Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

<Но> раз вечернею порою Одна из дев сюда пришла. Казалось — тяжкою тоскою ⁴ Она встревожена была — Как бы волнуемая страхом, Она в слезах пред милым прахом Стояла, голову склонив — ⁸ И руки с трепетом сложив. Но тут поспешными шагами Ее настиг младой улан Затянут — статен и румян, ¹² Красуясь черными усами, Нагнув

широкие плеча, И гордо шпорами звуча…

IX

В черновике (2371, л. 4):

Она на воина взглянула. Горел досадой взор его, И побледнела <и> вздохнула, ⁴ Но не сказала ничего — И молча Ленского невеста От сиротеющего места ⁸ С ним удалилась — и с тех пор Уж не являлась из-за гор. Так равнодушное забвенье За гробом настигает нас. ¹² Врагов, друзей, любовниц глас Умолкнет — об одио<м> именье Наследиик<ов> ревнивый хор Заводит непристойный спор.

9—14 Следует отметить, что, опустив строфы VIII и IX, Пушкин перенес эти строки в XI, 9—14.

X

Мой бедный Ленский! изнывая, Не долго плакала она. Увы! невеста молодая ⁴ Своей печали неверна. Другой увлек ее вниманье, Другой успел ее страданье Любовной лестью усыпить, ⁸ Улан умел ее пленить, Улан любим ее душою… И вот уж с ним пред алтарем Она стыдливо под венцом ¹² Стоит с поникшей головою, С огнем в потупленных очах, С улыбкой легкой на устах.

1—2 …изнывая, /Не долго плакала она. — Обычное для Пушкина построение фразы (вместо того чтобы сказать: «Она не изнывала и не плакала»).

5—8 [Улан] увлек… успел… умел… — Трудно с точностью передать в переводе эту аллитерированную череду русских глаголов. <…>

13—14 С огнем в потупленных очах, / С улыбкой легкой на устах. — Чудовищная сценка. Далеко же мы ушли от первоначального образа наивной Оленьки, безгрешной прелестницы, резвящейся с юным Владимиром средь древних дерев родового парка (гл. 2, XXI). Теперь в Ольге, странным образом изменившейся после того кошмарного бала, есть что-то от коварного бесенка. Что должна означать эта улыбка легкая? Откуда у девы такой огонь? Уж не предположить ли нам — а я считаю, что так и следует сделать, — что улану несладко придется с такою невестой — хитрой нимфой, опасной кокеткой, вроде той, каковою станет жена самого Пушкина пару лет спустя (1831–1837)?

Вот вам пример абсолютно ненаучного комментария.

XI

Мой бедный Ленский! за могилой В пределах вечности глухой Смутился ли, певец унылый, ⁴ Измены вестью роковой, Или над Летой усыпленный Поэт, бесчувствием блаженный, Уж не смущается ничем, ⁸

И мир ему закрыт и нем?.. Так! равнодушное забвенье За гробом ожидает нас. Врагов, друзей, любовниц глас ¹² Вдруг молкнет. Про одно именье Наследников сердитый хор Заводит непристойный спор.

2 …глухой — Этот эпитет можно понять двояко. Когда он относится к местности (глухой край, глухая сторона), то означает «дремучий», «унылый», «мрачный», «отдаленный» и т. п.

9—14 См. коммент. к IX, 9—14.

Вариант

9—14 В одном черновике читаем (2371, л. 4 об.):

По крайней мере из могилы Не вышла в сей печальный день Его ревнующая Тень, И в поздний час, Гимену милый, Не испугали молодых Следы явлений гробовых.

XII

И скоро звонкий голос Оли В семействе Лариных умолк. Улан, своей невольник доли, ⁴ Был должен ехать с нею в полк. Слезами горько обливаясь, Старушка, с дочерью прощаясь, Казалось, чуть жива была, ⁸ Но Таня плакать не могла; Лишь смертной бледностью покрылось Ее печальное лицо. Когда все вышли на крыльцо, ¹² И всё, прощаясь, суетилось Вокруг кареты молодых, Татьяна проводила их.

После предыдущих превосходных строф эта кажется весьма слабой. Как это часто случается у Пушкина, когда он обязан заботиться о сюжете и разворачивать события, которые не представляют для него особого интереса, торопливая немногословность его оборачивается набором разрозненных банальностей и простодушной нескладностью. Ни он и никто другой из его современников-романистов не овладел искусством «перехода», которое тремя десятилетиями позже предстояло отточить Флоберу.

XIII

И долго, будто сквозь тумана, Она глядела им вослед… И вот одна, одна Татьяна! ⁴ Увы! подруга стольких лет, Ее голубка молодая, Ее наперсница родная, Судьбою вдаль занесена, ⁸ С ней навсегда разлучена. Как тень она без цели бродит, То смотрит в опустелый сад… Нигде, ни в чем ей нет отрад, ¹² И облегченья не находит Она подавленным слезам, И сердце рвется пополам.

Строфа XIII (2371, л. 5–5 об.) датирована 19 февраля [1828 г.], о чем свидетельствует надпись в верху черновика (л. 5; год дан согласно Томашевскому, Акад. 1937, с. 661).

6 …родная… — Здесь есть легкая двусмысленность, поскольку родная может означать «дорогая», но основное значение — «родная по крови», а Ольга и была Татьяне родной.

Кстати, эта страстная привязанность к младшей сестре в новинку читателю, который, дойдя до восьмой главы, будет удивляться, почему же Татьяна больше не вспоминает об Ольге.