданиям — ошибки» (фр.)